Я взглянула на него и замолчала.

Я не заметила, как зазвонил телефон, так как была слегка рассеяна. Тимур поглядел на меня, а затем краем глаза покосился на смартфон. На экране появился номер Руслана.

Видя, что я даже не шевельнулась, он вскинул брови и спросил:

— Ты не собираешься ответить?

Я приняла звонок, но не заговорила, ожидая, пока это сделают на другом конце провода.

— У тебя много вещей? Я поднимусь, чтобы помочь тебе дотащить их. Я уже внизу, — Руслан говорил ровным голосом, не выказывая каких-либо эмоций.

Я поднялась, подошла к окну и раздвинула шторы. Он стоял внизу все в том же черном костюме, высокий и стройный, вытянутый по струнке.

— Не нужно! – ответила я несколько сухо и добавила, — Я скоро спущусь!

— Хорошо, жду! – непримечательно кинул он, словно между нами все было как прежде.

Я скинула звонок. Тимур посмотрел на меня, поджав губы.

— Ты же еще не доела.

Я взглянула на него, понимая, что настроение у него ухудшилось и, помешкав, промолвила:

— Тимур, спасибо тебе.

Я не знала, что еще следует сказать, кроме как слова благодарности. Мою спальню полностью обставил он, так что мне не пришлось что-либо увозить.

Когда я пошла мимо него из комнаты, он внезапно сжал мою руку.

Не успела я среагировать, как он крепко сжал мою шею.

Все произошло так быстро, что я не успела опомниться. Лишь почувствовав острую боль, я оттолкнула его, обхватила шею и в ярости кинула:

— Тимур, я думала, ты будешь обходителен со мной!

Он ехидно усмехнулся.

— Эмилия, ты слишком высокого мнения о человеческой природе!

Я молча уставилась на него, но затем сурово произнесла:

— Прощай!

В том, что случилось, виновата я сама, так что у меня не было права выговаривать ему. Оставалось только смириться.

У подъезда.

Руслан ждал меня у входа в дом. Когда он увидел меня, его красивые брови слегка подернулись. Он протянул мне свою широкую ладонь.

— Мы едем домой!

Эти слова сорвались с его губ так же легко, как порыв ветерка.

Я поморщилась, не обращая внимания на руку, которую Руслан держал в воздухе, и направилась к машине, пройдя мимо него. И вдруг за спиной раздался угрюмый голос Тимура.

— Руслан, тебе лучше хорошенько позаботиться о ней, иначе в следующий раз я не позволю ей уйти.

Я ошеломленно обернулась и увидела, как двое мужчин сверлят друг друга взглядами. Разгорался пожар.

Я отвела взгляд и села в машину, напоследок смутно расслышав слова Руслана:

— Следующего раза не будет!

Наконец, машина тронулась. Руслан сидел молча. Я, естественно, тоже молчала, глядя на мелькающие за окном машины многоэтажки. И не могла отделаться от чувства, что Москва полна особенного великолепия.

— Что бы ты хотела поесть? – тихо спросил Руслан. Он посмотрел на меня искоса, и его черные глаза были тусклы, будто застыли от холода.

Я сжала губы и равнодушно качала головой:

— Я не голодна.

Как-никак, я перекусила.

Он ничего не ответил. Вскоре машина остановилась у кафе, и он, взглянув на меня, объявил:

— А я голоден!

Мы покинули авто, и он первым зашел внутрь, нашел столик и сел. Затем он с опустошенным взглядом уставился на меня и спросил:

— Сэндвич будешь?

Я изначально не была голодна, так что кивнула и ответила:

— Мне без разницы.

Я отвела глаза и стала лазить в телефоне. Мне как раз пришло сообщение от Давида: «Поедешь в среду в Питер, на встречу с гендиректором компании «Аспект»?».

Я почти забыла об этом. Я ответила ему, и подумала, что можно было бы попутно встретиться с Ильей и Машей. Я еще ни разу не встречалась с ними за это время. Ребенку Маши уже, должно быть, около двух месяцев.

Но телефон внезапно вырвали из моих рук. Я подняла голову и встретилась с черными, как смоль, глазами Руслана. Нахмурившись, я спросила:

— В чем дело?

Он отложил мой телефон туда, куда я не смогла бы дотянуться, и взглянул на меня со словами:

— Когда я ем – я глух и нем.

Я еще больше скорчила гримасу и посмотрела на тарелку с едой перед собой. Аппетита не было никакого.

— Я недавно ела!

— Ну, ничего, поешь еще! – и придвинул ко мне сэндвич.

На моем лице изобразилось недовольство, но я не вспылила.

Пока он завтракал, мне все время казалось, что он не в настроении, но мне было непонятно, почему он злится, так что я предпочла просто молчать.

Наконец, мы вернулись на виллу. Я вышла из машины и сразу направилась в спальню. Уже там Руслан внезапно обхватил меня со спины и томным, хриплым голосом, с нотками подавляемого гнева, промолвил:

— Он трогал тебя?

Не объяснить, как именно это прозвучало.

Я и опомниться не успела, как он обрушился на меня со смачным поцелуем

Я нахмурилась от ощущения дискомфорта. Меня охватил неистовый гнев, но я ровным тоном сказала:

— Ты привез меня домой, потому что Саша со своим большим животом не может удовлетворить тебя? Хочешь, чтобы я сделала это вместо нее?

Когда эти слова сорвались с моих губ, он поднял голову и тяжело вздохнул, снедаемый злобой.

— Эмилия, ты считаешь меня настолько отвратительным?

— А разве это не так? – парировала я, обернувшись к нему, и заметила его побагровевшие глаза.

Вокруг будто стало холоднее. На красивом и равнодушном лице мужчины появилась скудная улыбка, а глаза его вонзились в меня, как острый нож.

— О, ну, тогда я сделаю так, как ты того ожидаешь!

Я даже ответить ему не успела, как он повалил меня на кровать, сорвал с себя галстук и откинул его в сторону, и стал грубо расстегивать мою аккуратно застегнутую рубашку. А на краткий миг словно потеряла рассудок, а затем до меня вдруг дошло, что он собирается делать. Пытаясь унять свое бешеное сердцебиение, я поднялась с кровати, чтобы броситься прочь.

Но я не успела, — он всем телом навалился на меня, и меня со всех сторон окружил его особенный запах.

— Тимур, с его-то характером, не стал бы принуждать тебя!— процедил он сдавленным голосом. – Мы же поступим несколько иначе!

Таисия Ивановна очень обрадовалась, увидев, что я вернулась. Она наготовила вкусностей и накрыла на стол, а затем, встав у входа в спальню, позвала:

— Эмилия!

Но увидев, что происходит между мной и Русланом, она застыла на пороге как каменная.

— Выйди!

Лицо Руслана было искорежено от ярости и выглядело зловеще.

Таисия Ивановна никогда не видела его таким свирепым. Она еще какое-то время стояла в растерянности, затем быстро закрыла дверь и пошла прочь.

— Ха! – вдруг прыснула со смеху я и, вглядевшись в его переливающиеся темные глаза, саркастически объявила, — Ха-ха! Я начинаю радоваться, что ребенка нет в живых, иначе ему было бы грустно иметь такого отца, как ты!

Он устремил свои мрачные глаза на меня, и на его щеках проступили следы крайнего негодования. Я на секунду задумалась, что он сейчас поднимет руку и ударит меня. Но этого не произошло.

Мужчина лишь склонился над моим ухом и, сдерживая гнев, с хрипотцой прошептал: