— Илья, возможно, Вам не сказал, но я по специальности юрист. Недавно я сдавала юридический экзамен, поэтому нет необходимости в использовании правовых рамок для моего устрашения. У меня есть семья, я также способна позаботиться о Любе, а что касается детей… Девочка ведь тоже надеется, что сможет расти вместе с братиком и сестричкой, это не является моим безответственным поведением, моя любовь к детям беспристрастна.

Увидев, что Волков по-прежнему равнодушен, словно его происходящее не касается, я разозлилась. Умышленно коснулась темы, которая имеет к нему отношение:

— К тому же, у него тоже есть собственный ребёнок, как он может гарантировать со своего положения, что сможет одинаково к ним отнестись?

Мои слова можно счесть резкими, но они очевидно хорошо подготовились и не испугались. Адвокат наклонил голову и взглянул в сторону Волкова, тот кивнул, он посмотрел на меня и торжественно заявил:

— Ребёнок Алёны не является ребёнком Ильи, потому тот может гарантировать, что впредь не заведёт своих детей. От всего сердца будет любить обоих детей, у Вас ещё остались вопросы?

Я оторопела и не верящим взглядом посмотрела на бывшего друга:

— Как такое возможно?

Тот не поднял головы, из его горла вырвался сдавленный голос:

— Это к тебе отношения не имеет, тебе просто нужно знать, что я люблю Любу больше тебя, этого достаточно. В вашей семье просто ужасная картина бойни, я не могу оставить её с вами.

Это внезапное изменение ситуации застало меня врасплох, а его адвокат сразу взял на себя инициативу, начал заваливать меня серией вопросов, заставивших меня лишиться дара речи:

— Люба подрастёт и увидит, что её брат с сестрой совсем на неё не похожи, как Вы ей ответите? Татьяна виновна в убийстве её матери, она будет относиться к детям по-разному, будет ли Люба счастлива от этого? А самое главное, у Вас уже был опыт двух внезапных самопроизвольных абортов, а однажды вы позволили водителю похитить ребёнка и его заразили острой лейкемией. Господин Волков испытывает сомнения в вашей с Русланом Демидовым квалификации, как родителей…

До тех пор, пока они не ушли, в моей голове стоял нескончаемый гул, адвокат Ильи действительно красноречив. Сказал слова, задевающие до самой глубины души. Как адвокат сработал хорошо, а как человек повёл себя слишком жестоко. Я слишком хорошо знакома с нормами закона, того факта, что мы подвергли Любу опасности уже достаточно, чтобы суд вместе с судом присяжных принял окончательное решение.

У Ильи есть жена, хотя они не считаются высокопоставленными богачами, однако у них семья со средним уровнем достатка. Материально вреда девочке они не принесут, даже если они используют силу активов в качестве отправной точки, у меня не будет шанса на успех. Вместо того, чтобы заставлять проходить через трудности закон больше склонен к тому, чтобы ребёнок рос без страха и риска. Руслан не появлялся целый день, в моей душе воцарилась беспросветная тоска.

Я позвонила Анне с горькой улыбкой:

— Я ещё не успела получить квалификации юриста, а уже сама заняла место подсудимой.

Стоило ей услышать о том, что Любу собираются забрать, откровенно взяла дело в свои руки, гарантируя:

— Этот адвокат подлец. Ладно, разве так говорить не оскорбительно? С кем это он играет в тёмную? Не волнуйся, никто не посмеет тронуть мою крестницу и пальцем, пока я здесь.

Положив трубку, я вернулась к интерфейсу «VK» с грустной улыбкой, развернулась и пошла в комнату Любы. Илья навёл столько суматохи, придя с адвокатом, потому я правда заволновалась, смогу я её оставить или нет. Уже девять, Любаша должна спать. Когда я открыла дверь, мои движения были нарочито беззаботными, в результате, когда дверь открылась я услышала её нежный голосок:

— А ещё сахарная вата, я вернулась домой, тётя Катя, в следующий раз принесите мне, моя мама не позволяет её есть!

Тётя Катя? Какая именно тётя Катя? Я с любопытством украдкой зашла в комнату, сразу увидев дочь перед компьютером, та болтала по видеосвязи.

— Хорошо. Я принесу её тебе, только пусть это будет нашим секретом, нужно хранить секреты…

Услышав голос Лугановой, я моментально напряглась всем телом, когда это она так поладила с Любочкой, они общаются в такое время? Необъяснимо, мне это не слишком приятно, потому притворно кашлянула:

— Кхэ-кхэ, Люба?

Услышав мой голос, Любаша неуклюже выключила компьютер, прыгнула в кровать и притворилась спящей. Я ощутила беспомощность, вздохнула и села на кровать, притворившись разозлённой:

— Люба, ты правда спишь? Так спать захотелось, что одеялом не накрылась?

Люба очень проказливая, под её веками нервно подёргиваются глазные яблоки, чем уже выдала себя с головой, однако глаз не открыла. Меня это рассердило и позабавило, изо всех сил притворилась сдержанной, умышленно вздохнула пару раз:

— Ладно, раз уж ты так не любишь меня, тогда я не буду приходить навещать тебя.

— Мама, не надо! – Любаша надула губы, подскакивая на постели, двумя ручонками ухватилась за мою ладонь, — я люблю маму! Мам, не нужно меня отправлять домой к Феде, я не хочу не видеть тебя, впредь буду послушной!

Маленькие дети обидчивы, после пары фраз у неё защипало в носу. Само собой, больше сердитой притворяться я не могу, мягко позаботилась о ней, накрыв одеялом. Только тогда я заговорила с ней по-взрослому:

— Люба, когда это ты обменялась контактами с тётей Катей?

У Любы был собственный аккаунт в «VK», но добавлены туда только самые близкие родственники. Он используется для поздравлений в новогодние и другие праздники, каждый раз, когда Владимир Иванович звонит по видеосвязи, мы говорим вместе. Откуда бы я могла ожидать, что она научится сама им управлять и к тому же добавит Екатерину.

.

Люба опустила голову и потянула на себя одеяло, что-то лепеча, ее личико сморщилось – она не хотела говорить. Судя по всему, они с Екатериной прекрасно ладили, ведь ребенок, не отличая плохое от хорошего, просто защищал то, что любил. Я поджала губы и, протянув руку, взяла маленькую ладошку дочки, а затем осторожно погладила.

— Любочка, мама тоже надеется, что еще больше людей будут относиться к тебе хорошо, но мы с тобой – самые близкие друг для друга люди, разве между нами могут быть секреты? Я обещаю, что не буду злиться, хорошо?

Девочка сжала губы, после чего сказала правду.

Когда Руслан заключил меня под домашний арест, он привел Любу в корпорацию «Demigroup». В тот момент компания расширялась, и все были очень заняты, и только стоявшей на ресепшене Лугановой Екатериной было нечего делать, поэтому уход за ребенком, конечно же, лег на ее плечи. Девушка прекрасно умела это делать, и с помощью двух чупа-чупсов и одного утра она научила Любочку пользоваться VK. Аккаунт и пароль она создала ребенку сама, поэтому неудивительно, что я не заметила в нем Екатерину в качестве контактного лица.

Все обдумав, я попросила у дочери ее аккаунт и пароль и, убаюкав ребенка, вернулась в комнату и зашла в ее профиль в VK, где просмотрела переписку Любы и Екатерины. Девочка еще не умела печатать, поэтому их диалог в основном состоял из голосовых сообщений. В их содержании ничего особенного не было, однако Луганова, можно сказать, удовлетворяла любую просьбу ребенка, разрешая ей то, что я запрещала – например, сладости, оказалось, что за половину месяца Екатерина как минимум пять раз тайком отправляла Любе конфеты.

Любая мать могла бы понять, насколько злой я была в тот момент. Практически без колебаний я позвонила девушке из аккаунта дочери. Как и следовало ожидать, трубку взяли очень быстро, и оттуда раздался тихий нежный голос с нотками обожания:

— Любочка, ты хочешь поговорить с тетей Катей?

— Помощник Луганова, – холодным тоном ответила я, даже не пытаясь скрыть свое недовольство.

На том конце провода на мгновение воцарилась тишина, после чего Екатерина кардинально изменившимся голосом, в котором слышалось почтение и послушание, произнесла: