Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Гибкая, точно змея, Селеста твердила, что Натали просто не способна к танцам. Учителя верили ей, но Натали лишь со смехом отмахивалась. Я восхищалась ее умением не принимать близко к сердцу шпильки Селесты.

Аспен присутствовал на всех уроках. Вначале я пыталась его избегать, поскольку не была до конца уверена, что хочу с ним общаться. До меня доходили слухи, что гвардейцы меняются дежурствами с головокружительной скоростью. Одни отчаянно хотели попасть на вечеринку. А вот у других остались дома подружки, которые устроили бы им головомойку, увидев по телевизору своих возлюбленных, танцующих с другими девушками. Тем более что вскоре пятеро из нас должны были освободиться.

Но, поскольку это был наш последний официальный урок, когда Аспен оказался в достаточной близости от меня, чтобы пригласить на танец, я не смогла ему отказать.

– У тебя все в порядке? – спросил он. – Ты была сама не своя, когда я тебя видел.

– Просто устала, – солгала я. Не обсуждать же с ним свои сердечные дела.

– Это правда? А я был уверен, что меня ждут плохие новости.

– В каком смысле?

Неужели ему было известно что-то, чего не знала я?

Он вздохнул:

– Если ты собираешься сообщить, что я должен отказаться от борьбы за тебя, я не хочу это слышать.

По правде говоря, в последнюю неделю я вообще не вспоминала про Аспена. Я была так поглощена своими несвоевременными признаниями и поспешными выводами, что не могла думать больше ни о чем другом. Выходит, пока я беспокоилась о том, что Максон меня бросит, Аспен волновался, как бы я не поступила точно так же по отношению к нему.

– Дело не в этом, – ответила я уклончиво, чувствуя себя виноватой.

Он кивнул, довольствуясь этим ответом.

– Ай!

– Ох, прости, пожалуйста! – воскликнула я.

Наступать ему на ногу я уж точно не хотела. Усилием воли попыталась сосредоточиться на танце.

– Мер, извини, но танцуешь ты из рук вон плохо.

Он фыркнул, несмотря на то что мой каблук должен был причинить ему боль.

– Знаю, знаю. Я стараюсь, честное слово!

Я принялась скакать по залу, точно слепой лось, пытаясь компенсировать недостаток грации усердием. Аспен, добрая душа, изо всех сил старался мне помочь.

К концу урока мне хотя бы удалось выучить движения. Конечно, нельзя было поручиться, что я не врежу какому-нибудь заезжему дипломату, энергично взмахнув ногой, но я была исполнена решимости приложить все усилия, чтобы этого избежать. Вообразив себе эту картину, я подумала: ничего удивительного, что Максон пошел на попятный. Как прикажешь вывозить такое позорище в какую-нибудь другую страну, не говоря уж о том, чтобы принимать гостей здесь? Ну какая из меня принцесса?

Я вздохнула и отправилась выпить воды. Аспен двинулся следом. Другие девушки остались в зале.

– Что ж, – начал он. Я быстро оглянулась, чтобы убедиться, что никто за нами не наблюдает. – Можно сделать вывод, что, коль скоро ты переживаешь не из-за меня, ты переживаешь из-за него.

Я опустила глаза и покраснела. До чего же хорошо он меня знал.

– Не стану говорить, что желаю ему успеха, но если он не видит, что ты потрясающая, значит он круглый идиот.

Я улыбнулась, продолжая внимательно разглядывать пол.

– Даже если ты и не станешь принцессой, что с того? Это не сделает тебя менее поразительной. Ты ведь знаешь, что… что…

Он не смог заставить себя договорить, и я отважилась взглянуть ему в лицо.

В глазах Аспена я увидела тысячу возможных концовок, и все они связывали его со мной. Что он все так же готов меня ждать. Что он знает меня как никто другой. Что мы с ним остались прежними. Что несколько месяцев во дворце не могут перечеркнуть двух лет. Что, как бы ни повернулась жизнь, Аспен всегда рядом.

– Аспен, я знаю. Знаю.

Глава 7

Я стояла в шеренге вместе с остальными девушками в величественном вестибюле дворца, покачиваясь на пятках.

– Леди Америка, – прошипела Сильвия, и я немедленно поняла, что веду себя неподобающим образом.

Сильвия, на которую во время Отбора была возложена ответственность за обучение претенденток, каждый наш промах по части хороших манер воспринимала как личное оскорбление.

Я попыталась стоять спокойно. Легко Сильвии шипеть: ей-то вместе с прислугой и гвардейцами можно двигаться. Если бы я имела такую возможность, тоже чувствовала бы себя намного спокойнее.

Наверное, будь Максон где-то поблизости, было бы легче. С другой стороны, может быть, я только больше тревожилась бы. Не давал покоя вопрос: почему после всего того, что между нами произошло, он вдруг словно забыл о моем существовании?

– Идут! – послышались голоса из-за дверей.

Я была не единственной, кто издал радостный возглас.

– Так, девушки! – провозгласила Сильвия. – Не забываем о манерах! Лакеи и горничные, постройтесь у стены, пожалуйста.

Мы изо всех сил старались держаться мило и с достоинством, как учила нас наставница, но стоило родителям Крисс и Марли переступить через порог, как все пошло не по сценарию. Девушки были единственными дочерьми, и их родители слишком истосковались по ним, чтобы беспокоиться о соблюдении этикета. Они с радостными возгласами устремились к чадам. Марли, позабыв про все на свете, опрометью бросилась из шеренги им навстречу.

Родители Селесты вели себя сдержаннее, хотя явно были рады видеть дочь. Она тоже нарушила строй, но куда более церемонно, чем Марли. Родителей Натали и Элизы я даже не заметила, потому что на пороге выросла невысокая фигурка с буйной копной огненно-рыжих волос и принялась обводить глазами вестибюль.

– Мэй! – замахала я ей.

Она услышала мой голос и побежала мне навстречу. Мама с папой спешили следом. Я упала на колени и обняла сестренку.

– Америка! Я просто глазам своим не верю! – затараторила она с восхищением и завистью в голосе. – Какая же ты красавица!

Слова застревали в горле. Я даже с трудом ее различала – все подернулось пеленой слез.

Мгновение спустя я почувствовала крепкие отцовские объятия. А затем, отбросив привычную внешнюю чопорность, к нам присоединилась мама, и мы вчетвером застыли на дворцовом полу.

До меня донесся вздох. Сильвия. Она недовольна, но мне сейчас было на это просто наплевать.

– До чего же я рада, что вы все здесь, – едва восстановив дыхание, заговорила я.

– Мы тоже рады, котенок, – сказал папа. – Ты представить себе не можешь, как мы по тебе скучали.

Он поцеловал меня в макушку.

Я извернулась, чтобы покрепче его обнять. До этого мгновения я и сама не отдавала себе отчета в том, как сильно хотела их видеть.

Последней я обняла маму. Она казалась на удивление тихой. Странно, что родительница не потребовала отчета о том, как продвигаются дела у нас с Максоном. Но когда я отстранилась, то заметила слезы у нее в глазах.

– Солнышко, ты такая красавица. Прямо как настоящая принцесса.

Я улыбнулась. Приятно, что мама в кои-то веки ничего от меня не требует и не поучает. Сейчас она была просто счастлива, и это значило для меня очень много. Потому что я тоже была счастлива.

Внимание Мэй привлекло что-то позади меня.

– Это он! – ахнула она.

– Хм? – переспросила я, глядя на нее, потом обернулась и увидела, что из-за величественной лестницы на нас смотрит Максон.

Принц с улыбкой подошел к нам, сгрудившимся на полу. Отец немедленно поднялся.

– Ваше высочество, – произнес он с благоговением.

Максон подошел к нему и протянул руку:

– Мистер Сингер, для меня большая часть познакомиться с вами. Я много о вас наслышан. И о вас тоже, миссис Сингер.

Он передвинулся к матери, которая уже успела встать и поправить прическу.

– Ваше высочество, – пискнула она ошеломленно. – Прошу прощения за все это. – Она кивнула в сторону нас с Мэй.

Мы тоже поднялись, но все еще держались друг за друга.

Максон фыркнул:

– Вам не за что извиняться. Иного я от родственников леди Америки и не ожидал. – (Ну вот, теперь мама точно потребует у меня объяснений.) – А вы, должно быть, Мэй.

1170
{"b":"860638","o":1}