Пол бугрился концентрическими волнами. На нем выдавились полусферические образования, норовившие поднырнуть под ноги. Гроб застыл под самым потолком, и центр возмущений располагался там.

— Пора! — сказал Картазаев, доставая аптечку.

Он достал одноразовые шприцы с упакованными в пакетики иглами и ампулы с морфием.

— Я сам! — сразу сказал Леший.

— Сделать укол самому не так просто, тебе когда-нибудь приходилось это делать? — спросил Картазаев. — Надеюсь, ты не наркоман?

— Нас на этике выживания учили, — успокоил Леший, забирая шприц и ампулу.

Мошонкин не проявлял инициативы. Парень откровенно трусил.

— Иди сюда, я тебя сам уколю, — сказал Картазаев.

Узнав про его намерения, гроб налился такой невыносимой для глаз чернотой, что на миг потерял свои очертания, и на его месте возникла черная дыра в пространстве. Испускаемые им флюиды заставили нервы неприятно затрепетать.

— Надо торопиться! — крикнул Картазаев.

Шагнув к Мошонкину, уже закатывающему рукав, он разгерметизировал шприц и набрал в него морфий. Когда Картазаев собрался колоть, то рука десантника показалась ему тоньше булавки. Тогда он закрыл глаза и сделал укол на ощупь. Велев Мошонкину зажать место укола, полковник указал ему направление на гроб, который уже висел под потолком. Когда десантник начал двигаться, то казалось, что он словно муха карабкается по отвесной стене. При этом он пошатывался, то ли от сопротивления воздуха, то ли начал действовать морфий. Для верности Картазаев вкатил парню максимальную дозу.

Когда до гроба оставалось несколько шагов, он налился режущим глаза голубым светом. На крышке вспух огненный шар. Он быстро вытягивался в сторону десантника. Человеческая фигура контрастно выделилась, словно на фоне ядерного взрыва.

— Мошонкин, стой! — крикнул Картазаев в ужасе от того, что он натворил.

Однако Василий, шатаясь, сделал шаг, потом другой и за секунду до того, как огненный шар лопнул, выплюнув в его сторону плазменное щупальце, рухнул лицом вниз. Секунду Картазаев видел сквозь гроб, четкие математически грани которого превратились в сеть бесконечной длины коридоров. Когда вспышка погасла, Мошонкин исчез.

Картазаев зубами сорвал обертку со шприца, набрал морфий и уже впрыскивал его себе, когда вдруг вспомнил про Лешего, но, оглянувшись, не увидел никого рядом.

— Андрей, ты где? — крикнул он.

В ответ в дверь с наружной стороны так грохнули, что засов едва не вылетел из пазов. Картазаев инстинктивно придержал ее, но потом понял всю беспочвенность своей затеи: дверь в любом случае продержалась бы столько, на сколько хватило прочности дерева, из которой она была изготовлена. Тогда он отбросил аптечку и пошел по направлению к пульсирующему гробу. Внезапно боковым зрение увидел движение. Оказалось, что внутри кирхи стоит тяжелый армейский "Урал", который они, занятые гробом, даже не заметили. Леший пытался заползти под широкие спаренные колеса.

— Ты куда, трус? — крикнул Картазаев, делая тщетную попытку схватить беглеца за ноги.

Тот безбожно лягался и заползал все дальше. Боли Картазаев уже не чувствовал, только тупые удары. Его начинало качать и все сильнее. Комната каруселью крутилась вокруг его медленно раздувающейся головы.

— Ты чего испугался? — увещевал Картазаев.

Леший повернул к нему побелевшее лицо и спросил:

— Как мы вернемся?

— Не время сейчас думать об этом, — продолжал уговаривать Картазаев. — Если мы не поторопимся, нас убьют прямо сейчас.

— Ты не понял. Как мы вернемся? — словно заведенный повторил вопрос Андрей.

Картазаев хотел схватить его, но в ответ тот с такой силой пихнул его, что он опрокинулся навзничь. Казалось, что от удара голова его расколется, но он опять ничего не почувствовал кроме злости на тупого упрямого мальчишку. В это время некий посторонний звук нарушил его покой. Как оказалось, он задремал на полу, а посторонним шумом был шум рухнувших ворот. Картазаев перевернулся на живот и пополз. Он твердо знал, что если не успеет доползти до зоны действия гроба, то бандиты убьют его на месте. Ему казалось, что он двигается со скоростью ветра, но угасающее сознание дало тревожный сигнал, что он едва плетется. Сейчас меня потащит неведомая сила, успокаивал он себя.

— Вот он! Я держу его! — раздался торжествующий крик и кто-то вцепился ему в ноги.

Оглянувшись, Картазаев увидел висящего на ногах еще одного бритоголового, точную копию убитого Лося. На подходе были еще трое. Яростно лягаясь, он продолжил ползти. Бритоголовый, азартно крича, продолжал тормозить его движение. Гроб был в нескольких метрах, но дружки бандита были еще ближе, когда Картазаев сконцентрировался и толкнулся вперед с висящим на ногах бандитом, мяса в котором, наверное, было не меньше центнера. Картазаев понял, что больше не сделает ни одного движения. У него просто не оставалось сил. Однако движение не прекратилось. Пол тек под него, а сверху наплывала огромная тень гроба, на вершине которого с треском выдулся ослепительно белый шар, состоящий из миллиона огненных игл. Потерю сознания Картазаев воспринял с благодарностью. Он еще успел заметить, как плазменный рой поэтапно очищает с вопящего бритоголового сначала кожу, потом мышцы с костей, потом сами кости рассыпаются в муку. То же самое происходило с его дружками: на их месте поочередно возникали взрывы мясокостной муки.

И Картазаев начал движение.

Картазаев очнулся первым. Вокруг было темно. Некоторое время он не двигался, свыкаясь с темнотой. Ни лучика света. Картазаев приподнялся, и рухнул обратно, крепко приложившись лбом о низко нависающий свод. Негостеприимно его встречали. Не пытаясь больше подняться, он вытянул руки и ощупал препятствие. Стена была шершавой и холодной. На ощупь бетон. Точнее определить не представлялось возможным, пока не рассветет. Картазаев надеялся, что рассвет все-таки наступит. Потом ощупал себя. Он был в одежде, но босой и без оружия. Полковник очертил руками круг, и почти сразу уткнулся в лежащего без движения Мошонкина. Картазаев послушал грудь и с облегчением различил биение сердца. После этого уже смело привел Василия в чувство парой пощечин. Тот заворочался, застонал.

— Башка раскалывается, — сообщил он и испуганно вскрикнул. — Владимир Петрович, где мы?

— Узнаем, когда выберемся, — пообещал Картазаев и предупредил. — Резко не вставай, голову расшибешь.

— А вы откуда знаете, ведь не видно ни черта?

— Я провел разведку.

— Куда мы сейчас, Владимир Петрович?

— Ты у меня спрашиваешь? — удивился Картазаев.

— Вы же всегда все знаете.

Жалко, что я так не считаю, подумал Картазаев. Он провел рукой по потолку, определяя, что тот имеет едва заметный наклон в одну сторону. Велев десантнику следовать за собой, пополз. Спустя какое-то время Картазаев скорректировал направление, после чего дело быстро пошло на лад. Потолок стал настолько высок, что они смогли встать. Мошонкин, торопя события, вел по потолку рукой, и вдруг с проклятиями отскочил в сторону. Сверху выпал некий фрагмент и с грохотом раскололся. Картазаев замер, заставив и Мошонкина замолчать. Некоторое время они прислушивались, но не услышали никаких звуков.

— Вы думаете, нам угрожает опасность? — спросил Мошонкин шепотом.

— Отсюда никто еще не возвращался, — также тихо ответил Картазаев. — Исключая Боно. Но Боно странный парень, никто не знает, какую он заплатил за возвращение цену. Во всяком случае, нормальным его назвать никак нельзя. Кукулькан выпил из него душу.

— Вы верите, что у человека есть душа?

— Вообще-то я хотел сказать разум, но мы сейчас находимся во владениях Кукулькана, так что я уже ни за что не ручаюсь. Было бы смешно в наших условиях не верить в бога. Можно не верить в силу пули, но когда она попадет тебе в лоб, она ведь все равно тебя убьет.

Мошонкин, у которого нашлись спички, зажег одну. В неверном дрожащем свете он осмотрел расколовшийся фрагмент и сообщил: