— Типун тебе на язык! Чего ты родному брату желаешь? Между прочим, младшему. На мне наша фамилия может прерваться. Я последняя надежда на воспроизводство рода остался.

— Зачем ты обижаешь Михаила? — укоризненно говорит Олег Олегович, приоткрыв дверь. — У него еще все может получиться.

Они всегда друг за друга заступались. Сын-трус и отец — законченный неудачник. В природе всегда так. Слабые сбиваются в стаи, держатся друг за друга, чтобы сильным не пришлось искать разрозненных особей, и они могли жрать их в одном месте.

— Ладно. Сколько просить за дискету? — махнул рукой Аферист, пряча дискетку в карман роскошного длинного плаща, и так не маленький, в плаще он кажется гигантом, высушенный Шварценеггер.

— Миллион евриков, — выпалил Михаил, видно исподволь готовился к этому вопросу.

— Не жирно? — сомневается Аферист.

— "Поля Бзилковского" стоят дороже, гораздо дороже. Я чувствую это всем своим хакерским нутром. Если бы у меня была техника! Речь идет совсем не о деньгах, а о чем-то гораздо более важном, — Михаил подумал и добавил, даже оглянувшись при этом. — Даже страшном. Это послание. "Гелион" хочет что-то сообщить о себе, но идет сбой по связи.

— Ладно тебе с ума сходить, — отмахнулся Аферист. — Ты говоришь о "Гелионе", словно о живом. Чудище. Удолбище лесное. Придет и всех сожрет.

Михаил потеребил носовой платок, грязный до черноты, и сказал:

— Я все время вспоминаю случай из детства. Помнишь, когда мы гостили в деревне, то любили до темноты сидеть в сарае и пугать друг дружку страшными историями. А один раз в сарай зашел дед, и, не заметив нас, снес башку курице. Перед глазами до сих пор эта фигура с окровавленным топором. Прошло много лет, но стоит мне увидеть деда с топором во сне, как я просыпаюсь с криком. Вот это настоящий ужас. Это совсем не наши байки при луне. Так вот, "Гелион" это и есть настоящий ужас.

Олег Олегович, внимательно вникающий в дела сыновей, не слезая с унитаза, предложил:

— Дети, если вам нужны деньги, то я могу устроиться на работу. Газета полна вакансий, меня везде возьмут с распростертыми объятиями. У меня опыт работы в элитных школах. Я в третьем классе занимал места на олимпиадах в Новоапрелевске. Кстати, что за цвет "Ниагара"? Я тут объявления читал о продаже новых моделей автомобилей.

Аферист натужно вздохнул.

— Ладно, закройте за мной дверь. Пойду за нашим миллионом.

Свободно он вздохнул только вне квартиры.

Картазаев чувствовал себя неуверенно. На очередной сеанс связи вышел сам Кармалыга и сообщил о свертывании всей операции.

— Поступают противоречивые сведения, — сказал он. — Хоть никакого подтверждения о появлении Бельцова мы так и получили, но неизвестные лица неоднократно пытаются реанимировать бельцовский канал экстренной связи. По инструкции в такой ситуации мы не имеем права рисковать агентами, поэтому можешь считать себя отозванным. Чего молчишь?

Картазаев молчал больше из чувства протеста. Ему не нравилось, что его могут отозвать, когда в городе назревают интересные события, он это чувствовал. Лоцмана не просто так убрали. Значит, он кому-то мешал.

— Установили, где изготовлена этикетка от водки? — спросил он.

— Бумага обычная, отечественного производства. С чернилами хуже. Химический состав неизвестен.

— Что значит, неизвестен? — напрягся Картазаев.

— Это значит, что в России он не выпускается. Но мало ли что у нас не выпускается. Бананы у нас не растут, например. Чернила могли из Турции привезти. Там знаешь, сколько всякого дерьма разливают. Так что собирай вещички.

Картазаев понял, что еще секунда и эксперт прервет сеанс связи, и все закончится, так и не успев, как следует начаться. Вольд понял, что пора подключать безотказные женские методы. Когда женщины не знают, как поступить, они просто поступают и все. Совершают некие поступки, последствия которых возможно потом придется расхлебывать полной ложкой. Но женщины предпочитают что-то сделать, а потом переживать и раскаиваться, чем что-то не сделать и переживать из-за упущенных возможностей.

