И чем быстрее, тем лучше.

В самом начале я думала медленно довести эту женщину до могилы, однако сейчас, вероятно, этого не случится.

У Виктора с Русланом в свою очередь есть много чего, что касается непосредственно меня, да что там, некие вопросы затрагивают даже Машу. А вот как там обстоят дела у моей подруги – мне все также остается неизвестным. Поэтому я очень хочу покончить со всем этим как можно скорее, а потом выяснить, какие же отношения связывают Коновалова с ней.

Брат кивнул, сцепил руки и произнес:

— Ну, это будет довольно просто. Но ты уже расставила такую большую сеть, не будет ли тебе скучно вот так просто взять и собрать ее?

Скучно?

— У меня есть и другие дела, – не было никакого смысла тратить слишком много времени на Сорокину. В любом случае она пребывала в таком крайнем сейчас волнении, что уж очень сильно напоминала муравья на раскаленной сковороде, ах, как же она торопилась!

Отыскав ключи, я открыла дверь и равнодушно посмотрела на Давида:

— Все, ладно. В другой раз поговорим, я поеду уже.

Но мужчина остановил меня:

— Насколько далеко ты собираешься зайти в деле Сорокиной?

— До момента, когда она будет гореть в агонии? – ну, других никаких требований у меня нет. Я просто-напросто хочу, чтобы эта сука на своем собственном опыте испытала всю боль от потери ребенка.

Тогда он нахмурился и, задумавшись, посмотрел на меня:

— Если однажды вдруг ты пожалеешь об этом, то не нужно меня винить в упреках.

Я лишь бросила на него пустой взгляд и раздраженно сказала:

— Если пожалею я, значит, пожалеет и она. Слишком уж идиотское у тебя предложение получилось. Ладно, пока. Потом еще увидимся.

Расставшись с ним, я села в свою машину и поехала прямо на виллу.

Из-за менструации меня слишком уж сильно мучила сонливость, поэтому, вернувшись домой, я вскоре просто-напросто заснула.

Но спустя некоторое время я оказалась разбужена. Невыносимая боль в животе и шум, доносившийся снизу, привел меня в еще большее раздражение.

Через пять минут тот грохот все также не утихал, и, не выдержав, я встала и спустилась вниз.

Стоя у входа на лестницу, я увидела Рябову, что была одета в плащ желтовато-бурого цвета, напрочь промокший под дождем. Волосы девушки тоже казались влажными, а ее нежное личико выглядело немного изможденным и жалким.

Заметив меня, она оттолкнула Таисию, что как раз пыталась остановить ее, и помчалась вверх по лестнице. Схватив меня, она показала мне свое звериное лицо:

— Эмилия, это твоих рук дело?

Я, будучи словно в легком трансе ото сна, поначалу не сразу отреагировала на происходящее. Потом, придя, наконец, в себя, я, прищурившись, посмотрела на Сашу:

— Ты когда пытаешься формулировать свои мысли, не могла бы еще заодно переводить их, а?

Глаза девушки в тот момент были налиты кровью. Тянув меня за одежду, она выглядела так, словно всеми силами пытается контролировать свои эмоции:

— Не прикидывайся дурочкой.

Это ты подставила мою мать, не так ли?

Услышав такое, я лишь рассмеялась. Вот оно, оказывается, что:

— Подставила? – боль в животе все нарастала и нарастала. Не шибко уж ужасающая, но крайне неприятная. — Саш, ты хотя бы начальную школу закончила? Может, мне нужно объяснить значение слова «подставить»? Думаешь, что для твоей матери это является подставой?

— С какой стати, а? Зачем ты мне постоянно ставишь палки в колеса?! Ты уже отняла у меня Руслана! Я еле как обрела родителей и дом, а ты, однако, все еще хочешь оставить меня без крыши над головой! Эмилия, что же я тебе, в конце такого, такого сделала, раз ты так со мной поступаешь?

Она выглядела так, словно стоит на краю пропасти. Будучи эмоционально нестабильной, она тянула меня, неся в своем облике обиду, горечь и негодование.

Я же безразлично посмотрел на Рябову и холодно произнесла:

— Знаешь, тебе мы поменьше стоило спрашивать «почему», а побольше интересоваться причинами и следствиями.

Взглянув на вот такую девицу, можно было предположить, что, скорее всего, Сорокина оказалась под следствием. Ах, все-таки у Давида действительно есть талант в подобных делах!

Та лишь усмехнулась, сгорая от желания разорвать меня на мелкие кусочки:

— Это все твоя карма. Ты заслужила все это. Ты забрала Руслана, а тот ребенок изначально возник слишком уж не вовремя, он просто-напросто не хотел появляться на свет в этом мире. Поэтому он заслужил свою такую раннюю смерть.

Я тут же поджала губы, а в моем сердце возник огромный всплеск гнева. Негативные эмоции окутали меня с ног до головы, и я, глядя на ее вот такое ненавистное мне лицо, промолчал долю секунды, вдруг рассмеялась:

— В таком случае, похоже, что и твоей матери не стоит больше оставаться в этом мире. Ты, наверное, не знаешь, какой ее ждет финал. Думаю, может, мне рассказать тебе об этом?

Своим прищуренным взором я смотрела на ее гневный взгляд. Однако почему-то становилась все более и более безразличной:

— Из-за совершения взяток, преступлений на почве богатства и нелегальных сделок она будет взята под стражу, после чего все ее имущество, что находится под ее именем, будет конфисковано посредством аукциона и залога. И, в конце концов, даже если у тебя и Германа Леонидовича будет возможность вытащить ее из тюрьмы целой и невредимой, к тому времени она будет гол как сокол.

Сказав это, я улыбнулась, вот только в улыбке моей скрывался мрачный ужас:

— Как думаешь, женщина, что когда-то жила словно королева, вдруг теряет все, чем гордилась и вынуждена снова вернуться к своим истокам абсолютно ни с чем... Сможет ли она это вынести? Ох, кстати, я слышала, вернулась Анна Алешина, так что у вас двоих, похоже, сейчас не самое лучшее время. Ах, как же трудно представить ситуацию, если вы снова вот так останетесь без кола и двора и станете никем.

Глядя на бледное лицо Рябовой, я просто пожала плечами и небрежно добавила:

— Что ни говори, а я с нетерпением жду момента, когда же смогу воочию увидеть, как сложится ситуация у вас двоих..

— Ну ты и сука, Эмилия! – но на одной ругани она не остановилась, девушка подняла руку, чтобы дать мне пощечину, вот только, ох, как же неловко, я смогла остановить ее.

Рябова уставилась на меня своим гневным взглядом, а в ее смоляных зрачках плескалась ненависть, злоба и дикое желание убить меня.

Я же отпустила ее и, равнодушно посмотрев на нее, слегка улыбнулась:

— Не надо так смотреть на меня. Я прекрасно осведомлена о том, что ты меня ненавидишь. Но, к сожалению, с этим ничего не поделать, ведь все, что тебе дорого, в конце концов, будет моим. Прости меня, Сашенька.

Девушка рассмеялась от гнева, посмотрела на меня и ехидно заметила:

— Ты действительно думаешь, что действительно получишь все то, что мне дорого? Да, мы с Русланом не можем быть вместе, но она все равно не может отпустить меня. Узнав, что случилось с моей мамой, он уже помог со всем мне. И даже если у меня нет поддержки Алешиных, он уже связался с местом заграницей, куда я смогу уехать. Да что там, даже еда, жилье и все прочее – он подготовил абсолютно все. Эмилия, а ты так и останешься жить в моей тени. Поэтому если мне будет тяжко, не думай, что тебе будет хорошо.

Я немного растерялась от подобного. Похоже, Демидов все продумал.

Когда я пришла в себя, то увидела, что Александра, уставившись на меня выражением лица, на котором читалась одна лишь провокация, безрассудно сказала:

— Да, он – твой муж. Но однажды он обязательно перестанет питать к тебе любовь. А, время, знаешь ли, мудрейший советчик. И независимо от того, кем я стану, пока он мне будет нужен, он будет делать ради меня все! Эмилия, ты, наверное, думаешь, что выиграла, но на деле же ты потерпела полнейшее фиаско.