Тамара отбросила свои переживания и с присущей ей прямотой серьезным тоном сказала:

— Она в порядке, но мне все время кажется, что она двинутая. Она постоянно стоит у окна, высунув голову на мороз, при этом почти не разговаривает, иногда скажет что-нибудь странное, как умалишенная, потом опять молчит. Скажи же, она странная. Такой человек, как она, ни в коем разе не может ведать бизнесом. Когда она обсуждает дела с клиентами, они выглядят напуганными, а потом, от греха подальше, отказываются вообще вести с ней дела.

Она остановилась, а потом добавила:

— Кстати, вчера я нечаянно зашла в ванную, пока она купалась, и заметила на ее теле, сбоку от левой груди, длиннющий шрам. Я подумала, что она, наверное, травмировалась когда-то, но не решилась спросить об этом. Эмилия, ты же познакомилась с ней раньше меня? Мы знакомы не так давно, я почти ничего не знаю о ней, и это меня пугает.

Я насупилась и произнесла:

— В целом, она здорова, просто страдает депрессией из-за ситуации с отцом. Судя по ее нынешнему состоянию, она, должно быть, теряет контроль над собой. Постарайся чаще разговаривать с ней, вразумлять ее, и все будет в порядке.

— Что? – Тамара была ошеломлена. — Она страдает депрессией? Почему я не знала об этом?! А ты откуда знаешь? Вы же тоже не шибко знакомы, откуда такая информация?

Я хлопнула себя ладонью по лбу, восхищаясь пропускной способностью мозга подруги. Только что она страшно переживала за Якова, а теперь шумно удивлялась проблемой Елены.

Я долго думала, как бы лучше ей это объяснить, и, наконец, сказала:

— Мы познакомились с ней в Казани, и все, что я тогда поняла, – что ей не по нраву быть предпринимателем, однако она упорно продолжает заниматься этим из-за отца. Нелюбимая работа, плюс переживания за отца – вот тебе и депрессия. Не думай об этом, просто почаще составляй ей компанию

Что же касается Якова, перестань волноваться. Если он захочет с тобой увидеться, он обязательно позвонит. Если же этого не случится, ты сама поймешь, что нет смысла навязываться ему, что он не желает видеть тебя.

Договорив и попрощавшись, я сбросила трубку. Я собиралась поехать в больницу, но, вспомнив, что Руслан еще не ужинал, поехала в центр, чтобы взять на вынос его любимые блюда.

Костный мозг Виктора не подходит для пересадки. Единственный возможный вариант – это как можно скорее отправиться в Казань. Я не знала, поможет ли нам визитная карточка, которую дал мне Яков, но попробовать стоило!

Я позвонила Татьяне и спросила, как там дела у Германа. Не знаю, что Руслан сказал ему, однако, по словам матери, он поуспокоился и уже не рвался в Казань.

Как бы там ни было, нам не следовало бы связываться с подпольной торговлей органами, но этот запрет работает только для тех, чьи дети не висят на волосок от смерти. Эти люди тотчас же заговорят по-другому, если, не дай Бог, их ребенок так же смертельно заболеет. В нашем обществе никому нет дела до чужого горя, всем бы только развлекаться; только родители пойдут на все ради ребенка.

Я вернулась в «Demigroup» и вместе с другими сотрудниками зашла в лифт. Когда мы поднимались, я заметила, что некоторые люди время от времени посматривают на меня. Тогда я невольно нахмурилась и задалась вопросом: неужели что-то не так с моим внешним видом? Однако, посмотрев на себя в зеркальные створки лифта, я не заметила ничего странного.

Тогда я еще больше скорчилась от недовольства. Мало кому понравится, что на него пялятся оценивающим взглядом.

С угрюмой физиономией я посмотрела на нескольких сотрудников, что были со мной в лифте, и спросила:

— Из какого вы отдела?

Мой внезапный вопрос неизбежно напугал их. Сотрудники потупились, и один из них проблеял:

— Из отдела рекламы и связей с общественностью.

Я кивнула, больше не проронив ни слова. Сконфуженные мною люди тоже стояли в полном молчании. Но спустя мгновение один из присутствующих спросил:

— Госпожа, вы направляетесь к Руслану Артемьевичу?

Я кивнула и с ухмылкой ответила:

— Вот, везу ему вечерний перекус.

Все сотрудники доброжелательно улыбнулись и понимающе закивали головами.

— Руслан Артемьевич – счастливый человек! Правда, обычно секретарь Екатерина к вечеру приносит ему десерт и кое-какие закуски…

Тут некоторые ребята негодующе отдернули говорившего, а тот стыдливо улыбнулся и замолчал.

Улыбка застыла на моем лице. Стараясь не выказывать истинных эмоций, я с напускной любезностью ответила:

— Екатерина – очень добродетельная девушка.

Все остальные улыбнулись, продолжая молчать.

Как только двери лифта открылись, и я вышла, улыбка тотчас исчезла с моего лица. Да, нелегко притворяться слепым, когда таковым не являешься.

Я услышала мерный стук каблуков по коридору и увидела Юлию с документами в руках. Когда она заметила меня, ее взгляд метнулся на пакет с едой, и она спросила:

— Несешь еду для Руслана?

Я просто кивнула, давая ей понять, что говорить нам не о чем. Она озадаченно поглядела на меня и добавила:

— Ты, наверное, вся в делах в последнее время!

Я ответила односложным «угу». Судя по всему, ей было что сказать мне. И действительно, спустя мгновение она промолвила:

— Дела – это хорошо, но не забывай следить за домочадцами, иначе упустишь что-то важное, и не сможешь противостоять опасности.

Я уставилась на нее, но без злости, как можно было бы себе представить, и произнесла:

— Можешь сказать прямо, не нужно так вилять.

Она пожала плечами и фривольно изрекла:

— Я и не виляю. Просто я сама ничего не знаю наверняка, это все только слухи. Или я просто надумываю.

Она покрепче сжала документы и добавила:

— Ладно, я пойду, а то дел – выше крыши. Позже поговорим.

Наблюдая, как она удаляется, я невольно нахмурила переносицу. Взрослые люди постоянно чем-то заняты, и это порой раздражает.

Когда я подошла к кабинету Руслана, его дверь очень кстати была открыта. Я в нерешительности встала в проходе, сжимая в руке пакет с едой.

Но стоило только мне занести руку с намерением пройти вперед, как до меня донеслось:

— Господин Демидов, я попозже отнесу подписанные документы. – Голос Екатерины.

— Ага, – безразлично кинул Руслан.

Он все еще работал.

Вместо того, чтобы зайти, я пошла в зону отдыха, уселась там и принялась просматривать телефон.

.

Изнутри непрерывно доносился гул голосов, не слишком громкий, в основном там решали рабочие вопросы. Прошло приблизительно полчаса и двери кабинета распахнулись. Екатерина вышла с кипой документов в руках, завидев меня, она машинально замедлилась, вслед за тем с улыбкой произнесла:

— Когда ты пришла?

Я слабо улыбнулась в ответ:

— Не так давно, увидела, что вы работаете, потому не зашла.

Она заулыбалась ещё шире:

— Руслан Артемьевич вносит исправления в документы, дел за последние пару дней в компании возникло слишком много, потому так заняты. Возможно, у него не так много времени, чтобы составить тебе компанию, дождись, пока всё завершится и тогда он сможет побыть с тобой.

Я с улыбкой согласно поддакнула и не стала больше ничего говорить. Наверняка в кабинете мой голос было слышно, потому Руслан вышел и, увидев меня, приподнял брови, затем на его холодном лице проступила сдержанная улыбка:

— Что ты принесла?

Я посмотрела на него и подняла пакет с едой в руках, заговорив, глядя на секретаршу:

— Я слышала только что от пары сотрудниц из отдела, что ты каждый день готовишь Руслану десерты, мне очень нравится сладкое, не знаю, осталось ли что ещё сегодня, могу попробовать?

Её улыбающееся лицо напряжённо застыло, она выпалила:

— Просто сегодня увидела, что он не обедал, потому принесла ему поесть. У него постоянно нет аппетита, я побоялась, что от голода живот заболит. Как насчёт того, чтобы ты пришла на днях и тогда я принесу тебе десерт?