Прошло, по моим ощущениям, не меньше часа, когда я наконец решилась спуститься с дерева. И только очутившись внизу, поняла, что представления не имею, где моя обувь. Я прошлась вокруг ствола, пытаясь высмотреть свои белые туфельки, но все было напрасно. В итоге бросила поиски и подумала, что нужно возвращаться во дворец.

Однако, оглядевшись по сторонам, поняла: этому не бывать. Я заблудилась.

Я сидела под деревом, подтянув колени к груди, и ждала. Именно так вести себя, когда потеряешься, учила нас мама. Что ж, по крайней мере, у меня было время поразмыслить о том, что произошло.

Каким образом повстанцам удалось проникнуть во дворец дважды за два дня? Дважды за два дня! Неужели с тех пор, как начался Отбор, дела во внешнем мире пошли так плохо? Судя по тому, что я видела по телевизору в Каролине и за время моего пребывания во дворце, раньше ничего подобного не случалось.

Продираясь по лесу, я исцарапала ноги, но лишь теперь, когда не нужно было прятаться, почувствовала боль. На бедре откуда-то взялся синяк. Меня мучила жажда; давало о себе знать эмоциональное, умственное и физическое напряжение этого дня. Я прижалась затылком к стволу дерева и закрыла глаза. Засыпать в мои намерения не входило. И тем не менее я задремала.

Не знаю, сколько времени прошло, когда я отчетливо услышала чьи-то шаги. Я резко открыла глаза. В лесу стало ощутимо темнее. Как долго я проспала?

Первым моим побуждением было залезть обратно на дерево. Я вскочила и бросилась к низкой ветке, запутавшись в обрывках брошенной мятежницей котомки. И тут я разобрала собственное имя.

– Леди Америка! – звал кто-то. – Где вы?

– Леди Америка! – послышался второй голос. Потом он же громко скомандовал: – Ищите везде, где только можно. Если они убили ее, то могли повесить или попытаться похоронить. Будьте внимательны.

– Есть, сэр! – отозвался хор мужских голосов.

Я выглянула из-за дерева, ища источник звука, и прищурилась, пытаясь различить в полумраке силуэты, не уверенная до конца, что это и в самом деле спасательная команда. Один из мужчин еле заметно прихрамывал, и я наконец поверила – помощь пришла.

Луч заходящего солнца упал на лицо Аспена, и я кинулась к нему.

– Я здесь! – закричала я что было мочи. – Здесь!

Я бросилась прямо к Аспену в объятия, совершенно не заботясь о том, что нас могут увидеть.

– Слава богу! – выдохнул он мне в волосы. Потом, обернувшись к другим, закричал: – Я нашел ее! Она жива!

Аспен наклонился и подхватил меня на руки, как маленькую.

– Я до смерти боялся, что мы найдем где-нибудь твой труп. Ты ранена?

– Только ноги исцарапала.

Спустя минуту нас окружили несколько гвардейцев, поздравляя Аспена с выполненным заданием.

– Леди Америка, – спросил командир группы, – вы не ранены?

Я покачала головой:

– Только немного повредила ноги.

– Они не пытались причинить вам зло?

– Нет. Они меня не догнали.

– Вряд ли другая девушка смогла бы от них убежать, – с изумлением произнес он.

Я улыбнулась, наконец-то почувствовав себя в безопасности.

– Так среди них ведь нет Пятерок.

Несколько гвардейцев засмеялись, и Аспен тоже.

– Логично. Что ж, давайте выбираться. – Командир вышел вперед и приказал остальным солдатам: – Будьте начеку. Они до сих пор могут находиться где-то поблизости.

– Знаю, ты сообразительная и проворная, но я был просто в панике, – негромко произнес Аспен, когда мы зашагали.

– Я сказала вашему командиру неправду, – прошептала я.

– В каком смысле?

– Они меня все-таки догнали. – (Аспен в ужасе уставился на меня.) – Со мной все в порядке, но одна девушка меня увидела. Она сделала книксен и убежала.

– Книксен?

– Я тоже удивилась. Она не показалась мне ни злой, ни свирепой. Девушка как девушка.

Тут я вспомнила классификацию Максона и подумала, что она, очевидно, была северянкой. В ней не было совершенно никакой враждебности, лишь решимость сделать свое дело. В то же время ночное нападение было, вне всякого сомнения, совершено южанами. Выходит, что атаки произошли одна за другой, но организовали их разные группы? Получается, северяне наблюдали за нами, дожидаясь момента, когда мы будем обескровлены? Мысль о том, что они шпионили во дворце, пугала.

Кроме того, нападение было нелепым, почти курьезным. Они что же, просто вошли во дворец с парадного входа? Сколько времени они беспрепятственно провели во дворце, собирая свою добычу? Кстати, о добыче.

– У нее были с собой книги, целая куча, – сказала я.

– Такое часто случается, – кивнул Аспен. – Никто понятия не имеет, что они с ними делают. Полагаю, жгут их, чтобы обогреться. Видимо, там, где они живут, холодно.

– Гм, – задумчиво отозвалась я.

Если бы мне нужно было топливо для костра, я, пожалуй, придумала бы более простой способ добыть его, нежели нападение на дворец. К тому же для нее явно было очень важно подобрать все книги, так что, скорее всего, причина в чем-то другом.

До дворца мы добирались почти час медленным шагом. Хотя Аспен был ранен, он ни на миг не выпустил моей руки. Напротив, казалось, он наслаждался этой прогулкой, несмотря на лишний труд. Мне тоже она понравилась.

– В ближайшие несколько дней я буду очень занят, но все равно попытаюсь повидаться с тобой, – прошептал Аспен, когда мы вышли на поросшую травой лужайку перед дворцом.

– Ясно, – отозвалась я негромко.

Он улыбнулся, глядя вперед, и я тоже залюбовалась видом. Дворец поблескивал в лучах закатного солнца. Во всех окнах горел свет. Я никогда еще не видела его таким. Это было прекрасно.

Я почему-то решила, что Максон будет меня ждать. Но его не было. Меня вообще никто не встречал. Аспену приказали проводить меня в больничное крыло, чтобы доктор Эшлер обработал мои исцарапанные ноги, а другого гвардейца отправили доложить королевской семье, что я нашлась живой.

Мое возвращение прошло незамеченным. Я в полном одиночестве лежала на больничной койке с перевязанными ногами, пока не уснула.

Сквозь сон я услышала, как кто-то чихнул.

Я открыла глаза и не сразу сообразила, где нахожусь. Заморгав, я огляделась.

– Не хотел тебя будить, – вполголоса произнес Максон. – Спи.

Он сидел в кресле рядом с кроватью, вплотную к ней.

– Который час? – Я протерла глаза.

– Почти два.

– Ночи?

Максон кивнул, пристально рассматривая меня, и я внезапно забеспокоилась, как выгляжу. Вечером я умылась и собрала волосы в хвост, но была совершенно уверена, что подушка отпечаталась на щеке.

– Ты что, вообще никогда не спишь? – спросила я.

– Сплю. Просто я сильно нервничаю.

– Ответственная работа? – Я уселась в постели.

– Что-то в этом роде, – слабо усмехнулся он.

Повисла долгая пауза. Ни он, ни я не знали, что сказать.

– Я тут кое о чем думала, пока была в лесу, – произнесла я небрежно.

Он улыбнулся тому, как легкомысленно я отозвалась о недавнем происшествии.

– Да? И о чем же?

– О тебе.

Он наклонился ко мне, его карие глаза не отрывались от меня.

– Выкладывай.

– Ну, – начала я, – я думала о том, как ты волновался вчера ночью, когда Крисс с Элизой долго не шли в убежище. И о том, как сегодня рванулся догонять меня, когда напали повстанцы.

– Я пытался. Прости. – Он покачал головой, стыдясь того, что не сделал большего.

– Я не обиделась, – пояснила я. – В том-то и дело. Пока я сидела там в одиночестве, я думала о том, как ты, наверное, волнуешься, переживаешь за всех остальных. Не стану утверждать, что точно знаю, как ты относишься к каждой из нас, но мы с тобой сейчас не в самых безоблачных отношениях.

– Да уж, у нас были времена и получше, – фыркул он.

– Но ты все равно бросился за мной. Ты передал Крисс на руки гвардейцу, потому что она не могла бежать сама. Ты заботишься о нашей безопасности. Так с чего вдруг ты стал бы подвергать одну из нас мучениям?