Некоторое время слышалось, как осколки осыпают стены и пол.

— Это все? Больше не будете ничего швырять? — как ни в чем не бывало, поинтересовался невидимый собеседник.

— Идите сюда! Я вас узнал! — сказал Картазаев. — Только говорите от двери, а то здесь полно ваз.

Из коридора в проем двери осторожно вышел человек, держа руки в карманах плаща. Лицо его украшали длинные давно вышедшие из моды бакенбарды. Картазаев знал его под прозвищем Новый Африканец. В "Смерче" он числился начальником отдела ликвидации, и к его помощи прибегали в самых крайних случаях, когда кроме как ликвидации на человека никакой другой управы уже найти не могли.

Не отводя от него взгляда, ликвидатор достал папиросу и осторожным пижонским движением постукал ею о тыльную сторону ладони. Некоторое время они оба смотрели на это действо, словно ничего более интересного на свете не могло быть в принципе.

— Сначала у меня действительно было задание ликвидировать вас, — сказал Африканец. — Вы находились в сантиметре от забвения, но вам ведь не ново это ощущение? Вы стали приносить слишком много хлопот и мало полезной информации. Потом вы нашли табуляграмму и Бзилковского и задание изменили. Чаша весом перевесила на какой-то грамм. Я вас не шокирую своими откровениями, полковник? Вы что, не хотите со мной разговаривать? Напрасно. Я бы вам рассказал, что к Михаилу Бзилковскому мы тоже опоздали, и он успел слинять. Но фотографии разосланы всем вплоть до ГАИ, так что его поимка дело времени.

— Михаил не водит машину, — процедил Картазаев.

— Не надо искать конфронтации со своими коллегами, — укорил ликвидатор. — Видите, я зашел один, мои ребята остались снаружи. Кстати, как там наша дама? — Он прислушался к микрофону, вставленному в ухо, после чего пояснил Картазаеву. — Мне доложили, что машина пуста, но мы оба ведь знаем, что это не так. Не люблю экстрасенсов, слишком мало полезной информации и очень много мороки. Если конечно их не гасить сразу.

Он осклабился. В этом месте Картазаев ничего не сказал, просто предостерегающе поднял палец, но ликвидатор чудесно его понял.

— Помилуйте, ее пальцем никто не тронет. Ее дальнейшую судьбу решит Москва, как и вашу. Впрочем, мы надеемся на сотрудничество.

— Значит, я могу идти?

— Конечно, нет, — издевательски проговорил ликвидатор. — Я дал установку своим ребятишкам, что отсюда вы должны выйти только в моем сопровождении. Или не выйти вообще.

— Что я должен делать?

— Уважаю вашу деловую хватку. Мне поручили новое задание, и я не хочу, чтобы вы своей ненужной инициативой испортили все дело. Операция будет проходить в порту. Это секретная информация, но вы ведь все равно узнаете, полковник. Так что от греха я решил взять вас с собой. Надо захватить одного человека, чтобы он не успел и пикнуть. Вот и все дела. Это будет считаться вашей окончательной реабилитацией. Вам необязательно геройствовать, просто не мешайте нам, и можете отправляться восвояси. Бог с вами.

— Кого ловите?

— Ловим, полковник. Ловим, — поправил Африканец. — Получены данные, что в настоящее время сотрудник коммерческой фирмы по фамилии Лауэр прибыл в офис стивидорной компании для окончательного оформления документов по "Гелиону".

— Есть его фотография?

— С самого его появления ведется непрерывная видеосъемка. Сомнений нет. Это мичман Лауэр с пропавшей "Кобры".

На этот раз Африканец привез с собой троих снайперов. Они были вооружены скорострельными дальнобойными снайперскими винтовками "Догон", заряженными пулями нервно паралитического действия. Несерьезное оружие компенсировали крупнокалиберные пистолеты тоннельного эффекта, о чем ликвидатор откровенно предупредил Картазаева. Первым делом его заставили разуться, в очередной раз лишив чудо-ботинок, после чего усадили в его же машину между двумя снайперами. Африканец сел рядом с водителем.

— Мы уже начали сотрудничать, — заметил он. — Видите как просто. Другим приходится жилы рвать и под пули идти, чтобы заслужить прощение, вам же наоборот, достаточно ничего не предпринимать.

Сидевший слева снайпер невзначай притиснул Картазаева и ернически спросил:

— Как же так, полковник, вы изловчились все провалить? Не получилось? Бывает.

Парню было лет двадцать пять от силы, и Картазаев на него не обиделся.

— Он не хочет опускаться до разговора с нами, — поддержал реплику коллеги сосед справа. — Когда мне показали его досье, то я заметил, что у него нет ни одной современной награды. Даже юбилейной медальки. Не везет.

— Миша, не задевай чувств полковника, — попенял Африканец. — Он все-таки старше по званию.

Молодые люди развлекались всю дорогу до порта. Они говорили, что Картазаев никчемный специалист, старый он, возрастной для таких дел, и они покажут ему, как надо работать. Время, которое он провел в городе, надо бы ему вообще не оплачивать, а лучше вычесть из командировочных. Картазаев стоически молчал. Лицо полковника окаменело, и на нем резко проступили желваки.

— Не надо так расстраиваться, Владимир Петрович, и зубы не сжимайте, от этого они крошатся, — издевался тот, кого назвали Миша, а второй сосед, отвернувшись к окну, тихо проговорил, но с достаточной силой, чтобы он услышал:

— Столько слышал про Вольда, а на поверку оказался полным ничтожеством. Правда, товарищ майор?

— Ну, зачем же так категорично? — наиграно возразил Африканец. — Хоть это и правда, ты мог бы приукрасить ее. Сказал бы, что время Вольда ушло безвозвратно еще в прошлом веке и ему пора на покой.

— Пора в тираж выходить! — Миша панибратски хлопнул Картазаева по плечу. — Хлипкий ты, Вольд, оказывается. Я не говорю даже о физических данных, куда тебе до нас, ликвидаторов. Хотя бы морально-волевые. Есть у тебя морально-волевые?

— Откуда? — гоготнул второй. — А ты у нас мужчина еще или уже нет?

Тема была благодарная. Ликвидаторы потешались всю оставшуюся часть пути, расписывая, как у него ничего не получается с женщинами, а все, что о нем говорят в министерстве, он придумает сам, сидючи в теплом клозете.

— Мне не нравится, что ты не сказал ни слова, — проговорил Африканец, когда они остановились перед пограничным шлагбаумом в порт.

— Он испугался, его можно понять, — продолжали развлекаться два добровольных соглядатая.

— Он не испугался, — мрачно произнес водитель, до этого молчавший всю дорогу. — Он что-то задумал. Я хотел тебя предупредить, Вольд, не вздумай вмешиваться в план операции, иначе умрешь.

Африканец успокаивающе и одновременно одобрительно положил ему руку на плечо.

— Его прозвище Тесак, полковник. Догадываешься почему? Ножом способен человека как картошку почистить. Отнесись к его словам серьезно.

Офис стивидорной компании, арендовавшей 4-й причал, располагался в шикарном здании морвокзала на первом этаже среди других служебных помещений. В связи с отменой всех рейсов в здании находился только редкий обслуживающий персонал. На время операции служащие были заменены оперативными сотрудниками. Снаружи здание блокировал спецназ. Общая численность людей, задействованных в операции, составила порядка ста человек. И все для того, чтобы взять одного-единственного, судя по всему, выжившего из экипажа атомной подводной лодки "Кобра".

Все это Картазаеву не понравилось. По всему выходило, готовится штурм, вместо того, чтобы произвести арест одной компактной группой. Провал с Мозгером сыграл с федералами дурную шутку. Они были как локомотив, на полном ходу сошедший с рельсов, способны только ломать и крушить. Здесь же была необходима штучная работа. Здание морвокзала обреченно сияло панорамными стеклами. Ажурная крыша площадью в 10 тысяч квадратных метров сверкала в лучах солнца. Картина была идиллическая.

— Не пойму, зачем столько суеты? — сказал Миша. — Мы бы взяли этого мичмана без шума и пыли.

— Хватит болтать. Приготовить "пауки", — распорядился Африканец. — По команде накроем клиента, а потом расстреляем транквилизаторами. Только не переборщите. Как по мне, так он бы лучше сдох.