Увидев, как я округлившимися глазами смотрю на него, он расхохотался:

–– Я знаю одно место поблизости, где оставляют еду для бездомных людей и собак. Мы занесем это туда.

Я немного опешила, вдруг начиная видеть его другим взглядом. Я раньше думала, что такой сынок богатых родителей даже и не думает о страданиях бедных, однако…

–– Хорошо, – я попросила контейнеры и упаковала все, что смогла.

Затем мы вышли из ресторана, и я последовала за ним. Через какое-то время он обернулся на меня и спросил:

–– Ты устала?

–– Нет, – покачала головой я.

–– Хорошо, скоро уже дойдем

Это был новый элитный район в центре города, и я даже не подозревала, что здесь ей такие скрытые от посторонних глаз уголки. В спрятанном между зданиями тупике рядом с мусорными урнами было расставлено много коробок с едой. Тимур поставил туда и наши.

Затем он потянул меня к выходу, а я огляделась по сторонам: здесь было на удивление чисто, ничего не валялось, даже урны и контейнеры с едой были очень аккуратно расставлены.

Следуя за мужчиной, я подняла на него глаза и улыбнулась:

–– Тимур, в этом городе все-таки есть много добрых и порядочных людей, как думаешь?

Мужчина немного растерялся и кивнул, потянув меня за руку:

–– Да, очень много.

У меня на глаза вдруг невольно навернулись слезы. Он остановился, заключил меня в объятия и успокаивающе произнес:

–– Что бы не случилось, нужно мыслить позитивно и продолжать видеть свет!

Я кивнула и разревелась. Только через некоторое время я немного успокоилась. Высвободившись из его объятий, я увидела безобразное пятно от моих слез на его безупречном пиджаке. Меня это вдруг рассмешило:

–– Твой пиджак! – хрипло сказала я.

Тимур вздохнул, вытащил из кармана салфетки и передал мне:

–– Сама натворила, сама исправляй.

Я начала оттирать пятно, но след все же остался. Подняв голову, я виновата сказала:

–– До конца не оттирается.

Он легонько щелкнул меня по лбу и засмеялся:

–– Значит, придется стирать.

Я кивнула: значит, придется.

После еды и небольшой прогулки мое настроение намного улучшилось. Мы приблизились к парковке, и Тимур пошел за машиной, а я осталась ждать его возле входа. Со скучающим видом, я стояла на улице, греясь на солнце. Осеннее солнце уже не было таким жарким, но все же довольно сильно припекало голову.

–– Илья, ну ты разворачиваешься или нет? Машину водить не умеешь?

Голос показался мне очень знакомым.

Я немного напряглась, испытывая желание развернуться и посмотреть.

Но тут же застыла: за спиной послышался другой голос, это был Илья.

–– Хватит скандалить. Она скоро выйдет, не можешь немного подождать?

–– Конечно, не могу!

В этот момент за мной подъехал Тимур. Он тоже увидел Илью с Машей. Заметив мое расстроенное лицо, он нахмурился:

–– Хочешь к ним подойти?

Я помотала головой, села в машину и сказала:

–– Нет, поехали!

Я сейчас была не в лучшем состоянии, и не хотела, чтобы они увидели меня такой и начали беспокоиться. Лучше встречусь с ними потом, когда мне станет получше.

Мужчина не стал ничего говорить, и мы поехали по направлению к коттеджному поселку.

По дороге я рассеянно смотрела на мелькавший за окном пейзаж.

–– Ты должна найти в себе силы справиться с этим, – услышала я еле слышный вздох Тимура.

Я промолчала. Я знаю, я должна сама с этим справиться. Я могу рассчитывать только на себя.

Последующие дни протекали более или менее спокойно. Тимур оказался очень заботливым и внимательным человеком.

Я начала подумывать, что не могу вечно оставаться в его доме и под его опекой.

Наступил октябрь. Прошло уже два месяца, как я всех избегала. Мне не хотелось никого видеть, и я даже не открывала новости, просто проводя свои дни в тишине от всего.

В один из таких дней Тимур вернулся пораньше и застал меня сидящей на качелях во дворе, читающую книгу. Он взял плед, набросил на мои ноги и сказал:

–– На улице холодно, одевайся теплее. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Я закрыла книгу и подняла глаза на него, улыбнувшись:

–– Ты сейчас похож на мою бабушку!

Нисколько не разозлившись, он поднял бровь и усмехнулся:

–– Чем похож?

Я наклонила голову и подумав, ответила:

–– Такой же ворчливый.

–– Видимо, придется перестать ворчать, а то начнешь меня ненавидеть, – засмеялся он.

В этот момент из гостиной вышла домработница и официальным тоном оповестила:

–– Эмилия Андреевна, Тимур Григорьевич, ужин готов, прошу к столу.

Мужчина ответил ей, что мы скоро придем, взял в руки мою книгу и подняв бровь, спросил:

–– Гордость и предубеждение? Я заметил, ты в последнее время только ее и читаешь?

Я поднялась с качелей и улыбнулась:

–– Раньше, когда я ее читала, то видела только любовь Элизабет и мистера Дарси. А сейчас читаю, и могу видеть судьбу каждого персонажа в книге.

Он понимающе кивнул и положил книгу на полку:

–– Пойдем ужинать!

Дом был большим, но укрыться от внимательного взгляда Тимура было невозможно. За ужином увидев, что я с аппетитом съела тарелку рыбного супа, он тут же налил мне добавки и сказал:

–– Если нравится суп, поешь побольше.

Я посмеялась, машинально провела рукой по своим увеличившимся щекам и сказала:

–– Ты заметил, что я изменилась?

Он серьезно кивнул и ответил:

–– Да. Похудела.

Что? У меня не было слов. Я ведь явно поправилась! Все это время он всеми способами пытался меня откормить. Вот, даже пухлые щечки уже появились, а когда-то мое лицо было очень худым.

Видя, как он отложил в сторону вилку, я решила, что он закончил есть, и, немного помолчав, сказала:

–– Тимур, я хотела с тобой кое о чем поговорить.

Он посмотрел на меня:

–– Говори.

За все то время, пока я жила здесь, мне было хорошо и спокойно. Если бы не постоянно всплывающие в памяти болезненные воспоминания, я бы уже начала думать, что моя жизнь всегда была такой размеренной.

–– Я планирую переехать жить в центр, – увидев его потемневшее лицо, я быстро продолжила, –– Я очень благодарна тебе за твою заботу, но я не могу вечно жить под твоей опекой и прятаться от всех. Ты правильно мне говорил, с некоторыми трудностями нужно справляться самостоятельно, а не ждать помощи от других. Москва очень большая, но я думаю, я сама смогу здесь прожить.

В прошлом было много боли, но мне нужно было как-то продолжать жить.

Тимур напряженно сцепил руки и ответил:

–– С душевными ранами я тебе помочь не могу. Но с остальным – могу. Если ты хочешь, то можешь оставаться здесь, я могу содержать тебя всю жизнь, и тебе не нужно об этом беспокоиться.

Я горько усмехнулась и возможно, немного жестко ответила:

–– Я не хочу.

Его красивое мужественное лицо окаменело. Он немного помолчал и сказал:

–– Хорошо. Если ты так хочешь – переезжай. Но ты должна мне пообещать: если тебе что-то понадобится, ты будешь звонить мне в любое время и по любому поводу.

Я кивнула. На сердце потеплело, а в глазах защипало. Я всхлипнула и с улыбкой ответила: