— При чем здесь мы? — удивился Картазаев. — Вас "испанцы" и так убьют. Тебя, Анвар, бросят в болото, и пиявки внутри тебя сделают гнездо.

— Нет! — Дина вцепилась в водоноса.

— Бежать вам надо! — сказал Картазаев твердо. — Вместе с нами. Правда, мы потребуем с вас услугу за это.

— Куда бежать? — не понял водонос.

— В город, который за лесом. Там много еды, будете жить без забот.

— Туда еще никто не доходил. Это опасно! — вскричал водонос.

— А разве у вас есть выбор? — удивился Картазаев.

— А может, Мигель сегодня не побежит? — сделал предположение водонос.

Они вчетвером укрывались в неглубокой воронке напротив "испанского" дома. Причем Мошонкин как поборник нравственности втиснулся между хромым и девушкой. Единственным условием совместного похода за лес было то, что Анвар поможет им найти схрон "испанцев".

— Легко сказать! А как? — патетически воскликнул хромой.

— Дело надо делать, а не вопросы разговаривать, — по-армейски кратко пояснил ему Мошонкин.

Анвар подумал и предложил:

— Можно будет "испанцам" игрушку какую-нибудь подкинуть. Мигель обычно всю выручку в схрон прячет. Перед самым закрытием. Только мы в таком случае снаружи рискуем остаться.

— Очнись, папаша, мы уже считай не местные, а ты все снаружи остаться боишься, — снисходительно заметил десантник.

Надо было торопиться. Да захода оставалось не больше часа. Они вернулись к схрону водоноса, где нашлось много пользительных, а еще больше совсем уж бесполезных и даже отталкивающих вещей. Например, было несколько довольно вонючих чучел космачей.

— Зачем они тебе? — спросил Мошонкин, зажимая нос от несусветной вони. — И ты девушку заставлял все это нюхать?

— Давай "испанцам" подарим, а они его в схрон, а мы проследим, — загорелся водонос.

— За такой подарок они тебя самого в схрон, да поглубже и сверху землицей присыплют, чтоб не сбежал. Существенное что-нибудь давай.

Остановились на большой вазе из белого серебра.

— Серебро они любят. Говорят, злую волю Кукулькана отгоняет, — сказал водонос, но было видно, что ему до смерти жалко вазу.

Добра было много, и практически все Анвар хотел взять с собой. Включая большой медный таз.

— Зачем тебе таз? — недоумевал Мошонкин. — Что ты в нем полоскать собрался, не при девушках будет сказано?

Неожиданно выяснилось, что таз очень полезная вещь.

— Космача можно в нем варить, — неожиданно предложил водонос.

— Варить? В тазу? Ты что сдурел? — десантник с трудом выдрал таз из цепляющихся тонких ручонок старика и зашвырнул подальше.

После короткой, но яростной борьбы оставили только вяленое мясо, арбалет и два ножа. Чучела макак, дырявые ботинки, латаный портфель и протухшую селедку, завернутую в присохшую тряпку, выкинули, преодолевая отчаянное сопротивление старого скряги.

Возвратившийся водонос вручил вазу "испанцам", и вот теперь они ждали, когда Мигель понесет ее в схрон. Вскоре стали возвращаться другие постояльцы, несшие скудную выручку за день. Поток людей иссяк, и установилось временное затишье.

— Стемнеет с минут на минуту, — шепнул водонос.

Мигель выскочил из подвала неожиданно. В руках он держал анварову вазу, в которой лежала еще пара свертков. Со всех ног "испанец" припустил прочь.

— Бежим! Упустим! — вскрикнул Анвар и, прихрамывая, побежал, разом отстав от всех.

Мигель обогнул соседнее здание, позади которого оказалась небольшая возвышенность. За ним улица шла под уклон, вдали упираясь в болото. Оно было рыжего цвета и колючее на вид из-за торчащих, словно копья деревьев.

Мигель свернул направо и влез в цокольное окно. Картазаев намеревался подождать, пока Мигель уйдет, и взять то, что ему нужно без шума и пыли, но все испортил проклятый хромой. Водонос с криком "Не успеем, ребята!", сопя, полез следом. Судя по звукам, Мигель сразу стал его лупить. Ничего не оставалось, как последовать за глупцом.

Картазаев оказался в центре событий вслед за Мошонкиным, где стал свидетелем яростной схватки между двумя крепкими крестьянскими парнями. Мошонкин бил наотмашь, Мигель отвечал тем же. О защите никто не думал. Было непонятно, как при таким ударах у них головы еще не поотлетали.

Картазаеву это надоело. Свалив "испанца" одним единственным ударом под ухо, полковник оседлал его и достал нож.

— Нет! — закричал вдруг Мошонкин. — Владимир Петрович, вы что? Он же без сознания.

Картазаев ничего не понял.

— Но он же потом очнется, — возразил он. — Зачем нам живой сильный враг? Впрочем, как хочешь.

Как он потом пожалел, что послушал глупого мальчишку! Они связали Мигеля, все еще находящегося без сознания, а потом приступили к изучению "испанского" клада. Большей частью схрон был забит посудой из драгоценного и полудрагоценного металла. Оружия не было. Нашелся только осколок округло выгнутого щита с рельефным изображением креста с расширениями на концах. Картазаев видел такой совсем недавно и наверняка бы вспомнил где, но в этот момент они нашли то, за чем пришли.

Продолговатый деревянный ящик оказался забит часами: сломанными и навсегда замолкшими. Были среди них и изящные часики фирмы "Гендерсон". Бедная Катрин, подумал Картазаев. Довелось таки свидеться. Застывшее время на двух шкалах отличалось на трое суток. Интересная закономерность, часы были разные, а разница времени на всех застыла одна и та же: трое суток.

— Уходить надо срочно! — заволновался вдруг водонос. — Берите, что надо и бежим!

Они выскочили из подвала и замерли, словно натолкнувшись на стену. Над болотом возвышалась розовая жирно блестящая арка. Она пришла в движение, заструившись причудливыми кольцами. Тотчас возникло несколько арок поменьше. Картина завораживала и отталкивала одновременно.

— Что это?

— Пиявка! — пояснил водонос. — Они на сушу далеко не вылезают.

— А чего ж ты тогда боишься? Дрожишь весь.

— По настоящему, до дрожи душевной я боюсь только одного, — признался старик.

— Кто же тебя так напугал?

— Мы называем их гулы, — со страхом в голосе произнес водонос.

Лес застыл в недоброй тишине. В неподвижных кронах мачтовых сосен не шумел ветер. Не пели птицы. Кустарник казался вырубленным из камня. Даже воздух застыл на месте, стоило остановиться, чтобы начать задыхаться и чтобы дышать, надо было постоянно двигаться, словно акуле, пропускающей через жабры сонмы мертвой воды. Обнаружилась еще одна странность: не было павшей листвы, вообще какого-то ни было гнилья. Зато землю устилал толстый слой мелкой дисперсной пыли.

Картазаев поначалу опасался, что их будет несложно выследить по следам, но его опасения вскоре рассеялись, ибо следов было много. Во-первых, человеческих. Судя по всему, нашлось много желающих попасть в вожделенный рай, каким казался брошенный город. Россказни о космачах пугали не всех, голод перевешивал страх. Многие бежали от гнева "испанцев".

Следы когтей макак виднелись и на деревьях, и на земле.

Путники переночевали в лежбище водоноса и двинулись в путь, как только посветлело. Полковник торопился увести своих дальше от города. Хоть Анвар и уверял, что "испанцы" в лес не сунутся, Картазаев решил подстраховаться. Водонос не знал, сколько идти до вожделенного города. Чем черт не шутит, может, удастся добраться за один переход.