Когда я доставила девочку в отделение неотложной помощи, медсестра вышла вперед и, посмотрев на нас, спросила:

─Кто из вас являются родителями ребенка?

Пара в возрасте в унисон сказали:

— Я! Ох... Мы – бабушка и дедушка. Что с ней?

Женщина кивнула и сказала:

— Мы еще пока не уверены. Пожалуйста, пройдите на первый этаж, чтобы зарегистрироваться и оплатить взнос

Когда появятся результаты осмотра, мы сообщим вам при первой возможности.

Услышав подобную фразу, супруги оцепенели, а после на их лицах зардело смущение. Увидев такие изменения, произошедшие с ними, я проговорила:

— Дайте мне свидетельство о рождении девочки или же прописку, я пойду зарегистрируюсь и оплачу взнос.

Они тут же ошалели, а после их глаза покраснели, и они посмотрел на меня:

— Спасибо Вам! Большое Вам спасибо!

Я же ничего не стала говорить. Просто взяла необходимые мне документы и отправилась на регистрацию. По возвращению я передала медицинскую карту и прописку супругам. Бабушка девочки посмотрела на меня, а со слегка красноватыми глазами они поблагодарила меня.

Я кивнула и промолчала. Вдруг в моей сумке несколько раз зазвенел телефон. Я только что была очень занята, поэтому мне никак не удавалось найти время, чтобы посмотреть свой сотовый. Но теперь, освободившись, я открыла его и увидела звонок от Руслана и пару сообщений VK от него.

«Ты куда ушла? Почему не отвечаешь на звонки?»

Я напечатала ему ответ:

«Почему не отдохнешь еще немного? Я в больнице, дочь Яны внезапно упала в обморок, и я отвезла их сюда. Поспи еще, побереги свое здоровье. По поводу всего этого не переживай, я со всем разберусь».

Оправив Руслану сообщение, я убрала телефон в сумку, как вдруг бабушка ребенка посмотрела на меня:

— Вам, наверное, кажется, что мы переходим все грани беспринципности, поступая вот так, да?

Я на долю секунды замерла, никак не прокомментировав такой вопрос. Она же самоуничижительно улыбнулась:

— Мы когда-то не были настолько жалкими. Знаете, некоторые дети в этот мир приходят в качестве платы за добро, а некоторые же в качестве наказания. А у нас было два ребенка. Один из них – за добро, другой – за зло. Скажите, не забавно ли это? Но мы все равно должны продолжать жить. Даже если будет еще более жалкими, все равно должны. Только живя, мы можем иметь надежду, только живя, мы можем видеть, как растет наша внучка, только живя, мы можем видеть будущее.

Пока я молча слушала, мое сердце немного защемило. Что ж, многообразие человеческой жизни прямо как на ладони. Счастливые люди по большей своей части схожи, а вот несчастливые же все разные. И для двух стариков с проседью на голове единственная надежда на жизнь – это ребенок, оставленный после себя Яной.

После некоторого ожидания дверь отделения неотложной помощи открылась, и из нее вышел доктор.

Супруги тут же впопыхах вышли вперед, чтобы узнать, что случилось с девочкой:

— Доктор, как наша девочка? С ней все в порядке?

Доктор посмотрел на мужчину и женщину и, нахмурившись, обдумал свои слова:

— Давайте все обсудим в моем кабинете.

Что ж, тут все понятно и без слов. Ситуация с ребенком явно несколько серьезная.

Находясь в кабинете доктора, супруги нервно смотрели на мужчину. Сам же он, вероятно, видел много подобных сцен, поэтому, взглянув на них, просто вздохнул, а затем передал им доклад с медицинского осмотра.

Мать Яны взяла эти бумаги с некоторым недоумением. Но, вероятно, из-за того, что ничего не поняла, она передала их отцу. После мужчина в возрасте немыслимо посмотрел на доктора, а его голос дрожал:

— Лейкемия? Доктор, это ошибка? Как у Аси может быть лейкемия? Она ведь такая послушная, никогда не доставляет хлопот, как она может...

Чем больше старик говорил, тем больше он становился морально убитым. Слезы неконтролируемо текли из его глаз.

В ту секунду мать Яны застыла и недоверчиво посмотрела на доктора. Женщина, стараясь изо всех сил сдерживать слезы, взглянула на него и произнесла:

— Доктор, может, вы там где-то ошиблись? Наша Ася просто совсем не отдыхала последние дни, но как же она могла заболеть лейкемией? Ей всего четыре года! Как такое возможно?!

Тогда доктор посмотрел на пожилых супругов, что словно в одно мгновение внезапно стали будто немощными, вздохнул и, взглянув на них, ответил:

— Мы провели анализы и осмотры по всем показателям. Я, как и вы, надеялся, что ребенок окажется в полнейшем порядке, но теперь, когда результаты получены, мы должны трезво и с долей оптимизма столкнуться лицом к лицу с произошедшим. Последующее лечение и химические анализы могут быть очень мучительными для ребенка. Ваша семья должна быть морально готова, и я вижу, что вы двое, должно быть, приходитесь ребенку бабушкой и дедушкой, а необходимым условием для излечения рака крови является пересадка костного мозга. Вы должны как можно скорее связаться с биологическими родителями ребенка, чтобы они смогли ко всему подготовиться.

Мать Яны внезапно разрыдалась, да что там, женщина почти что охрипла от того, что ревела во весь голос. Она плакала так сильно, что не могла вымолвить из себя ни слова. Отец покойной же пытался ее успокоить, но в данный момент они все равно оба находились в полнейшем отчаянии и какие-либо еще слова были просто-напросто бесполезными.

Я посмотрела на доктора и слегка вздохнула:

— Доктор, а есть ли другой способ лечения лейкемии, кроме пересадки костного мозга?

Мужчина покачал головой:

— Технологии еще не настолько развиты, поэтому альтернативы нет. Более того, даже процент успеха трансплантации костного мозга составляет всего восемьдесят процентов, а не сто. Плюс ко всему, по большей части фактор развития болезни у ребенка является генетическим, что означает, что лейкемия, скорее всего, передалась по наследству от отца или же от матери.

.

— Такого не может быть! – хрипло проговорила мать Яны: — Ни у меня, ни у моего мужа нет этой болезни, у моей дочери тоже, так откуда она могла взяться у Аси?

Доктор слегка нахмурился:

— Может быть, этот онкоген носит отец девочки. Частота этого заболевания не слишком высока, даже если и есть ген-носитель, то без каких-либо внешних факторов он обычно не развивается.

На какое-то время женщина в возрасте успокоилась, а я же поговорила с доктором, чтобы получить общее представление о ситуации.

Выйдя из кабинета, мать Яны вдруг опустилась передо мной на колени и, громко зарыдав, произнесла:

— Умоляю Вас, спасите мою внучку! Яночки больше нет, у нас теперь осталась лишь одна Ася! Ей всего четыре года, она еще совсем ребенок, даже еще не повидала внешний мир... Она и так уже достаточно несчастна, с самого рождения ей приходится жить без отца... Мать постоянно крутилась как белка в колесе, чтобы заработать деньги. Ей уже четыре, но мы не отдали ее в детский сад, так как у нас нет денег. Ей, еще такая ничего не понимающая, оказалась перед лицом такой жестокой правды... Прошу Вас, умоляю, смилуйтесь! Спасите ее! В следующей жизни, клянусь, буду пахать как лошадь на Вас!

Я, будучи растерянной от ее такого внезапного порыва, хотела подтянуть ее, но она никак не соглашалась подниматься. По коридору туда-сюда то и делали, что сновали люди, и мне в какой-то миг ничего не оставалось, кроме как присесть на корточки и, посмотрев на нее, сказать:

— Я очень сочувствую Вашему горю. Я помогу всем, чем смогу, только прошу, не делайте так.

Женщина посмотрела на меня, а ее слезы текли прямо-таки ручьями:

— Умоляю Вас... У нас нет работы, а Яна умерла, и теперь у нас нет источника доходов, поэтому мы и стоим сутками напролет в компании, требуя денег. У нас нет выхода, мы должны хоть как-то выжить!

Я кивнула, а мое сердце до боли защемило. Как говорится, веревка рвется в том месте, где тонко. И после известия о болезни Аси, вероятно, дальнейшая жизнь супругов станет очень тяжелой.