— Сокровище моё, что сказал врач после осмотра? Ничего не случилось?

Лиховидов нахмурился и не слишком радостно изрёк:

— Дика хочет оставить меня без потомства, принимает к этому слишком серьёзные меры. К счастью, доктор сказал, что всё в порядке. Велел сыну восстанавливать здоровье дома, отнеси его домой и хорошенько позаботься. Я пойду и найду Дику, эта зараза слишком зажилась.

Слова, исходившие из уст отца, ошеломили меня. Я никогда не слышала, чтобы отцы подобным образом обзывали дочерей, так безгранично ядовито. Женщина крайне одобрила его слова и озлобленно выпалила:

— Если бы Муратовы в скором времени не пришли за ней, то я бы до смерти забила эту поганку.

Янко открыл хлев, но не вошёл внутрь, а принялся ругаться, стоя в дверях:

— Дика, ты меня чуть без потомства не оставила, как бы там ни было, он твой брат. Как ты осмелилась вредить ему?

Изнутри раздался смех девушки, голос звучал прискорбно:

— Как я посмела навредить ему? А почему вы не спросите у меня, почему из-за него я в таком состоянии? Он ваш сын, а я не ваша дочь что ли? В ваших глазах я настолько презренна? Ты сына растишь, а не царька. Ради него продаёшь дочерей одну за одной, получишь по заслугам.

Мужчина её слова близко к сердцу не принял, подождал и ответил:

— Будь послушна мне, лучше будь вместе с тем дурачком и роди Муратовым наследника

Твоя жизнь тогда будет прожита не зря, в ином случае лучше умри, но не возвращайся.

Разве это слова отца? Дика в хлеву тихо рассмеялась, чрезвычайно печально, у меня от её смеха сердце похолодело от ужаса. Закончив ругаться, мужчина не стал продолжать, а прямиком последовал домой. Проходя мимо нас, он сощурился в улыбке и вежливо поздоровался. Я уже не способна описать своё настроение, как бы там ни было, оно точно не хорошее.

Посмотрела на других детей, всех их так запугал отец, что они отошли в сторону. Смотрю, могу ли я что-то для них сделать, чтобы оказать помощь. Я словно могла предвидеть, что все они станут вторым, третьим и четвёртым повторением судьбы Дики. Их судьба после взросления неизбежна. Могу спасти Дику, а смогу ли спасти третьего и четвёртого ребёнка? По правде говоря, нет, я не святая!

Пришли немногочисленные несколько семей, за двумя столами ели по очереди. Разносолов не было, на столе стояли щи на сале и перловка на воде. Деревенские жительницы привели с собой детей и болтали стоя, Игнат тоже вернулся. Кто-то взял на себя инициативу и, подойдя к нему, принялся интересоваться:

— У Вас есть нуждающиеся клиенты? В моей семье пятеро детей, они здоровы.

Тот нахмурился и выпалил:

— В будущем пока нет, если понадобится, я сообщу. Не стоит беспокоиться.

Всё это ради денег, совсем беспринципные? Детей ведь сами вынашивали по девять месяцев под сердцем! Я уже не в состоянии совладать со своими эмоциями, Георгий, стоя рядом со мной, прошептал:

— Не думай об этом слишком много, все выживают по собственным правилам. Возможно, приходится так жить поневоле, может, воспринимают как само собой разумеющееся, это неважно. Нам стоит лучше заботиться о самих себе, вот и всё.

Я поджала губы, наклонила голову, не зная, что должна сказать. После еды за невестой пришли родственники жениха, называется это встречей невесты, но лучше назвать это похищением. Приехал белый микроавтобус, на машине лежал слой пыли. Если бы не большой красный цветок, привязанный к зеркалу заднего вида, боюсь, никто бы не догадался, что это свадьба.

Янко вытащил Дику из хлева, покрытая грязью новобрачная шокировала и вызывала чувство беспомощности.

Её потащили в дом, она посмотрела на меня и не просила о помощи, также не высказала никаких жалоб. Только лишь её искренние прекрасные глаза смотрели на меня, заставив ощутить себя так, словно я сижу на иголках. В душе меня изводили терзания самобичевания. Георгий посмотрел на меня и произнёс:

— Не надумывай, мы добились цели визита, это дела других людей, не стоит вмешиваться.

Я поджала губы, внезапно подумав, если бы Руслан находился здесь, могла бы я выполнить задуманное или нет. Возможно, я ничего не могу поделать с Дикой, но таких девушек несметное множество. Всё это желание к переменам можно воплотить лишь одним способом, они должны спасти самих себя.

Когда Дика вышла из дома, её облачили в застиранную красную блузу и обычные чёрные штаны. Волосы причесали беспорядочно, также в причёску воткнули несколько красных цветков прямо с землёй. Родители вели её под руки и передали приехавшим родственникам жениха, вслед за тем загнали её в машину.

Окружающие зеваки широко улыбались, каждый по-своему выразил мнение, что свадьба это прекрасное событие, стоящее радости. Словно никто не замечал страданий невесты, или же стоит сказать, что никого они не волновали. Микроавтобус уехал, а женщина велела своим другим детям поесть, а затем прибрать оставшийся после гостей разгром.

Затем Лиховидовы подозвали к себе нас, чтобы сказать какие-то вежливые слова, в которых не было никакой необходимости. Перед отъездом Игнат отдал Янко конверт с деньгами. Судя по всему, внутри находилось около ста тысяч. Он выпалил:

— Это залог, если операция ребёнку пройдёт успешно, то Эмилия обязательно отблагодарит вас.

Они забрали конверт и невообразимо обрадовались, беспрестанно выражая благодарность. Я всё время не знала, что сказать, моя ладонь потеплела, я опустила голову и увидела Иду, которая схватила меня за руку. Девочка посмотрела на меня и произнесла:

— Тётя, нам нужно ехать?

.

Я опешила, ощущая щемящую тоску в душе. Что же это за семья, в конце концов, как можно заставить пятилетнего ребёнка пожелать по своей воле покинуть отчий дом. Причём у неё даже нет ни капли сомнений?

— Немедленно уезжаем! – выпалила я, оставив Игната общаться с супругами, взяла Иду и направилась в сторону места, где припарковали машину.

По дороге было всё ещё трудно идти, но поскольку мы возвращались домой, то весь путь будет очень долгим. Подойдя к машине, Георгий открыл багажник и вытащил вещи, которые мы купили по дороге. Передав первую вещь Иде, он повернулся и взглянул на остальных девочек. Я опешила, в глазах этих девочек сквозила зависть и нежелание её отпускать.

Жданов раздал гостинцы тем детям, он немногословный человек, сделав всё это, сразу сел в машину. Игнат, который подошёл к нам и увидел подарки в руках девочек, ничего не сказал по этому поводу, только лишь глянул на меня и многозначительно произнёс:

— Это бесполезно. В этом мире лишь мы сами можем изменить свою судьбу. Поехали, нам нужно поскорее приехать в Казань.

Мы сели в машину, я разместилась с девочкой на заднем сидении. Она словно впервые уселась в машину, взбудоражено глядела на виды за окном. Хотя не сказала ни слова, но судя по появившейся на её губах улыбке, могла понять, она словно бы очень счастлива. Когда мы уехали из деревни, и вдали даже тени её не маячило, я явно отчётливо услышала вздох облегчения ребёнка.

Покинув родителей, пятилетняя девочка не горевала и сокрушённо не переживала, а расслабилась. Я не могла описать собственные чувства, короче говоря, было мне не слишком хорошо. Машина выехала на шоссе, появился телефонный сигнал. Один за другим начали приходить сообщения от Руслана, в них он интересовался, куда я уехала и что там делаю. Я позвонила ему, пошли гудки, и он поднял трубку, заговорив явно взволнованным тоном:

— Почему трубку весь вечер не брала? С кем ты уехала? Где ты сейчас?

Я ответила по очереди на все вопросы, договорив, посмотрела на заснувшую рядом Иду. На одно мгновение не знала, как объяснить всё

Помедлив немного, начала говорить:

— Руслан, я нашла ребёнка. Она может стать донором Любаше, только вот ей всего пять лет.

На другом конце трубки повисло молчание, сердце учащённо забилось, я добавила:

— Всё не так, как ты подумал. Мы не делаем ничего противозаконного, временно забрала её. Не хочу делать ничего противозаконного, не надумывай. Подожди, пока мы приедем, и я всё подробно обсужу с тобой, хорошо?