Спустя долгое время я спросила:

— В чем дело?

Я изо всех сил старалась контролировать тон своего голоса, он не был равнодушным, но и не был дружелюбным

Женщина на другом конце провода бессильно вздохнула:

— Если ты не хочешь видеть меня, то я определенно не буду принуждать тебя, только вот, дитя, тебе предстоит еще долгий путь, и, как бы там ни было, тебе точно не следует ни о чем сожалеть. У меня нет права сетовать на ошибки Руслана.

Я, ничего не ответив, промолчала. Не то чтобы мне было нечего сказать, просто я увидела вошедшего в кабинет мужчину. Его не было десять с лишним часов, его лицо было несколько бледным, а в черных глазах виднелись слабость и болезненность. Захар говорил, что он стоял на коленях перед домом Алешиных всю ночь, заболел и попал в больницу.

— Я отключаюсь! – сказала я в трубку и, положив телефон, опустила взгляд на подошедшего ко мне мужчину.

Мы встретились взглядами. Его черные глаза постепенно наполнялись лаской с толикой беспомощности.

— Захар сказал, что ты не ела ни утром, ни вечером, почему ты настолько не заботишься о себе?

Глядя на него, я ответила:

— Я не голодная! – Я не стала расспрашивать его о том, все ли в порядке с его здоровьем, Руслан подошел ко мне, его ладони были горячими, как огонь.

— Поешь со мной, быть слишком худой плохо для здоровья.

Он повел меня вниз, его походка была несколько тяжелой – пожалуй, он вернулся до того, как у него опустилась температура. Я следовала за ним и смотрела в его спину, ощущая прилив неясной боли.

— Репортеры ухватились за новость о том, что ты попал в больницу, корпорации был нанесен удар, как ты собираешься с этим разбираться? – Мы были в бедственном положении.

Руслан обернулся и опустил взгляд на меня.

— Ты счастлива, что осталась со мной?

Я, слегка обомлев, долго молчала.

— Я не думала о том, чтобы уйти.

Не то чтобы счастлива, по крайней мере, спокойна.

.

Мужчина улыбнулся:

— Хорошо. – В этом слове было слишком много скрытого смысла, о котором я не могла догадаться.

За столом у меня особо не было аппетита, однако он положил мне овощей, и если бы я их не съела, он бы начал беспокоиться, поэтому пришлось съесть все. После еды я вернулась в спальню. В желудке ощущался некоторый дискомфорт, но, к счастью, терпимый.

Руслан был в кабинете, и я несколько расслабилась, как вдруг вспомнила, что так и не вытащила из компьютера флешку. Дело было не в том, чтобы намерено скрывать все от него, однако, если он увидит это прошлое, все-таки это будет не к добру. Поэтому я вышла из спальни и отправилась в кабинет, дверь которого была полуприкрыта.

Я толкнула дверь и вошла. Руслан сидел перед компьютером, и мое внезапное появление заставило его на мгновение оцепенеть. Обернувшись, он посмотрел на меня пустым мрачным взглядом, в его темных глазах виднелось что-то странное. Мое сердце невольно забилось неровно – я поняла, что он посмотрел то видео.

— Время уже позднее, ты собираешься спать? – спросила я, стоя в дверях и ощущая некоторую беспомощность.

Мужчина сжал губы, в его взгляде появилась некоторая улыбка, а мрачность исчезла. Он ответил:

— Скоро пойду.

Я кивнула, всеми силами пытаясь сохранять эмоциональную стабильность, и подошла к нему. Мой взгляд упал на экран, и я невольно застыла.

На мониторе было изображение дома в Южном округе – все-таки он увидел его. Я раскрыла рот, желая сказать что-нибудь, однако, видимо, не смогла выдавить ни слова.

— Тогда в глубине души ты обижалась на меня, верно? – спросил Руслан безжизненным голосом.

Сжав губы, я вытащила флешку и, успокоив эмоции, села рядом с ним, слегка вздохнув.

— Сначала я тоже думала, что обижаюсь на тебя, однако затем постепенно поняла, что тогда я больше корила себя и боялась, что это я виновата в том, что не сохранила ребенка.

