Я вовсе не была против процедуры искусственного оплодотворения, однако никто не гарантировал стопроцентного результата, поэтому я ощущала некоторую беспомощность. Согласно мировой статистике беременность после ЭКО наступала в шестидесяти процентах случаев. Учитывая мое слабое здоровье и повреждения репродуктивных органов, мои шансы на успех снижались вдвое. Я не была уверена в том, что действительно хочу бороться ради этих тридцати процентов вероятности благоприятного исхода.

Самым важным было то, что даже если процедура ЭКО пройдёт успешно, у меня, скорее всего, снова произойдёт выкидыш. Если рискнуть и попробовать, то будет невозможно предотвратить печальные последствия. Я уже дважды прошла через эти мучения, поэтому не хотела снова рисковать, чтобы потерять долгожданного ребенка в третий раз.

Мой первый ребенок погиб в результате удушья. Я до сих пор помню ту боль и страдания, которые я испытывала в тот момент, пока он изо всех сил боролся внутри меня. Я изучала всю эту информацию тайком от Руслана и боялась столкнуться с такой ситуацией. Сидя на кровати с оцепенелым видом, я, кажется, снова перенеслась в момент своего выкидыша и отчетливо ощутила приступ разочарования и беспомощности.

Затем я внезапно почувствовала прилив тепла на своем запястье и тут же пришла в себя, увидев перед собой ласковый взгляд Руслана. Присев на корточки у кровати, он держал мою ладонь в своих руках и с серьезным лицом смотрел на меня.

— Я знаю, ты боишься, что у нас не получится. Ты переживаешь, что мы лишь впустую потратим силы и время. Более того, ты опасаешься, что все те нехорошие люди внезапно выйдут на свободу и снова навредят тебе и малышу. Эмилия, не нужно бояться. Лучше думай о том, что я всегда приду на помощь в трудную минуту.

— Вспомни слова Вероники.

Я с тобой, мы все будем рядом. Теперь Господь не даст тебя в обиду. В этот раз все обязательно получится. Давай попробуем снова хотя бы ради меня. Хорошо? – произнес муж.

Глядя на его лицо, я вовсе не могла понять, действительно ли Руслан так сильно хочет ребенка, однако ему все-таки удалось немного убедить меня. Господь не может допустить, чтобы это произошло в третий раз. Каждая женщина имеет право стать матерью. Даже если на мне какой-то злой рок, рано или поздно это все равно должно закончиться.

Подумав немного, я переоделась и велела Таисии присмотреть за Любой, после чего мы с Русланом поехали в первую городскую больницу. Муж не стал звонить водителю и сам сел за руль. Я находилась на переднем пассажирском сидении. Дорога заняла примерно полчаса, однако это время показалось мне настоящей вечностью.

В больнице я встретила того самого профессора Лаврентьева, чьи лицо уже видела в интернете. У мужчины была высокая причёска и белый медицинский халат. От него исходил запах дезинфицирующих средств, однако это никак не влияло на его приятный внешний вид. Профессор задал нам пару вопросов и, узнав основную суть дела, пригласил нас с мужем на медицинский осмотр.

От Руслана требовался лишь лабораторный анализ, в то время как мне провели полную гинекологическую диагностику. Кроме того, мне было необходимо сдать общий анализ крови, провести исследование половых гормонов, а также сделать тест на различные антитела. К счастью, по близости находилась какая-то частная клиника. Руслан заплатил, поэтому у меня быстро взяли все анализы, после чего мы забрали результаты и вернулись в городскую больницу.

Профессор Лаврентьев очень долго изучал мою медицинскую карту. В конце концов он снял с себя очки и серьезно посмотрел на меня.

— Эмилия Андреевна?

— Да, – крепко сжав мужа за руку, ответила я.

Ожидая ответ профессора, я почувствовала, как от волнения у меня вспотели ладони. Если бы рядом не было Руслана, то я бы точно расплакалась от нервного перенапряжения.

— Ситуация непростая. У Вас уже дважды случался выкидыш на поздних сроках. Это был самопроизвольный аборт в результате травмы, поэтому ребенок на протяжении долгого времени боролся за жизнь и оказывал внутриутробное давление. Это плохо сказалось на состоянии ваших репродуктивных органов. Неизвестно, пройдёт ли искусственное оплодотворение успешно. Более того, текущее состояние Вашей матки все равно не позволит эмбриону выжить.

И хотя этот диагноз был вполне ожидаем, однако я все равно почувствовала шок, а на глазах выступили слезы.

— Профессор, Вы хотите сказать, что у меня нет шансов забеременеть даже при помощи ЭКО? – тихо произнесла я, даже не понимая, зачем задала такой вопрос.

В конце концов я больше не могла сдерживать всхлипывания. В тот момент я ощутила еще большее желание стать матерью. И хотя я и раньше понимала, что мне будет нелегко забеременеть, однако вовсе не считала это невозможным. Я не ожидала, что доктор сообщит мне о том, что мои шансы равняются нулю. Сейчас я не просто испытывала тяжесть на душе. Мне казалось, будто у меня разбито сердце.

Надежда – это своеобразная вера, которую нельзя ни увидеть, ни потрогать, однако она может поддержать стремление людей к жизни. Я бессознательно сжала ладонь Руслана, словно только таким образом смогу набраться сил и сохранить своё кажущееся спокойствие. Гудящий грохот кружил около ушей, ощущала, словно вот-вот задохнусь в следующую секунду. Прозвучал осипший, но не потерявший мягкости голос профессора Лаврентьева:

— Как раз нет, как бы то ни было, категоричности в этом нет.

Он сделал паузу, положил историю болезни на стол, терпеливо и сердечно посмотрел на меня:

— Госпожа Демидова, я изучаю тему экстракорпорального оплодотворения последние три года, сталкивался со многими щепетильными вопросами. Ваша ситуация не считается плохой, поэтому можете расслабиться, нужно лишь слушаться врачебных предписаний. Завести своего ребёнка всего лишь вопрос времени. В этом аспекте очень важно душевное состояние, сохраняйте спокойствие, а остальные дела поручите под моё управление, понимаете?

Хотя профессор произнёс эти слова, но я по-прежнему не могу сказать какова в его словах доля утешения, ради спокойствия супруга я беспечно кивнула головой. Профессор увидел мой кивок, устремил взгляд на сидящего рядом Руслана:

— Господин Демидов, а Вы что думаете? Знаете, три месяца спустя буду участвовать в программе международного обмена, время в России у меня ограничено. Если подтверждаете, что состояние Вашей супруги я беру на себя, то тогда немедленно созову ассистентов на совещание, мы обсудим план диагностики и лечения.

У лучших специалистов по рождению в стране, само собой, очень плотный график. Мы много раз ходили и выходили из офиса, потому повидали немало пациентов, ожидающих в коридоре. Наверняка все они пришли к профессору Лаврентьеву, потому нетрудно понять его торопливое уточнение приниматься за дело или нет.

К врачу подобного уровня относятся точно так же, как к национальному достоянию. Куда бы он не пришёл, становится центром всеобщего внимания. Руслан смог к нему записаться, думаю за этим стоят немалые связи, само собой разумеется, мы должны постараться изо всех сил, чтобы согласовать время собеседника. Неудивительно, что муж согласился:

— В этом аспекте Вы эксперт, потому решайте всё.

Он сжал мою руку, приложив силу, сердечно посмотрел на меня, вновь обратившись к Лаврентьеву, искренне произнеся:

— Поручаю это дело Вам.

Услышав его голос, нахмурившись я покосилась на него, на какое-то мгновение мне показалось, что он похож на преданного послушника, а профессор – бог. Руслан всегда был баловнем судьбы, от рождения ему была предопределена судьба птицы высокого полёта. А в этот момент в этой комнате на моих глазах внезапно превратился в обычного мужчину

Ради того, чтобы мы могли завести ребёнка, опустил свою позицию до минимума. Но не знаю почему глядя на него в таком виде, моё нервное настроение немедленно улетучилось. В это мгновение образ супруга выглядел не более чем на самую малость более возвышенным, чем расписные указатели в супермаркете.