— Все дозволено? А как же тогда ты и Александра? То, что ты творил вместе с ней за последние два года так-то переходит еще большие грани того, что случилось со мной!

Увидев, что он остановился, я продолжила:

— Если бы у нее случайно не случился выкидыш, то, боюсь, я бы даже не могла просто вот так стоять рядом с тобой и разговаривать. В конце концов, сейчас все лавры-то достаются именно ей, а никак не мне!

Руслан все это время смотрел на меня, а холод, искрящийся в его взгляде, обуял меня. Вот только все эти взгляды мы уже проходили, поэтому я, честно говоря, не так уж и боялась его холода. Да и, в принципе, в сердце у меня тоже слегка прояснилось все. И тогда, даже не дождавшись его ответа, мои глаза покраснели, а слезы хлынули градом вниз.

— Что ты уставился на меня? Разве то, что я сказала, не правда? Я – твоя законная жена, и разве я заслуживаю терпеть все эти обиды, раз полюбила тебя? Заслуживаю ли я, поступившись всеми своими интересами, вообще жить в этом промерзлом доме?

Когда Демидов увидел, что я так скорбно плачу, он нахмурился. А после подошел ко мне и разомкнул свои тонкие губы:

— Что, обиделась?

После мужчина поднял руку, думая вытереть мои слезы, но я отступила назад, чтобы уклониться от его руки, и продолжила:

— Я, если ты не заметил, человек, как думаешь, мне, что, не может быть обидно? То, что произошло между мной и Филиппом, было просто самой обычной преднамеренной попыткой спекуляции. Ты же в свою очередь прекрасно все знал, знал, что именно меня обидели, но все равно сменил замок на вилле и добавил меня в черный список.

Ведя этот монолог, я безотрывно смотрела на мужчину. И когда, наконец, увидела, как он слегка расслабился, то сказала:

— И что же ты всем этим имел в виду? Хочешь выгнать меня из семьи Демидовых? Навесить на меня это с бухты-барахты взятое обвинение? Или же тебе просто все равно, если я с ребенком в животе выйду замуж за другого и позволю малыша звать папой другого человека?

В ту секунду его лицо потяжелело, а интонации прозвучал гнев:

— А ты хочешь попробовать?

Я в ответ прикусила губу и решительно произнесла:

— Ты вынуждаешь меня сделать это! Главное – не пожалей потом. – Сказав это, я сразу пошла к выходу из виллы.

Да, я уже сказала все, что должна была, сделала все, что от меня требовалось. Кнутом и пряником, как говорится. Раз уж и это не сработало, то я, правда, просто умываю руки в безысходности.

Но мужчина потянул меня за запястье. Голос его казался еще ниже:

— Поешь перед уходом!

Гнева в его голосе больше было не расслышать, а Таисия, находящаяся рядом, прищурилась и улыбнулась: — Еда готова. Давайте, идите уже!

Тогда Руслан потянул меня за стол. Элегантными движениями поставил мне тарелку со столовыми приборами, а после, учитывая нормы этикета, принялся трапезничать.

Все-таки воспитание Демидовых было на высшем уровне, поэтому мужчина особо много за едой никогда не говорил.

Гусева подала мне суп и улыбнулась:

— Срок больше двух месяцев, верно? Ходила в больницу, чтобы завести карту беременности? А предродовое наблюдение начала? Беременной не стоит часто реветь или гневаться. Ты ну точи зуб на мое ворчание, я же просто через все это уже проходила, у меня есть опыт в подобных делах.

Я в ответ кивнула и, слушая болтовню служанки, ела суп. Боковым зрением взглянув на Демидова, я заметила, что он по-прежнему спокойно и элегантно ест, а гнев на его лице значительно приутих.

Покончив с трапезой, Таисия серьезно взглянула на меня и спросила:

— Мила, у тебя же уже как несколько дней начались судороги в голенях, да?

Я сначала как-то была ошеломлена и даже как-то на инстинктивном уровне хотела закачать головой, но, увидела, что женщина, подмигнув мне, продолжила:

— Беременные больше всего страдают именно от судорог. Особенно, кстати, в первом триместре тебе лучше не носиться, если пошевельнешь плод, то с легкостью может случиться выкидыш.

Демидов же собирался подняться наверх с документами, но служанка с улыбкой и прищуром окликнула его: — Руслан Артемьевич, судороги у беременной являются самыми болезненными симптомами, поэтому позже сделайте ей массаж. Я уже в обед купила эфирное масло и поставила его в вашей спальне.

Ну, грех было не отметить, что Таисия Гусева являлась просто-напросто поистине незаменимой находкой.

Руслан на этих словах отложил документы, с которыми хотел подняться наверх, и как-то просто посмотрел на меня:

— Больно?

Я же замерла. Эм, он же спрашивает о боли от судорог?

В следующую секунду я взглянула на Гусеву и увидела, как она энергично кивает в мою сторону головой. После я невольно взглянула на мужчину и, мда, черт меня попутал, тоже кивнула, а затем сразу же выдавила из себя улыбку:

— Ага...

Тогда Руслан нахмурился и равнодушно сказал:

— Иди.

Увидев, что муж вернулся в спальню, я тут же глуповато посмотрела на женщину рядом и произнесла:

— Но у меня нет судорог.

Да, симптомов было много, но вот судорог не было.

А вот Таисия ударила себя по лбу от моего комментария, затем же посмотрела на меня с некоторой досадой:

— Да неважно, есть или нет. Когда будет месяц пятый или шестой – все появится, давай, иди в спальню уже.

Когда я добралась до комнаты, из ванной в то время доносился шум воды. Да, Руслан, похоже, принимал душ. Я в свою очередь взглянула на большую бутылку эфирного масла на прикроватной тумбочке и вздохнула. Мда, Таисия все же молодец, даже до такого смогла додуматься.

Все-таки на виллу я уже как несколько дней не возвращалась, хорошо, что Руслан все же решил не доходить до крайностей и не выбросил мою одежду.

Мужчина в очень быстром темпе помылся. Ему на это все же много времени не надо тратить. Выйдя из ванной, вокруг его талии было обернуто лишь одно полотенце, а с волос все еще капала вода, капельки которой стекали по его мощной груди ниже и ниже....

— Иди в душ, – до моих ушей донесся мужской голос, прерывая мой полет мыслей.

Резко обернувшись, я увидела, что Руслана, что как раз смотрел на меня своими смоляными глазами. Такие бездонные и такие загадочные... Встретившись глазами, я слегка оробела, после чего, убрав свой взгляд, поспешно направилась в ванную.

Шум воды был довольно громким, но я все равно могла услышать шорохи, происходящие в спальне. И поначалу я думала, что звонит телефон Демидова, но, выйдя из ванной, обнаружила, что он держит, прямо приложив к уху, мой телефон. С ужасно мрачным лицом.

Увидев, что мужчина взял мой телефон, я невольно поддалась вперед и, посмотрев на него, спросила:

— Кто это?

Но он ничего не ответил, с по-прежнему угрюмым лицом передал мне телефон.

Тогда я забрала трубку и посмотрела на дисплей. Надо же, не кто иной, как Филипп Ульянов. Я невольно нахмурилась из-за этого, какого черта он звонит мне в подобное время?

Приложив телефон к уху, я произнесла:

— Здравствуйте, Филипп Владимирович, – это было сказано вежливо и максимально отчужденно.

Я пыталась отвертеться от Руслана. Потом я обратила внимание, что мой муж откинулся на диване. И с таким же мрачным лицом капался в своем телефоне.

— Я попрошу кого-нибудь позаботиться о ведущих новостях и проведу пресс-конференцию, если потребуется, – проговорил Ульянов на том конце провода. Строго и серьезно.

Ого, все же было редкостью видеть его таким, поэтому я кивнула:

— Хорошо. Спасибо!