Мужчина сжал мою ладонь. Наши взгляды пересеклись, и он, подняв руку, убрал волосы с моего уха, сказав:

— Это не твоя вина.

Я опустила взгляд, не желая погружаться в такие эмоции, затем подняла голову и с легкой улыбкой сказала:

— Вчера был сильный снег, о чем ты думал?

Увидев меня в таком состоянии, Руслан неожиданно улыбнулся:

— Я предполагал, что ты сжалишься.

— Но если бы я заговорила, то ты бы не преодолел эту связь в своей душе, верно? – Не только у него были душевные раны, но и у меня тоже.

Ошибка за ошибкой.

Анна сказала, что, на самом деле, больше всех страдал Руслан, с момента подмены ДНК он толкал меня в бездну, однако в итоге понял, что толкает в бездну самого себя

Он разрушил нашу любовь и уничтожил живого ребенка. Глубокой ночью ему приходилось проходить через душевные истязания и мучения.

Мужчина протянул руку, притянул меня в свои объятия и, слегка вздохнув, низким голосом сказал:

— Эмилия, говорить «протии» – слишком низко, говорить «компенсирую» – слишком лицемерно. Если со мной тебе тяжко, я могу отпустить тебя.

Я подняла руку, обвила его талию и, зарывшись головой в объятия мужчина, слегка вздохнула.

— Анна сказала, что если человек хочет продолжать жить, ему надо смотреть вперед, а редкое оглядывание назад – это воспоминания и тоска о прошлом. Однако если постоянно оглядываться назад, это приведет к застою, поэтому мы не можем постоянно вспоминать о прошлом.

Руслан обнимал меня и молчал. Наши отношения от взаимного притяжения перешли к зависимости, я понимала, что это прошлое болезненно, однако, несмотря на это, времени у нас оставалось еще много.

Забудь о времени.

***

Я вернулась в спальню, в желудке по-прежнему бурлило. Руслан мылся в ванной, и я, сдерживая дискомфорт, вышла на балкон. Когда он вышел из ванной с обмотанным вокруг бедер полотенцем, широкими плечами и узкой талией, глядя на его телосложение, можно было сказать лишь одно – привлекательный мужчина. При мысли об этом я, не сдержавшись, рассмеялась. Он посмотрел на меня и помрачнел.

— Чего смеешься?

Подойдя к Руслану, я сжала губы и опустила взгляд на его грудную клетку.

— Кто-то говорил, что ты – настоящее пиршество для глаз?

Уголки его рта растянулись в улыбке:

— Ты первая, кто мучил меня и пренебрегал мной.

Я слегка улыбнулась и кокетливо сказала:

— Пойду умоюсь.

Мужчина кивнул, и на его лице появилось улыбающееся выражение.

Полоская рот, я смотрела на себя в зеркало, а про себя думала о Руслане. Внезапно я почувствовала некоторую грусть – кажется, я сильно постарела, а Анна говорила, что в лучше годы улыбка женщины должна быть подобна цветку, она должна быть энергична.

Да, я слишком безжизненная.

В желудке забурчало, меня внезапно начало тошнить, и я извергла из себя все, что съела вечером. Руслан, услышав шум, постучал в дверь.

— Эмилия!

Меня тошнило несколько раз, и, когда уже нечему было выходить, я прополоскала рот и ответила:

— Ничего, наверное, переела.

Когда я вышла из ванной, мужчина крепко обнял меня и сказал низким мрачным голосом:

— Прости меня!

Я сжала губы, понимая, что ему жаль меня.

Врач сказал, что депрессию нельзя вылечить, можно только держать ее под контролем. Долгое время я сама не могла провести грань между тем, болезнь ли это или же я изначально была такой.

В его объятиях я слегка успокоилась и даже похлопала его по спину рукой в знак утешения:

— Ничего, это пустяк, все будет хорошо.

Этой ночью он обнимал меня особенно крепко.

***

Свадьбу Анны и Ярослава изначально собирались провести как можно раньше, однако из-за участия СМИ они назначили дату на конец года, двадцать пятое декабря – Рождество на Западе.

А назвавшись другом, обязательно участвуй.

Анна позвонила мне, на том конце провода слышался какой-то шум.