Кармалыга уже совсем собирался повесить мнимую трубку, после чего оперативный канал Вольда был бы без затей аннулирован, и в этот бесконечно малый промежуток времени Картазаев сказал, что видел лодку.

— Что ты сказал? — опешил эксперт.

— Я видел лодку, — упрямо повторил Картазаев. — Я уже сообщал, что нашу яхту во время шторма неоднократно выкидывало и тащило по мелководью. Так вот в одном месте, когда вода отхлынула, я видел подводную лодку.

— А ты уверен, что это "Кобра"? — с подозрением спросил эксперт.

— Если у вас несколько потерпевших аварию атомных подводных ракетоносцев, то вполне вероятно, что я видел другую.

— С этого момента попрошу поподробнее.

— Лодка лежала на боку. Перископ выпущен. На видимой части корпуса повреждений я не заметил.

— С чего ты решил, что лодка терпит бедствие?

— Что решил бы ты, если бы подводную лодку катило по суше, словно бочку? В такой ситуации у нее неминуема масса повреждений и пробоин, а экипаж даже не пытался выбраться и спастись. Сразу стало ясно, что с лодкой случилась катастрофа.

— Оставайся на месте, я должен немедленно сообщить руководству.

Картазаев нажал кнопку на зипе, отключая канал связи, и подумал, что же он натворил. Настроение у него было, он еще не решил сам, какое. То ли благостное от только что сотворенного скандала, могущее стоить ему карьеры, или мерзопакостное оттого, что сейчас сотни людей будут подняты по ложной тревоге. Спутники зашевелят усиками антенн на орбите, в очередной раз просеивая морскую акваторию. Единственная радость, что чокнутые американцы следом сдернут свои космические зонды с насиженных налетанных орбит, чтобы проверить одну бредовую насквозь лживую идею.

Кармалыга позвонил через час.

— В институте океанографии задействованы все мощности, но они не могут определить место, где вы сели на мель. Предположительно это банка Рипертайма, но она слишком близко от берега.

— Какого еще Трипертайма? — заорал Картазаев. — Так я остаюсь или нет?

— Конечно, конечно, — испугался эксперт. — По личному распоряжению Серегина тебе приказано оказывать всю посильную помощь. Готовятся несколько новых агентов.

Картазаев быстро сказал, что ему никто не нужен.

— Бельцова найдите. Живого или мертвого. Подключите все мощности. Серегин же сказал оказывать всю посильную помощь, считайте это его личным приказом. Вам все ясно?

Кармалыга сказал, что ясно и отключился. Похоже, он обиделся. Рая подошла сзади и помассировала ему плечи. Руки женщины оказались неожиданно сильными.

— Я должна тебе в кое-чем признаться, — начала она, собрав в кулак всю решимость, но он прервал ее.

— Не надо мне ни в чем признаваться. Если мне нужна чья-нибудь тайна, я сам ее раскрываю, но сейчас я перегружен всеми этими загадками и еще одна мне не нужна. Мне наоборот нужен специалист по разгадкам, я, кажется, знаю одного.

Каким то чудом он не выкинул визитку Закатова. В ней был указан номер мобильного. Стоило Картазаеву позвонить, как трубку взяли.

— Вы что, на трубке дежурили Иосиф Александрович? — удивился Картазаев.

— Я знал, что вы позвоните, и выкупил для вас специальный телефонный номер. Больше я его никому не давал.

— Не пойму, отчего такое большое внимание к моей персоне?

— Вы не сказали к моей скромной персоне.

— Я не считаю свою персону скромной. Просто персона.

— Именно поэтому я вам и дал личный телефонный номер. Помнится, в нашу последнюю встречу вы сказали мне, что вам плевать, считают вас крутым или нет, и вы будете поступать так, как вам хочется. Ваша позиция мне импонирует, являясь наиболее устойчивой в нашем шатком мире. Что вас заставило мне позвонить? Неужели мифическая "Сабара"? Наверное, это было романтично. Бушующее море, яхта с оборванными мачтами, девушка с мокрыми волосами.