На другом конце провода на мгновение повисла тишина, мужчина, казалось, был недоволен:

— Оставить тебя в покое?

Я нахмурилась, у меня болела голова, эмоциональное состояние было не стабильным, я припарковала машину на обочине, просто сбросила звонок и выключила телефон.

Остановившись на обочине, мне удалось немного прийти в себя. Я не знала, что со мной происходит, то меня резко рвало, то, когда что-либо происходило, у меня в голове начинал твориться хаос.

Может, все было из-за недавних событий. После того, как я вышла из машины, я хотела прогуляться, прийти в себя и вернуться обратно.

Но неожиданно я встретила Ксению. Она была одета в бежевый плащ. Она подошла поздороваться, увидев меня:

— Как нельзя кстати, присядем?

Я покачала головой, собираясь развернуться и уйти

Но Ксения удержала меня:

— Ты не хочешь, чтобы твой ребёнок возвращался в семью Коноваловых, и я не хочу этого, так что давай поговорим?

Я насупилась, помолчала, затем кивнула в знак согласия.

Мы нашли кафе и сели там. Ксения была блеклой, но макияж добавил ее лицу немного жизни и энергии.

— Веришь ты в это или нет, но к смерти Марии я не имею никакого отношения. Ее кровотечение во время родов было на самом деле просто несчастным случаем. Я знаю, что ты в это не веришь. В конце концов, будь я на твоём месте, я бы не поверила тоже. Вы все думаете, что мои слова спровоцировали ее эмоциональное потрясение. – Она сразу перешла к делу и заговорила прямо.

Я поджала губы и не ответила ей, она продолжала:

— Я говорю тебе это сейчас, и ты не веришь, так что я больше не буду об этом. Ребёнок был с тобой четыре года, и ты не отпустишь ее, я понимаю. Я хочу занять прочное положение в семье Коноваловых, и я также надеюсь, что я рожу на свет нашего с Виктором ребёнка, поэтому я не хочу, чтобы твоя дочь возвращалась в семью Коноваловых.

— Можешь говорить прямо, что ты хочешь, – сказал я немного нетерпеливо.

Ксения сделала паузу, очевидно, не ожидая, что я скажу так прямо. Девушка тихо произнесла:

— Ты была с девочкой четыре года, и она уже считает тебя мамой. Виктора и Руслана связывают дружеские отношения, они не будут ссориться. Но, может быть, ты и Руслан открыто заявите о своих отношениях как муж и жена, и официально обнародуете, что ни Руслан, ни ты не способны к зачатию, вы сможете законно удочерить девочку, но только в том случае, если у вас с Русланом больше не будет детей в будущем. Ты должна знать закон лучше, чем я. Ты и Руслан, благодаря вашему положению и условиям, легко получите этого ребенка. Вопрос в том, готова ли ты и Руслан заплатить репутацией и отказом от детей в будущем.

Я подавила свои эмоции, равнодушно взглянула на нее и вдруг не смогла удержаться от смеха:

— Ксюша, ты думаешь, Руслан испугается Виктора, если мы действительно поссоримся?

Она пожала плечами и усмехнулась:

— Конечно, нет. С таким статусом господин Демидов, естественно, не испугается, но как насчет общественного мнения? Как ты думаешь, он будет бояться?

Я не нашла слов.

Да, с точки зрения могущества и происхождения, Руслан не мог испугаться, и у него были средства и возможности, чтобы растить и воспитывать Любу.

Но в случае, если семья Коноваловых поднимет большой шум по этому поводу, станет непонятно, почему Люба со мной.

Если бы ее биологические родители были мертвы, я бы могла обосновать ее удочерение, но ее отец был все еще жив и здоров, поэтому ее нахождение под моей опекой не было оправданным.

Думая об этом, я все больше переживала, Ксения пришла не для того, чтобы обсуждать со мной это, она просто пришла, чтобы спровоцировать меня.

Я встала со своего места и посмотрела на нее, мое лицо окончательно поникло:

— Если ты позвала меня сюда, чтобы поговорить об этом, я не думаю, что нам ещё есть, о чем говорить.

Я повернулась, чтобы уйти, но девушка остановила меня:

— Ты можешь хорошо подумать о том, что я сказала.

— Катись к черту!

Не сдерживая эмоций, я выругалась. Выйдя из кафе, я не успела сделать нескольких шагов, как почувствовала тошноту. Я присела на корточки на обочине и меня стошнило, у меня абсолютно не было сил. Кажется, в последнее время я совсем быстро могла выйти из строя. Когда я вернулась домой, я ничего не делала и весь день, сидела на балконе, обдуваемом холодным ветром.

Если бы Руслан не вернулся, я бы, наверное, забыла, что я делала. Он отвел меня обратно в спальню, у него было очень напряженное выражение лица, он накрыл меня одеялом. Мужчина с небольшим гневом в голосе произнёс:

— Ты все еще ребенок? Не знаешь, что нужно заботиться о себе?

Я взглянула на него, немного растерявшись, забыв, что в Москве уже поздняя осень, и погода становилась холоднее.

Глядя на него, мне стало немного не по себе, я сама обхватила его за талию, с головой укутавшись в его объятиях, и сказала тихим голосом:

— Руся, посиди со мной немного.

Его изначальная злость отступила, тёплый взгляд упал на меня, он нахмурился:

— Что случилось?

Я вздохнула, и у меня ужасно заболела голова:

— Все в порядке, просто посиди со мной немного.

Приехав из Тулы в Москву, я изначально думала, что все будет развиваться в хорошем направлении, но я пренебрегла Тимуром и даже пренебрегла Виктором.

Я растила Любу четыре года. В душе я, само собой разумеется, растила ее как собственную дочь. Ее появление заставило меня почти забыть о смерти моего ребёнка, но после возвращения в столицу почти все люди, находящиеся здесь, напомнили мне о том, что мое прошлое с Русланом было болезненным и невыносимым.

Казалось, Руслан смог понять мои чувства. Он держал меня в своих объятиях, крепко прижимая к себе, вторя моему молчанию и спокойствию..

Со временем воспоминания лишили нас смелости, и мы шаг за шагом двигались к тупику.

Виктор постоянно приходил к Любе, и после каждой встречи они становились все ближе.

Я слишком боялась за Любу. Сначала я молча согласилась с появлением Виктора, но он стал появляться все чаще. Я приготовилась к тому, чтобы уехать вместе с Любой.

В ноябре погода в Москве становилась все холоднее и холоднее. Вечером в выходной день, после того, как Виктор ушел, навестив Любу, она играла с собакой во дворе.

Я смотрела на Любу и не могла понять своих чувств. Я сидела рядом с ней и наблюдала, как она играет с собакой.

Увидев, что я уже долго сижу таким образом, Люба оглянулась на меня, ее глаза заблестели:

— Мама, иди поиграй со Снежком, а?

Я посмотрела на нее, покачала головой, мой взгляд был уставшим:

— Ты играй, а мама посмотрит.

Увидев меня такой, она не поспешила вернуться к игре с собакой, а встала и посмотрела на меня, нежно прислонившись ко мне своим маленьким телом и склонив головку, спросила:

— Мама, ты заболела?

Я покачала головой, обняла ее, мне немного полегчало. Я сказала:

— Нет, мама просто слишком устала.

Люба кивнула и слегка вздохнула:

— Кажется, мама в последнее время очень сильно устаёт. Это потому, что тебе нужно сдавать экзамен, поэтому ты устала?