Глядя на него, я почувствовала, что у меня перехватило горло.

— А что по-твоему серьезно? – возмутилась я.

Он чуть не лишился жизни, а теперь еще называл это пустяками. Как можно относиться к собственной жизни так легкомысленно?

— Я хочу пить, – слегка улыбнувшись, ответил он.

Я хотела быть в его глазах бессердечной женой, однако, глядя на него, у меня тут же смягчилось сердце.

Затем я протянула ему стакан воды. От боли у меня сжалось сердце, и потекли слёзы, падая ему прямо на руку. Заметив это, он невольно вздохнул.

— И откуда у тебя столько слез? Девушка не должна все время плакать, иначе станет некрасивой.

— Я и так изуродована, так что мне это не грозит. Не нужно было так рисковать ради меня. Я вовсе не испытываю благодарности за то, что ты сделал, – задыхаясь от слез, произнесла я.

— Мне и не нужна твоя благодарность, глупышка. Целью Виктора всегда был я, а ты ни в чем не виновата. Я погубил тебя, поэтому заслуженно получил за это наказание. Ты не должна корить себя за это.

— Я тоже так считаю, – опустив голову, тихо ответила я.

Улыбнувшись, он взял меня за руку. Сначала я хотела оттолкнуть его, однако он издал тихий стон. Видимо, ему вдруг стало больно.

Тогда я подумала, что ничего страшного, если он будет держать меня за руку. Возможно, из-за анестезии его рука была ледяной. Я впервые ощущала от него такой холод.

— Прости, – заговорил Руслан. — Кажется, мне так и не удалось стать героем в твоих глазах. Каждый раз, когда тебе причиняют боль, у меня нет возможности оказаться рядом. Также и в этот раз.

— Я думал, что смогу полностью оградить тебя от удара, заслонив своим телом, однако ничего не вышло, и ты все равно пострадала, – сказав это, он провёл рукой по шарму на моем лице, однако тут же остановился, почувствовав сильную боль в спине.

Я ощущала чувство тяжести и ноющую боль где-то глубоко в груди. Глядя на Руслана, я покачала головой, от чего слезы потекли с новой силой.

— Мне не нужно от тебя никакого героизма, – с грустью произнесла я.

Он слегка улыбнулся и приложил мою руку к своим губам. Они тоже были очень холодными.

Я знала, что действие анестезии закончилось, поэтому теперь он испытывает острую боль.

— Четыре года назад из-за неудачного стечения обстоятельств я навредил тебе с дочерью. А теперь история повторилась, и я снова чуть не погубил тебя. Мне очень жаль. Я знаю, что в душе ты испытываешь ненависть ко мне, однако так даже лучше.

— Узнав о том, что с Любой случилось что-то нехорошее, ты молча ушла, не сказав мне ни слова, и обратилась за помощью к Анне, к своей семье, но только не ко мне.

— Я не виню тебя в том, что, столкнувшись с опасностью, ты первым делом даже не вспомнила про меня. Я сам виноват в том, что был недостаточно хорош, из-за чего ты не можешь положиться на меня в трудной ситуации. Прости.

Я уже открыла рот и хотела возразить ему, однако вдруг поняла, что он был прав. Не зная, что сказать, я несколько минут молчала.

— Лучше не говори ничего, – наконец произнесла я.

— Ничего, – улыбаясь, ответил он. — Я готов ждать. Я приложу все усилия для того, чтобы стать для тебя самым лучшим.

Я всегда считала, что прожила уже полжизни вместе с Русланом. Тщательно поразмыслив об этом, я поняла, что все было не совсем так.

Возможно, в своей жизни была лишь я одна. Я не умела отпускать и забывать, поэтому взваливала все на свои плечи и продолжала нести груз прошлого.

Мне не хотелось общаться с новыми людьми, и в то же время я была не готова отпускать своих прежних любовников. Все мы проделываем нелёгкий жизненный путь.

Действие обезболивающего окончательно прошло. От резкой боли у Руслана на коже выступил пот, однако я ничего не могла с этим сделать.

Намочив полотенце, я протирала его, а он лишь смотрел на меня и улыбался, словно у него ничего не болело.

— Что ты делаешь? – спросил Руслан, увидев, что я села на корточки перед его кроватью.

Я знала, что он хочет поговорить со мной, поэтому решила отвлечь его внимание.

— Меняю мочеприёмник! – ответила я после небольшой паузы.

Он ничего не ответил, после чего мгновенно наступила тишина. Я понимала его смущение. Вряд ли ему хотелось, чтобы я видела его в таком состоянии.

Затем я молча все сделала и повернулась к нему. Он лежал с закрытыми глазами, словно спал. Заметив, что его лоб снова покрыт потом, я взяла полотенце и начала его протирать.

Он внезапно поймал меня за руку, и мы встретились с ним взглядом. В его бездонных глазах виднелась непроглядная тьма

В тот момент молчание было лучше всего. Я ничего не произнесла, и он тоже молчал. Протерев ему лоб, я медленно наклонилась и поцеловала его в губы.

— Я – твоя жена, поэтому тебе не стоит так смущаться. Впереди нас еще ожидают старческие болезни и даже смерть. Нам придется вместе пройти через все это, однако это нормальное явление, тебе вовсе не нужно стесняться.

Окинув меня многозначительным взглядом, Руслан наконец отпустил мою руку.

Доктор сказал, что ему можно начинать принимать жидкую пищу, поэтому Татьяна принесла нам сваренной каши.

Подув немного на нее, я начала кормить Руслана. Казалось, у него вовсе не было аппетита, однако каждый раз, когда я подносила ложку к его рту, он смотрел мне в лицо и послушно все съедал.

Вскоре почти все было съедено. Татьяна сидела в стороне и молча наблюдала за нами. Когда каша закончилась, она подала мне еще одну порцию. В ее глазах стояли слезы.

— Ты тоже поешь немного, тебе нельзя голодать, – обратилась она ко мне.

Взглянув на нее, я увидела в ее глазах столько боли и печали. Затем я машинально забрала у нее тарелку и вдруг обнаружила, что все это время держу Руслана за руку.

Под действием лекарств он, не выдержав, вскоре заснул. Татьяна пристально наблюдала за мной. Увидев, что я немного поела, она смягчилась.

— Тебе нужно побольше есть. Иначе откуда у тебя возьмутся силы ухаживать за ним? – с нежностью в голосе произнесла она.

Подумав немного, я поняла, что Татьяна права, поэтому я заставила себя поесть еще немного и убрала тарелку, лишь когда уже совсем не могла проглатывать еду.

— Тебе нужно беречь себя! – забрав тарелку, мягко сказала она.

Я была занята своими мыслями, ощущая тяжесть в груди. Не выдержав, я взглянула на нее.

— О чем ты думала, когда бросила меня?

Мои слова прозвучали неожиданно.

Все эти годы я ежедневно твердила всем, что отсутствие родителей никак меня не задевает.

Я была уверена в том, что они мне не нужны, однако каждый раз, увидев, как кто-то идет со своими родителями, я испытывала сильную зависть. Я боялась, что люди это заметят, поэтому сразу же отворачивалась.

У Татьяны покатились слезы, а по телу пробежала лёгкая дрожь. Я знала, что она испытывает невыносимую душевную боль. Не дожидаясь ее ответа, я снова заговорила.

— В детстве я написала сочинение на тему «Моя мама» и выиграла в конкурсе. Тогда я училась в классе третьем. Бабушка очень обрадовалась и просила меня дать ей прочитать, однако я не стала показывать его ни ей, ни даже своей однокласснице Марии.

— Тогда мне лишь хотелось сжечь это сочинение, но я все-таки его сохранила, – заметив слезы у нее на глазах, я вздохнула. — На самом деле ты совсем не такая, как я себе представляла. В детстве я постоянно думала о том, какая же все-таки у меня мама.

— Я никогда тебя не видела, поэтому думала, что ты, должно быть, похожа на ворчливую маму Маши. Каждый раз, когда девочка не хотела вставать по утрам, она стояла возле кровати и громко кричала на нее.

— А еще я думала, что ты можешь быть другой. Например, как мама моей подруги Вики. Она всегда покупала ей красивые платья и разные игрушки. Я представляла тебя в разных образах, однако ни одно из моих воображений не совпало с реальностью.