Поежившись от его холодного взгляда, я подсознательно отступила со слабой болью в сердце:

— Соглашение о разводе было написано тобой, и развод был также тем, на что ты мне намекал. Несмотря ни на что, ты не можешь отпустить ответственность за Александру, и я также чувствую вину из-за Тимура. Таким образом, давай расстанемся.....всем будет хорошо!

Я не знаю, почему я становлюсь такой спокойной в этих ситуациях, и даже могу так спокойно говорить о неприятностях, которые давят на мое сердце.

Может быть, это то, что я столько лет хранила в своем сердце, может быть, это потому, что я чувствую, что если это так, то было бы лучше расстаться.

Мы все прекрасно знаем беспомощность и обиды в сердцах друг друга, и, несмотря ни на что, мы не можем понять друг друга. Таким образом, расставание – лучший выбор.

— Всем будет лучше? – в его черных глазах сил прекрасный холодный свет, между ними чувствовалась отчужденность, мужчина саркастически скривил губы:

— Тебе хорошо? Человек, который попрощался с этим миром, внезапно снова встретился с тобой это в огромном море людей. Это потревожило то сокровенное, которые ты спрятала глубоко в сердце, и ты забеспокоилась. То, что ты хранила в своем сердце – это не вина, а сожаление. Твое сердце дрогнуло от радости, когда ты вновь увидела его!

Он усмехнулся:

— Моя ответственность перед Александрой? Смешно! Когда я пытался дать тебе чувство безопасности, Эмилия, ты выглядела согласной, но ты думала о том, как избавиться от моей опеки.

Я не стала опровергать его резкие и подлые слова. Какие бы слова он ни сказал, по моему мнению, мне бесполезно отвечать.

Бессильно взглянув на него, я была чрезвычайно спокойна, в сравнении с его гневом:

— Руслан, давай разберемся с этим!

Я не хочу ссориться, и я даже не знаю, как с ним ссориться. Я не могу сказать, ошибаюсь ли я или он беспокоится об этих отношениях.

Поэтому я не хочу ссориться.

Моя бабушка говорила, что если два человека любят друг друга, независимо от того, сколько у них обид, они могут отпустить их и быть терпеливыми. Может быть, мы недостаточно любим друг друга, поэтому не можем отпустить.

Я повернулась и ушла, но Руслан притянул меня к себе и заключил в объятия. Он прижал меня к столу и сердито поцеловал. Его сила и властность заставили меня сопротивляться от всего сердца. Я повернулась, чтобы избежать его нападения, и подняла руку, чтобы попытаться оттолкнуть его.

Но сила мужчин и женщин разная. Для него моя сила подобна комару. Он обхватил меня за талию одной рукой, и мне было немного больно. Его свободная рука контролировала мою голову и заставляла меня отвечать на его поцелуй. Мне было так неудобно, что я подняла руку, чтобы оттолкнуть его, но он сильно укусил, и это было очень больно.

— Отпусти, я не хочу!

Он усмехнулся:

— Мы муж и жена, что плохого, если я выполню свой супружеский долг? Что, ты не хочешь делать это со мной, ты хочешь сделать это с Тимуром? Мертвый человек стоит, чтобы ты не могла забыть его, но что ты в нем нашла?

«Бац!» – я влепила эту пощечину почти не задумываясь, и тошнота и боль в моем сердце переплелись.

Руслан резко остановился, его лицо напоминало ветер и облака, вздымающиеся перед проливным дождем, и мощное предчувствие заставило меня задрожать всем телом. Я думала, что он побьет меня или со злостью повалит на землю, но он этого не сделал. Мужчина поднял руку, ущипнул меня за челюсть, грубо прикусил губу, а затем безумно дерзко начал лапать меня.

Я взревела:

— Руслан, я не хочу этого, отпусти меня!

Он усмехнулся:

— Когда ты желала этого со мной? Когда хотела?

Что происходит?

Мой мозг был пуст, и почти в то самое время, когда я собиралась отключиться, вспышка боли распространилась по всему моему телу. Я не сопротивлялась, да и не могла сопротивляться..

Снова и снова у меня в голове возникает вопрос: почему мы дошли до такого, это потому, что мы не любим друг друга? Значит, можно унизить и растоптать меня по своему желанию?

В его черных глазах была бездонная пропасть, и то, что он видел, было бесконечной тьмой. Взгляд пустой и нелепый. Я не смогла удержаться от смеха, увидев легкую усмешку в уголках его рта.

Руслан посмотрел на меня, его глаза потемнели, он опустил голову и поцеловал меня:

— Назови меня мужем!

Я поджала губы, наклонила голову в сторону, закрыла глаза и перестала смотреть на него.

Его тонкие губы приблизились к моим ушам, и голос немного смягчился:

— Эмилия, позови меня!

Я молчала, думала только о том, как сбежать. Я знала, что он ждет, когда я скажу ему, что он мне небезразличен, я люблю его и хочу его. Но я не могу этого сказать.

Я похоронила слишком много вещей в своем сердце за эти годы. Он защищал и заботился об Александре снова и снова, и без конца причинял мне боль. Все это осталось у меня в сердце, и с течением времени эти вещи начинают пускать корни, размножаться и становятся все более и более интенсивными.

Разве любовь так вмемогуща? В этом огромном мире, выбор велик, незаменимых нет, и любой другой может быть подходящей кандидатурой.

— Руслан, давай разведемся! – я сказала это не из-за минутной слабости, импульса или злости, я заявила это обдуманно.

Он напрягся, я оттолкнула его и безучастно натянула одежду, чтобы прикрыться.

— Ты серьезно? – мужчина спросил это, уставился на меня парой черных глаз, выглядел крайне подавленно.

Я поджала губы, кивнула и встретилась с его темными глазами:

— Давай успокоимся. Может быть, мы были неправы с самого начала. В глазах дедушки мы подходим друг другу, но это не то, что мы считаем подходящим сами. Мои чувства к тебе, возможно, вначале были не любовью, а восхищением, и твой интерес ко мне может быть просто виной, накопленной за долгую холодность ко мне.

Между нами нет любви, утверждение, что мы созданы друг для друга, притянуто за уши.

Руслан сказал одну фразу, мрачность на его лице была подобна темному облаку, которое увеличивалось в течение долгого времени:

— Не любим! – Он сказал это так, как будто говорил это самому себе.

В последующие дни я думала о том, сколько пар в мире были вместе всю жизнь из-за того, что подходили друг другу, и эти так называемые пары, которые любят друг друга, как им удалось прожить вместе всю жизнь. Красота поблёкла и любовь истощилась

Возможно, в этом мире нет такой вещи, как любовь. Все – лишь предлог для самоуспокоения.

Мужчина загнал меня в угол с безжалостной усмешкой на лице:

— Скажи мне, что такое любовь? Что такое ваша так называемая любовь? Ты так легко предложила развестись, сказала так спокойно, как будто тебя это не касается. Неужели ты думаешь, что если я балую тебя и защищаю, то заслуживаю того, чтобы ты меня так обидела?

Я опустила глаза, мои ноги были немного мягкими, и я сползла по холодной стене на землю, обхватив ноги руками:

— Твой любимый питомец лежит сейчас в больнице.

— Ха! – он усмехнулся: — Тебе обязательно цепляться за прошлое? Если ты заставишь меня убить Александру, тогда это любовь? Эмилия, ты настолько злая в душе, что тебе обязательно надо впадать в крайности?

Я поджала губы, уставилась на пальцы ног и посмотрела на него: