Как странно открывать для себя, что ты, оказывается, небезразличен окружающим тебя людям. Ты начинаешь медленно чахнуть и неожиданно замечаешь, что это вольно или невольно отражается на других.

Когда я попросила Марту принести мне мисочку клубники, та едва не прослезилась от радости. Когда я рассмеялась над шуткой Бьянки, Маделин с облегченным вздохом последовала моему примеру. А Кларксон…

Я видела принца по-настоящему расстроенным один-единственный раз: в ту ночь, когда подрались его родители. И насколько я успела понять, он слетел с катушек именно потому, что они для него очень много значили. И его беспокойство обо мне… наверное, говорило о его неравнодушном отношении, хотя я предпочла бы, чтобы он выбрал несколько другой способ проявления своих чувств. Но если иначе он не умел, это меняло дело.

В ту ночь, лежа в постели, я обещала себе две вещи. Во-первых, перестать строить из себя жертву. Начиная с этого дня я претендентка. А во-вторых, никогда не давать Кларксону Шриву новых поводов для беспокойства.

Его мир был похож на разбушевавшуюся стихию.

И я собиралась стать для него тихой гаванью.

– Красное, – стояла на своем Эмон. – В красном вы выглядите ослепительно.

– Но цвет не должен быть слишком простым. Может, что-нибудь более насыщенное. Например, бордовый. – Синдли достала платье винного цвета.

– То, что нужно! – восторженно ахнула я.

В отличие от некоторых девушек у меня не было внутреннего огня, да и Двойкой, к сожалению, я тоже не была. Однако, как настоящая женщина, я не могла не знать, что есть и другие способы блистать. Например, начав одеваться не как будущая принцесса, а как настоящая королева.

А чтобы понять, в чем тут разница, особого ума не требовалось. Девушки из Отбора носили легкие платья в цветочек. Платья же королевы отличались пышностью и особым великолепием, словно призванным подчеркнуть ее яркую личность. Тогда почему бы мне не последовать ее примеру?

Более того, я училась нести себя с достоинством истинной леди. Если бы в мою бытность в Гондурагуа меня спросили, что труднее: жарить целый день плоды кофейного дерева или сохранять прямую осанку в течение десяти часов, я, наверное, выбрала бы первое. Но сейчас я уже не была бы столь категорична.

Я жаждала освоить все психологические тонкости, проникнуть в тайну свойственной Единице неповторимой ауры. И сегодня вечером мне хотелось, чтобы в программе «Вести столицы» я смотрелась несомненной фавориткой Отбора. Возможно, если я буду выглядеть соответствующим образом, то мне удастся настроиться на нужный лад.

И всякий раз, как у меня возникала тень сомнения, я вспоминала о Кларксоне. Конечно, между нами еще не было ничего определенного, но когда мне начинало казаться, что я недостойна его, то я вспоминала самые красноречивые моменты нашего знакомства. Принц сказал, что я ему нравлюсь. Он велел мне не сдаваться без боя. И если какое-то время он и держался в стороне, то в конце концов все же проявил ко мне живой интерес. И этого было достаточно, чтобы вселить в мое сердце надежду. Итак, я надела бордовое платье, приняла таблетку от головной боли и приготовилась продемонстрировать себя с наилучшей стороны.

Нас обычно не предупреждали, кому и когда придется отвечать на вопросы или принять участие в дискуссии. Полагаю, в этом и состояла стратегия Отбора: найти кандидатку, способную мыслить смело и самостоятельно. Поэтому я была страшно разочарована, что сегодня никому из кандидаток так и не удалось высказаться. Но я велела себе отнестись к этому философски. Будут и другие возможности. И все же, если остальные девушки вздохнули с облегчением, то я, положа руку на сердце, расстроилась.

Но тут появился Кларксон, и я сразу воспряла духом. Он шел ко мне. Он собирался пригласить меня на свидание. Я знала! Я знала!

Но принц остановился перед Маделин. Он что-то тихо сказал ей на ухо, она хихикнула и восторженно кивнула. Он вскинул руку, пропуская ее вперед, но, прежде чем последовать за ней, обернулся ко мне и прошептал:

– Дождитесь меня.

И удалился не оглядываясь. Однако теперь мне уже было все равно.

– Мисс, а вам точно больше ничего не нужно?

– Спасибо, Марта. Абсолютно точно.

Я оставила в комнате приглушенный свет, но платье снимать не стала. И собралась было послать за десертом, но потом подумала, что принц наверняка придет сытый.

Мое тело горело огнем, я кожей чувствовала, что меня ждет особенный вечер. Тогда пусть он будет идеальным.

– Но вы ведь за мной пошлете? Не собираетесь же вы сидеть одна-одинешенька?

– Как только принц уйдет, я тебя позову, – взяв Марту за руки, сказала я.

Затем я заглянула в ванную проверить прическу, почистить зубы и поправить платье. Нет, мне срочно нужно прийти в чувство. А то я вся как оголенный нерв.

Я села за стол, пытаясь сосредоточиться на кончиках пальцев, ладонях, запястьях. Локтях, плечах, шее. Я надеялась, что это поможет мне успокоиться. Однако все мои усилия пошли насмарку, когда Кларксон постучал в дверь.

Принц сразу вошел в комнату, не дожидаясь особого приглашения. Я собралась было сделать реверанс, но поняла, что сейчас это лишнее. Он медленно направился ко мне, не сводя с меня горящих глаз.

Я прижала руку к животу, где внезапно запорхали бабочки. Похоже, я окончательно пропала.

Ни слова не говоря, принц убрал выбившуюся из моей прически прядь волос и запрокинул мне голову. Потом улыбнулся своей неуловимой улыбкой и припал к моим губам.

Сколько я себя помнила, я всегда мечтала о том, как буду целоваться с Кларксоном. Но я даже представить не могла, какое это головокружительное ощущение.

Он притянул меня к себе, сжимая в железных объятиях. Возможно, я оступилась или споткнулась, но так или иначе мои руки оказались в его волосах. Он наклонился, и я послушно прильнула к нему всем телом.

Это был полный восторг. Восторг любви. Одним словом, то, о чем так много сказано и написано… и то, что теперь мне выпало счастье познать.

И когда он наконец отстранился, бабочки в животе успокоились, а нервное напряжение улеглось.

Грудь принца тяжело вздымалась, лицо покраснело.

– Сегодня вечером вы выглядели потрясающе. Я подумал, что вы должны знать. – Он провел пальцем по моим рукам, по ключицам и дальше по волосам. – Просто потрясающе!

Он снова на секунду приник к моим губам и, бросив на меня прощальный взгляд, закрыл за собой дверь.

Не чуя под собой ног, я добрела до кровати и повалилась навзничь. Конечно, не мешало бы попросить Марту помочь мне раздеться, но жаль было снимать это прекрасное платье.

Весь следующий день я была как в тумане. Любое движение, любое ласковое прикосновение ветра пробуждало к жизни то сладостное чувство, и всякий раз я мысленно возвращалась к Кларксону.

За завтраком я дважды поймала на себе заговорщицкий взгляд принца. Он смотрел на меня так, словно нас двоих связывала чудесная тайна.

И хотя мы, девушки, сомневались в достоверности ходивших о Тиа слухов, я решила на всякий случай никому не рассказывать о прошлом вечере. Тот факт, что ни одна живая душа не знала о моих отношениях с принцем, делал нашу тайну чем-то священным, и я берегла ее как зеницу ока.

Меня убивало лишь то, что после тех жарких поцелуев каждую минуту, проведенную вдали от Кларксона, я считала напрасно потерянным временем. Моя душа страстно рвалась к нему, а тело жаждало его прикосновений. И если бы меня спросили, как я провела день, я наверняка не смогла бы ответить. Мое сердце переполняла любовь, и, одеваясь к обеду в своей комнате, я была сама не своя. Однако меня окрыляла надежда на то, что я скоро увижу его.

Служанки, словно угадав мое тайное желание сохранить новый облик, приготовили платье, даже роскошнее вчерашнего. Медового цвета, с завышенной талией и юбкой колокол. Возможно, немного экстравагантно для простого обеда, но мне нравилось.