Единицу и семёрку написали неразборчиво, такой позор, что хоть уезжай от него заграницу. Я стиснула зубы, приняв решение притвориться, словно только что ничего не случилось

Бесстрашно направилась к своему месту, села, а позади ещё раз раздался мягкий мужской голос:

— Меня зовут Джи Хан, получается, сдаём экзамен в одно время, рад с тобой познакомиться!

Хотя у меня и не было высоконравственного устремления потом занять государственную должность, но борьба за честь Родины, а также чувство национальной гордости имелось. Чтобы не портить дружбу между русским и корейским народами, я через силу натянула улыбку. Обернулась на него и откликнулась:

— Меня зовут Эмилия. Рада знакомству. Ты хорошо говоришь на русском.

Такая неловкая сцена, из-за неё стала беспокоиться, что во время ответа на вопросы, я не смогу вспомнить все педантические правила и ограничения правосудия. Не смогу и выдавить из себя похвалу. Джи Хан чрезвычайно вежливо протянул руку и пожал мою ладонь, развернулся, ровно сел за стол вытянувшись в струнку, готовясь противостоять экзамену.

Вскоре экзаменаторы навели порядок в экзаменационном зале. После суровой проверки на жульничество, по отношению близкой к злоупотреблению уполномочиями, нам раздали экзаменационные материалы. Как только аудитория проведения экзамена открылась, Руслан первым зашёл внутрь и встал возле моего стола:

— Как прошёл экзамен?

Я самодовольно вскинула подбородок:

— Неплохо, проблем возникнуть не должно.

Муж рассмеялся, поднял большую ладонь и собрался погладить меня по голове. Как только его рука легла мне на голову, сбоку раздался резкий голос.

— Эмилия, – Джи Хан позвал меня по имени, выступая вперёд сбоку от супруга, передавая мне визитку, — обменяемся контактами, поступаем в одно время, встретимся потом на рабочем месте.

Он положил её на стол передо мной, совершенно не давая мне шанса отказаться, я широко открытыми глазами наблюдала за тем, как лицо супруга помрачнело сильнее некуда. Смущённо откликаясь:

— Простите, у меня визитки с собой нет, как-нибудь потом.

Парень словно обдумал всё, немедленно кивнул и щедро принял мою фразу:

— Ладно, увидимся на втором экзамене!

Этот юридический экзамен делился на два этапа, только те, кто сдают экзамен в апреле, допускаются ко второму этапу уже в сентябре. Так что его слова можно счесть за поздравление с успешной сдачей экзамена. Договорив, он слабо улыбнулся Руслану, вслед за тем забрал свой дипломат и ушёл из аудитории широкими шагами. Силуэт Джи Хана исчез в дверях, супруг протянул руку и взял визитку с моего стола, посмотрел на неё и задумчиво прочитал представление на ней:

— Стажёр Джи Хан московского филиала международной юридической компании «Консалт Групп» в корейском отделе…

А? Уже стажёр? Меня одолело любопытство, я встала и принялась жадно зариться на визитку. Руслан заметил моё движение, зажал картонку между пальцев, метнул её как дротик, выпустил из руки, и та полетела по идеальной дуге, попав прямиком в мусорку, стоящую в углу.

— Что ты делаешь! – я с досадой стукнула его по грудной клетке, это ведь всё равно что мой первый друг в юридическом мире, даже если впредь дружбы водить не будем, не стоит так относиться к визиткам людей.

— Злишься? – спросил Руслан.

— Ага! – я кивнула, прищурила глаза и угрожающе уставилась на него.

Чувство собственности этого парня уму непостижимо! Муж подошёл, чтобы переложить свой внутренний кризис на меня, нагнулся, чтобы посмотреть на мой живот и сказал:

— На детях злость плохо сказывается, а ты поклялась, что позаботишься о них. Уверенна, что хочешь злиться на меня?

— Я… – ты меня сделал!

Юридический экзамен закончился. Профессор Лаврентьев уехал заграницу, чтобы принять участие в академическом обмене. Он препоручил меня заместителю директора отделения акушерства и гинекологии Зотовой. Она лучшая студентка медик, которая только вернулась с учёбы в Германии. Сам профессор дал высокую оценку её методам лечения, даже мы ожидали её с почтением.

«Тук-тук!». Руслан прошёл в кабинет, ведя меня под руку, постучав в дверь дважды, приветливо сказал:

— Здравствуйте.

Одетая в белый халат длинноволосая женщина сначала стояла к двери спиной и читала документы, услышав голос, моментально подняла голову и развернулась. В мгновение, когда мы встретились взглядами, я остолбенела, не зная, как поступить. Лучшей ученицей в Германии на словах профессора Лаврентьева оказалась никто иная, как жена Ильи Волкова – Алёна Зотова, которую я видела всего один раз. Завидев меня, та не удивилась, положила документы, как, само собой разумеется, поприветствовала и непосредственно перешла к главной теме:

— Проходите, садитесь, профессор Лаврентьев уже рассказал мне о вашей ситуации.

Супруг завёл меня внутрь, из его кармана донёсся телефонный звонок, он достал его, взглянул и нахмурился:

— Простите, мне нужно ответить.

Он ушёл и в кабинете остались лишь мы вдвоём. Вспомнила о том, как Илья удалил меня, сидя напротив неё, ощущала как беспокойно и прерывисто стучит сердце. Несколько десятков лет дружбы, а я не в силах задать вопрос, сидя рядом с его женой.

— Успокойтесь, нервозность повлияет на развитие плодов, – Алёна словно ощутила, что со мной что-то не так, тон её голоса стал ниже, словно она боялась меня потревожить, потом с улыбкой искренне посмотрела на меня, — надеюсь, Вы доверяете моему профессионализму, в больнице, пока мы вдвоём, между нами отношения врач-пациент, хорошо?

.

— Ага, – я кивнула головой, всеми силами заставляя себя расслабиться, — оказывается, ты тоже врач.

Илья изучал психологию, а Алёна врач акушер-гинеколог, они подходящая пара в одном социальном положении. Она поджала губы, они изогнулись лёгкой дугой, после сменила тему:

— Судя по результатам обследования, дети здоровы, нужно просто обеспечить им достаточное питание, тогда серьёзных проблем не возникнет. Назначим дату регулярного осмотра, на том и закончим.

Она умышленно избегала темы Ильи, я тоже не стала усложнять, слабо кивнула, что можно было счесть за согласие:

— Ага, простите за беспокойство.

Внезапно атмосфера успокоилась, но из комнаты раздался крик младенца.

— Простите, ребёнок ещё слишком мал, со мной неразлучен, потому принесла его в больницу.

С этими словами Алёна встала и прошла вглубь кабинета, затем вышла вместе с младенцем в пелёнках на руках. Позабавила дитя, оно перестало плакать, мать с сыном выглядели умиротворённо. Кажется, это и есть ребёнок Ильи.

— Сколько месяцев? – кончик носа внезапно пронзила боль, я встала и подошла к ней, ребёнок совсем не боялся посторонних.

Мальчик был похож на Алёну, он закончил плакать и затих.

— Ещё и полугода нет, – при словах о ребёнке, улыбка на её лице стала серьёзнее, весь её взгляд сосредоточился на младенце.

У детей всегда есть способность вызвать у людей неудержимое желание дотронуться до них. Глядя на пухлые щёчки, я невольно протянула руку, желая помять одну из них, однако внезапно раздался стук открытой с ноги двери. Так и не притронувшись к мальчику, я обернулась. Увидев стоящего в дверном проёме Илью, я машинально одёрнула руку, чувствуя неловкость.

На лице Волкова эмоции отсутствовали, пристально поглядев на меня пару секунд, он сразу отправился к Алёне, забрал младенца у неё из рук, затем наконец-то улыбнулся ему. Я наклонила голову, резко выдохнула и даже приготовилась к тому, что меня проигнорируют. Пару секунд спустя, по комнате разнёсся его голос:

— Слышал, Алёна говорила о близнецах?

Мне показалось, что у меня слуховые галлюцинации, подняла голову и встретившись с ним взглядом убедилась, что не ослышалась, потому кивнула:

— Да.

— Отлично, таким образом впредь ты не будешь сожалеть, – договорив эту фразу, он полностью переключил всё внимание на ребёнка и девушку, не планируя больше открывать рта.