— Эмилия, ты идиотка. Все обманывают тебя, как дурочку, а ты все еще чувствуешь себя счастливой и довольной. Мне тебя жаль.

— Уведи ее! — Сказал Руслан, в его голосе уже отчетливо слышался гнев.

Захар взял ее под руку и насильно повел в сторону выхода. Я посмотрела на свирепое лицо Саши и вдруг сказала:

— Пусть она говорит.

Подойдя к Саше, я оттолкнула державшего ее Захара, посмотрела на нее и сказала:

— Что ты хочешь сказать?

Саша усмехнулась:

— А что ты меня спрашиваешь? Ты можешь спросить своего мужа. Сюрприз, который он для тебя приготовил, должно быть, будет интереснее моих слов.

Я повернулась и посмотрела на Руслана:

— Что, черт возьми, происходит?

— Вернемся домой и поговорим! – Ответил Руслан, нахмурившись и раздраженно махнув рукой.

Он потащил меня в лифт, желая поскорее уйти.

В моем сердце зародилось какое-то подозрение, и я встала на месте, как вкопанная.

Лицо Руслана помрачнело, он посмотрел на меня, его глаза сверкали:

— Эмилия, поговорим дома, хорошо?

Я поджала губы, помедлила несколько секунд, а затем последовала за ним в лифт.

Выйдя из лифта, Руслан направился на парковку за машиной.

Я стояла у дверей больницы, ожидая его, и думая о том, что же он от меня скрывает.

На мой телефон вдруг пришли несколько сообщений. Я, не задумываясь, посмотрела на экран, и увидела, что мне пришли какие-то файлы. Номер был неизвестный. Я нажала на фотографию, и вдруг перед моим взором появилось детское фото.

Ребенок на фотографии был очень маленький, почти новорожденный, у него было красное лицо, явная красная отметина на лбу. Глаза ребенка были закрыты. На следующих фотографиях тоже был этот младенец, а потом было видео, на котором его помещали в инкубатор. Младенец везде был один и тот же

Бах!

Я вдруг почувствовала, словно в меня ударила молния, у меня подкосились ноги, а телефон выпал из ослабевших рук на землю. В моей голове раздался гул, и перед глазами появилась картина, в которой я лежу на складе, а рядом ребенок мертвый, задохнувшийся ребенок.

Резкий удар удушья скрутил мое сердце, я едва не перестала дышать. Я признаю, я была очень слаба и испугана. Когда Тимур хоронил ребенка, я не смотрела на него, боясь, что я до конца жизни не смогу забыть его, поэтому я так и не подошла посмотреть на него.

И я не ожидала, что теперь я увижу его. Он был точно таким, как младенец из моих снов, с точно такими же бровями и глазами, как у него..

Александра вышла из больницы вслед за мной, и, спустившись по лестнице, с усмешкой посмотрела на меня:

— Что у тебя с лицом? В чем дело? Руся все рассказал тебе, и ты поняла, что тебя обвели вокруг пальца, как дурочку?

Я посмотрела на нее. В моей голове все еще раздавался гул, и я не могла вымолвить ни слова.

Ей, казалось, нравилось выражение моего лица. Усмехнувшись, она сказала:

— Нравится ли тебе это чувство, когда понимаешь, что убила своего собственного ребенка своими же руками, руками родной матери?

Я посмотрела на нее и из последних сил произнесла:

— Что ты сказала?

Саша хихикнула и усмехнулась:

— А что? Руслан не сказал тебе, что ты дочь Татьяны Валерьевны? Руся специально передал ей ту шкатулку, которую твоя бабушка оставила тебе, и сказал ей, что она принадлежала мне, снова поменяв наши ДНК. Послушай, когда он говорит, что любит тебя, это не так. Если бы он любил тебя, то разве он сделал бы все возможное, чтобы отправить меня в семью Алешиных, чтобы я стала членом их семьи, и наслаждалась жизнью старшей дочери, а ты так и осталась бы диким ребенком из захолустья?

Мое тело вдруг потеряло всякую опору, я сделала шаг вперед и рухнула на землю. Мои глаза устремились в никуда. Получается, трагическая смерть ребенка, я, чуть не лишившаяся жизни, смерть Марии – все это было спланировано Русланом?

— Почему? – Слабо вырвалось из моих уст, но я и сама не знала, кому адресован этот вопрос. Саша холодно улыбнулась:

— Почему? А ты как думаешь? Потому что он не любит тебя, его сердце по-прежнему принадлежит мне, и только меня он хочет защитить. Он хочет дать мне лучшую жизнь, самую прекрасную. Разве этого объяснения недостаточно?

Я смотрела на нее и какое-то время не могла вымолвить ни слова, а потом вдруг рассмеялась и улыбнулась безумной улыбкой:

— Значит, любовь может быть подделкой. Все в этом мире может оказаться подделкой.

Саша посмотрела на меня с довольным выражением лица:

— Да, все – подделка.

Люди, которые входили и выходили из больницы, с удивлением смотрели на меня, лежавшую на земле. Саша присела на корточки, мрачно посмотрела на меня и тихо сказала:

— Ты думаешь, он не знает о ребенке? Он все знает, просто притворяется. Он планировал этого ребенка давным-давно, и если бы не ты его убила, то тогда Виктор дал бы тебе яд, от которого произошло бы удушье. Эмилия, человек, который находится рядом с тобой, намного ужаснее, чем ты думаешь.

Мое сердце пропитала горечь. В животе в друг заурчало, и меня стошнило кровью.

Саша посмотрела на меня и улыбнулась еще шире:

— Ты проиграла, проиграла до конца.

Она встала, бросила на меня снисходительный взгляд, повернулась и ушла.

Когда пришел Руслан, я смотрела на лужу крови на асфальте

Мой разум помутился, и я чувствовала только боль, разрывающую мое сердце и пронзающую мое тело насквозь.

— Эмилия, что случилось? – Спросил он, протягивая ко мне руку.

«Хлоп!» – На эту пощечину я потратила всю оставшуюся у меня силу, но он, похоже, ничего не почувствовал.

Стройное тело мужчины напряглось, и его взгляд потяжелел. Подавляя гнев, он низко и сдержанно спросил:

— Что произошло?

Я посмотрела на него, и вдруг почувствовала, как отвратителен мне этот человек:

— Проваливай!

Он нахмурился, силой поднял меня с земли и потащил обратно в больницу.

Нужно было проверить пульс…

Пройдя через серию обследований, я лежала на больничной койке, тупо уставившись в черный экран телевизора в изножье кровати. Низким голосом я вдруг произнесла:

— Руслан, давай разведемся!

Развод – это лучший вариант.

Он посмотрел на меня. Он уже справился со своим гневом. Слегка нахмурившись, он открыл рот, голос его был низким и холодным:

— Эмилия, ты знаешь, о чем ты говоришь?

Я опустила глаза, подняла руку и потерла слегка воспаленные глаза:

— Это было ошибкой с самого начала. Раз это было ошибкой, то давай расстанемся, пока не поздно, и начнем все с нуля!

— Ха! – Усмехнулся он, — В чем дело? Что значит начнем с нуля, Эмилия? Ты что, выносишь мне смертный приговор?

Я подняла глаза и посмотрела на него без каких-либо колебаний в моих эмоциях:

— Мне ничего не нужно от Демидовых, в том числе и корпорация «Тэко», которую переписал на меня дедушка. Я уйду из семьи так, как пришла, все это будет моей благодарностью дедушке за то, что он заботился обо мне все эти годы.

Он опустил свои черные глаза, его губы слегка дрожали. Едва сдерживая свой гнев, он насмешливо сказал:

— В чем причина?

Причина?