В Ремонтной гавани наличествовал высокий прибой, но суда, большей частью лежащие на неглубоком дне, даже не колыхались. Лишь бились незакрытые люки, да на одном судне болталась покрытая толстым слоем устрашающего вида ржавчины безобразная цепь. Сложности с ориентирами возникли сразу. Лодок оказалось не одна и даже не две, а двадцать две. Помогло, что пирсов оказалось меньше, всего три. Будки имелись на каждом, но две оказались железными коробками, даже не прикрепленными как следует и сообщения с подвалом не имевшими. Лишь в третьей обнаружился узкий бетонный желоб, уходящий вниз. Картазаев не помнил, чтобы Аферист упоминал его, но за неимением других вариантов решил взять этот за основу.

Упираясь ногами в противоположные края желоба, полковник спустился вниз. Поначалу ему показалось, что вокруг полная темень, однако оказалось, что все это время светила лампа, подвешенная к потолку. Картазаев стоял в узком бетонном пенале, уходящем в обе стороны и повторяющем форму пирса. Громко шумело море, и звякала цепь, словно ею поигрывал маньяк. Алгинский цепной маньяк. Картазаев крикнул, чтобы спускались остальные. Первым показались тощие ноги и задница старого. Он опасливо вгляделся в помещение и крикнул, чтобы спускался отпрыск. Они оба уставились на него, когда полковник достал таблетки и собрался травиться.

— Чем же вы запивать будете? — вежливо поинтересовался Олег Олегович, при разговоре он скашивал глаза, чтобы не смотреть в глаза собеседнику.

— Мы, шпионы, приучены цианистый калий глотать в любой обстановке, — успокоил Картазаев, Бзилковские приободрились.

Его взяло подозрение, а не жаждет ли семейка его на тот свет отправить, но сомнение он задушил на корню. Они пошли по пирсу в направлении берега. В подвале лежал толстый слой непотревоженной пыли, свидетельствовавший, что они первые дураки, ступившие на эту территорию с момента, как ее покинули строители. Пирс кончился на небольшой площадке с перилами, напоминающей лестничную площадку в подьезде. Сходство усиливали железные ступени, ведущие вниз и вверх. Пролеты были прямые, ступеней по полста. За двумя пролетами тусклые лампы высвечивали горизонтальную площадку с неясными тенями. Картазаев не помнил, чтобы Аферист упоминал про нее. Они спустились.

Внизу было обширное помещение, заставленное тремя рядами производственного оборудования непонятного предназначения. Каждый ряд тянулся метров на пятьдесят. Они шли до тех пор, пока не уткнулись в стену с массивными железными дверями, закрывающимися рычажным способом. Двери были приоткрыты на ширину, позволяющему с трудом уместиться одному человеку. Картазаев полез первым.

Опять та же пыль. Заброшенность. Разукомплектованные компрессоры, потрошеные редукторы, куски кабеля с лоскутьями изоляции.

— Тут вряд ли чем можно поживиться, — заметил Олег, появляясь следом.

Картазаев посмотрел за его спину и увидел крест. Он висел между компрессорами, крупный, черный, тяжелый на вид. Парил, не касаясь земли. А потом величаво двинулся на них.

В глубине компрессорной виднелся люк. Картазаев отступил к нему, увлекая попутчиков за собой. Судя по выказываемому ими недоумению, они ничего не наблюдали. За люком оказалось неосвещенное помещение, и когда полковник оказался внутри, лица коснулось нечто. В падающем из люка снопе света беззвучно и страшно плавал, не касаясь пола, еще один черный крест. Картазаев, ругнувшись, полез вбок, Бзилковские за ним.

Стену вспарывала глубокая свежая борозда. Бзилковские запаниковали и предложили вернуться.

— Куда? Там же кресты повсюду, — резонно заметил Картазаев, и Бзилковские понимающе переглянулись.

— Вот этого не надо! — Картазаев повел пальчиком из стороны в сторону и тут же спросил. — Я не псих! Вы тоже видите, что и я?

Они с ходу ответили утвердительно.

— Нет, вы не должны так говорить, — возразил он. — Я должен знать, где галлюцинации, а где все происходит на самом деле. Для этого вы не должны говорить то, чего нет.

Они закивали головами с еще большей готовностью, и он понял, что на объективность ему рассчитывать не приходится. Дальше стало только хуже. Он поднял ржавую шестерню полуметрового диаметра и спросил:

— Вы тоже видите ее? Да или нет?

— Это у вас от перенапряжения, — сочувственно произнес Олег.

— Это не от перенапряжения, а от таблеток!

— Каких таблеток? — не понял Олег, и Картазаев был готов его прибить той же самой шестерней.

В зале с бетонным полом обнаружились следы протектора. Видят ли его Бзилковские, не имело смысла даже спрашивать. Они видели все. Вплоть до ведьмы, кружащей под потолком.

— Сюда бы Закатова! Этого фашиста в белом халате. На него действительно можно положиться, — мечтательно произнес Картазаев, таблетки развязали язык, и он стал проговаривать свои мысли вслух.

Подземная часть порта оказалась даже более богата оборудованием, чем его видимая часть. Плохое, а то и полностью отсутствующее освещение превращало и так запутанную систему в окончательный лабиринт. Картазаев не представлял, как здесь можно что-либо найти. Они брели уже третий час, пока не попали на сетчатый настил, о котором упоминал Аферист. Картазаев оглянулся на доносящееся глубоко снизу уханье и увидел парящие повсюду на разной высоте кресты. Некоторые из них фосфорицировали.

— Мы почти дошли! — заявил он и по благоприобретенной привычке озвучивать потаенные мысли добавил. — Если нам суждено умереть, то проблемы в выборе крестов не будет. Они тут повсюду, господа.

С сетки они перешли в коридор, вырубленный в скале. Ход раздвоился, но в одном был крест, другой был свободен. Этот путь и привел их в заветную комнату, забитую железными шкафами с аппаратурой.

— Компьютеры старые, но продать их можно, — оценил Михаил.

— Минуточку внимания, наши планы изменились, — важно сказал Картазаев. — В первый раз в жизни хочу сказать вам правду о себе. Никакой я не бомж, как вы подумали. Я полковник ФСБ. Прислан из Москвы в связи с угрозой "Гелиона". Верите ли вы мне и готовы ли помочь?

Они изъявили готовность. Как только Картазаев повернулся к терминалу, Олег вцепился ему в ноги, а Михаил в руки. Полковник растянулся на полу, по всему выходило, нападавшие и сами плохо представляли план дальнейших действий, отчего едва не разорвали его пополам.

— Что вы делаете, идиоты! — крикнул Картазаев, и в этот момент Олег Олегович обрушил ему на голову единственно уцелевший стул.

Очнулся полковник, привязанный к шкафу. Михаил уже вытянул компьютер и подсоединил к порту. Необычно длинные пальцы бегали по клавиатуре.

— Что ты делаешь? Ты нас всех погубишь! — воскликнул Картазаев. — "Гелион" просечет вторжение спустя тридцать секунд, и тогда мы все покойники.

— Я только продублирую "поля Бзилковского" и все.

Картазаев взывал к голосу разума, но, похоже, таковой у Бзилковских отсутствовал, и он обращался не по адресу. Михаил вошел в систему на удивление легко, получив доступ практически сразу. Но дальше начались проблемы. Система отказала ему в предоставлении информации.

— Что значит "полей Бзилковского" больше нет? — возмутился хакер.

Михаил торопливо скидывал на дискету все, что удалось высветить.

— Что пишешь? — с напряженным вниманием спросил Картазаев.

— Схему огня береговой батареи, — буркнул Михаил, не отрывая взгляда от монитора.

— Что, опять?

— Новая схема. Но все-таки я не понимаю, почему ничего нет про "Гелион". Задам прямой вопрос!

Картазаев только успел предостерегающе каркнуть, как высветился ответ:

— Потому что "Гелион" к вам уже прибыл!

Тонко по-комариному взвыл двигатель, стена с треском раскололась, и в разлом ввинтился юркий электропогрузчик. Гремя блестяще наточенными вилами, он понесся на людей.

Картазаев побежал вместе со шкафом. В дверях застрял, и по наклоненному шкафу прямо через него полезли вопящие от ужаса Бзилковские. Картазаев упирался изо всех сил, но шкаф в дверь не пролазил.