Инвестор не стал устраивать заведующему скандал, а решил тихо дать ему на карман, чтобы он покинул этот пост, однако господин Белов был непреклонен, и поднял шумиху по этому делу.

Полиция арестовала заговорщика и выявила факт коррупции на предприятии; как раз в то же время жена этого самого инвестора очень быстро продвинулась по службе в столице. Чтобы подстраховаться, она подала на развод, однако были представлены доказательства, что инвестор нарушал закон в течение десятилетий, беря взятки и присваивая казенные деньги.

Инвестору выдвинули обвинение, а также изъяли все добытые незаконным путем средства и имущество. Он, лишившись денег и положения, не выдержал и в тюрьме покончил с собой. После всего этого я узнала, что этот инвестор и есть отец Давида. Его мама скончалась от рака легких, когда он поселился у нас.

И без того мрачный Давид после смерти отца стал еще более непредсказуемым и почти не разговаривал. Денег, которые инвестор мог бы дать бабушке, не было. Уличные мальчишки постоянно окружали Давида и поколачивали, приговаривая, что его отец – отродье.

Дети, не знающие жизни, и вообще пока мало что понимающие, просто повторяли за взрослыми, а забитый, угрюмый Давид становился все более нелюдимым.

И тут он начал обращать свои помыслы на бездомных кошек и собак. Некоторых из животных он убивал, затем ломал им конечности и подкидывал к домам детей, что над ним издевались; кого-то из животных он травил, а потом кучкой складывал в каком-нибудь закутке двора, и эти трупы начинали смердеть так, что в прилегающих домах невозможно было жить.

Завод забросили, и люди стали постепенно переезжать. Заведующий Белов за свое донесение был награжден премией в несколько десятков тысяч рублей, после чего они с женой и дочерью тоже собрались уезжать. Однако вот только в тот вечер, когда это должно было произойти, семья Беловых попала в больницу с пищевым отравлением. Тогда же кто-то уничтожил главный блок управления на уже заброшенном предприятии

Теперь до завода никому не было дела.

Спустя три дня заведующий Белов и его жена скончались в больнице, только их дочь выжила, но заработала некоторые проблемы с головой. В маленьком уездном городе вряд ли кто-то будет разбираться, что с ними действительно случилось, но я-то знаю, что господин Белов и его жена умерли не из-за пищевого отравления, они были убиты особой инъекцией в голову, которую в больнице им сделал Давид.

Белова Мария не умерла, потому что Давид заметил меня. Я как раз написала экзамен и пришла к Маше, и в этот миг увидела все, что он делал. Хотя Маша выжила, но она еще долгое время пускалась наутек, когда замечала Давида. Мне тоже было не легче. В девятнадцать лет на моих глазах угасли два полных жизни человека. Меня почти десять дней лихорадило.

Мы с Машей никогда больше не касались этой темы. Молодые и неопытные, тогда мы и не думали донести в полицию. С тех самых пор мы живем под мрачной тенью Давида.

Через два года бабушка заболела раком легких. Чтобы достать денег, я продала дом и отправилась с ней в Санкт-Петербург. Там я следила за ходом ее лечения и училась. Мария не смогла поступить в университет. В нашем городе у нее не было ни родни, ни друзей, поэтому она приехала в Санкт-Петербург на заработки.

Давид исчез. Поговаривают, за ним приехал из столицы какой-то девелопер, признавший в нем внука. Больше я никогда о нем не слышала.

Мы с Машей стали жить в Питере, работая и учась, и еще возя бабушку по больницам. После почти трех лет химиотерапии моя бабушка уже не могла ее выдерживать, а деньги с продажи старого дома были истрачены. Мне было тяжело и учиться, и работать одновременно, и я приняла решение бросить университет.

Бабушка долго злилась на меня. Она приняла решение обратиться к Тихону Демидову, дедушке Руслана. Бабушка говорила, что они – давние приятели, и когда она покинет этот мир, я смогу основаться в его доме, отчего ей будет спокойнее.

Не прошло и года, как моя бабушка отказалась от химиотерапии, не стерпев причиняемой ею боли, и вскоре оставила меня. А после того, как я закончила университет, Тихон Андреевич благословил наш брак с Русланом.

Это – мои вкратце рассказанные воспоминания прошлых двадцати с лишним лет, среди которых воспоминания о Давиде – это черная завеса, которая заставляет испытывать страх и ненависть одновременно. Я ненавижу Давида, и не хочу находиться рядом с ним.

Я хотела побыстрее убраться отсюда, но не ожидала, что он обнимет меня сзади.

— Эмилия, я вернулся, и нет никаких оснований вновь покидать тебя!

После нескольких попыток избавиться от него, я нахмурилась и сказала:

— Давид, я не желаю видеть тебя. Ты должен был понять это с первых секунд, как появился тут.

— Ну, ничего, постепенно у нас все наладится, – промолвил он, глядя на меня. — Я могу дать тебе все, о чем ты пожелаешь!

— А сможешь по моему велению вернуть к жизни Богдана Белова? – позлорадствовала я. — Прошло столько времени, и прошлое, казалось, уже стерлось из моей памяти, но твое появление вновь воскресило эти воспоминания. И я не гарантирую, что смогу хранить эту тайну.

Давид как всегда безразлично улыбнулся.

— Думаешь, если ты сейчас пойдешь в полицию, это поможет? Труп давно кримировали. Полагаешь, полиция хоть что-то найдет? Пусть так, но тогда я не дам спокойного житья твоей подружке! Она избежала смерти тогда, но это не значит, что я готов отпустить ее.

— Ты уже убил ее родителей! – в нервном возбуждении кинула я. — Давид, ты же знаешь, что они не виноваты. Неужели все эти годы тебя не грызла совесть?

— Совесть? – он усмехнулся. — Они получили по заслугам!

Договорив, мужчина приблизился ко мне и добавил:

— Я потерял все, так почему я должен был дать им наслаждаться жизнью?

Я опустила голову и изо всех сил сжала кулаки. Я и забыла, что Давид – параноик, который никого не слушает. Он уже давно был психически болен. Подавляя внутреннее уныние, я попыталась оттолкнуть его, но силы наши были неравны, и у меня не вышло даже сдвинуть его.

Находясь в этом безвыходном положении, я вдруг услышала резкий звук торможения. Я даже не успела обернуться, как раздался краткий вздох, после чего Давид ослабил хватку, и меня затянуло в чьи-то широкие объятия. .

Я обернулась и увидела Руслана, отчего невольно поморщилась. Разве он не в больнице? Но как так?

— Кх…

Руслан ударил Давида, и у того из уголков рта засочилась кровь. Он выровнял положение тела, уголки его рта приподнялись, и он рукой стер кровь, с ухмылкой глядя на Руслана.

— Хочешь еще? – кинул Руслан и отпустил меня. От него повеяло холодом.

Оба мужчины были почти одного роста и телосложения, и если бы они затеяли драку, преимуществ ни у кого не оказалось бы.

— И когда вы познакомились? – это Виктор подошел ко мне, без стеснения рассматривая Давида, и с ним была все та же невозмутимость, сквозь которую невозможно было углядеть его истинные эмоции.

Я встретилась глазами с двумя готовыми сцепиться в битве мужчинами и произнесла:

— Очень давно! – Затем, помедлив, продолжила: — Как удержать их от драки?

Прошло всего пару дней с тех пор, как Руслан попал в аварию. С теми всевозможными травмами, которые он получил, ему нельзя было драться. Он и в прошлый раз, будучи в полном порядке, покалечился, а теперь и подавно…