— Мам, не волнуйся. Возможно это из-за засушливой погоды и недостатка воды. Ничего страшного, у неё всегда не всё хорошо со здоровьем, возможно это небольшой недуг, всё в порядке!

Я не знала, как должна рассказать о происшествии в Новосибирске, Любаша с ними уже так долго, хотя она и не их родная дочь, но они уже давно не отделяют её от своей жизни. Они души в ней не чают, относятся как к родной внучке.

Герман уже в годах, набегался за врачами по больнице и в данный момент присел на стул слегка задыхаясь. На лице, пережившем житейские преграды, проступила тревога. Не прошло много времени как врач вышел со стопкой листов в руках, посмотрел на нас и возвестил:

— Граждане, кто из вас родственник ребёнка?

— Все мы! – выпалила я, мой взгляд упал на листы с результатами лабораторных анализов.

Доктор взглянул на нас и заговорил:

— Давайте все вместе пройдём в мой кабинет!

С этими словами он сделал приглашающий жест рукой, давая знак последовать в его офис.

.

В кабинете.

Врач сразу сел, передал документы из рук Руслану и заговорил:

— Это результаты лабораторных анализов ребёнка, у неё увеличены лимфатические узлы, печень и селезёнка. В костях и суставах обнаружились относительные повреждения, количество лейкоцитов критически поднялось, все показатели дали о себе знать, ситуация с ребёнком не оптимистичная.

Я не устояла на ногах, едва не рухнув на пол, муж быстро отреагировал, поддержал и усадил на стул. Он всегда невозмутим и сдержан, сейчас его руки дрожали, он поглядел на врача:

— Что мы должны делать?

Тот взглянул на нас и заговорил:

— Симптомы острого лейкоза очень тяжело контролировать, в настоящее время процент выздоровевших существует, но требуется активное сотрудничество с родственниками пациента. Мы сделаем всё возможное, кроме того заграницей есть специальное лекарство, можете попробовать его. Однако цена лекарства крайне высокая, оно мало кому по карману.

— Об этом не волнуйтесь, вам стоит сделать всё возможное, чтобы вылечить ребёнка. Остальные дела я могу уладить, – заговорил Герман, в его лице не было ни кровинки, так его напугала болезнь Любаши.

Татьяна кивнула и поспешно обратилась к врачу:

— Независимо от того, каким методом воспользуетесь, нужно чтобы ребёнок поправился. Выдвигайте предложения по лечению, а мы предоставим вам все необходимые условия и оборудование.

Сделав паузу, она вновь посмотрела на доктора:

— Девочка родилась раньше срока на два месяца, с остальным у неё проблем нет. Как у неё могло внезапно возникнуть подобное заболевание? Это наследственное?

Тот подумал и ответил:

— Вероятность наследственного лейкоза невелика, но это не исключает возможности того, что это невозможно. Обычно такая болезнь вызывается окружающей средой и жизненными привычками. Причиной острого лейкоза по большей части является следствие воздействия химических веществ.

После этих слов он посмотрел на нас:

— Девочка прежде не бывала на химических производствах? Многие показатели её здоровья указывают, что это предполагающий фактор.

Я подавила свои эмоции и выпалила:

— Простите за такие хлопоты с ребёнком.

Вслед за тем я вывела Татьяну из кабинета, та посмотрела на меня с недоумением:

— Эмилия, ты знаешь об этом?

Мы вышли в коридор. Я заговорила:

— В прошлом году Любашу в Новосибирск увёз Виктор, из-за личных разборок он использовал её как способ угрозы Руслану. После он привёз девочку на химзавод его семьи. Там произошёл взрыв, сначала мы тоже не знали об этом, несколько дней назад об этом напомнили, потому наняли человека для расследования

— Что за негодяи эти Коноваловы! – на лице Германа проступила неприкрытая злость.

Татьяна слабо нахмурилась, посмотрела на меня и поинтересовалась:

— Разве он не родной отец Любочки? Как он мог так отнестись к собственному ребёнку?

Я вздохнула, это дело допустила по невнимательности. С самого начала не должна была так мягкосердечно позволить девочке поехать с ним в Новосибирск. Последующие события бы не произошли. В одно мгновение лица всех присутствующих помрачнели, Герман достал мобильный и позвонил из коридора по телефону, словно собрался уладить какое-то дело.

Татьяна находилась в контакте с именитыми русскими и зарубежными врачами, Руслан тоже связался с ними. С тех пор как я узнала о несчастье произошедшем с девочкой, то постоянно чувствовала лёгкую боль внизу живота, предположив, что это вызвано слишком сильными переживаниями. Но прежде чем муж договорил, я обнаружила, что не права. Когда я заметила тёплую жидкость, стекающую между ног, испуганно вскрикнула:

— Руслан, со мной что-то не так!

Сначала он не обратил внимания, а потом увидел моё изменившееся в цвете лицо, моментально бросил трубку, подбежал ко мне, притянул к себе и сказал:

— Что случилось? Где болит?

Нижнюю часть живота пронзила тянущая боль, я схватила его и произнесла:

— Живот сильно болит!

Его зрачки мгновенно сузились, а голос стал громче на децибел:

— Врача, акушера-гинеколога!

Я схватилась за него, терпя боль:

— Всё в порядке…

Татьяна остолбенела на мгновение, затем попросила Германа позвать врача и притянула меня к себе:

— Девочка моя, как давно у тебя не было месячных?

От боли у меня выступила холодная испарина, я отозвалась:

— Не знаю, обычно неточно идут.

Тщательно подсчитала и поняла, должно быть их не было дольше месяца, но с тех пор как с ребёнком случилось несчастье, моё здоровье пошатнулось. Всё протекало ненормально. Я не глупая, по их выражениям лиц я сразу осознала, что возможно беременна. Последнее время я любила поспать, легко утомлялась и изначально предположила, что такое самочувствие вызвано похолоданием погоды. Совсем не ожидала, что могу забеременеть.

Герман очень торопился, позвал врача и повёл в операционную. Переполнивший ужас и страх обострили боль в моём животе. Окружающие предметы казались всё более расплывчатыми. А затем я очнулась. Я покрылась холодным потом, Татьяна с Германом сидели возле кровати, мужа не увидела. Увидев, что я очнулась, мать облегчённо вздохнула, её глаза наполнили слёзы. Она смотрела на меня, не слишком уверенна, что со мной случилось, потому взглянула на неё в ответ:

— Мам, не плачь, что со мной?

Она подняла руку, вытерла слёзы и сказала:

— Девочка моя, ты беременна, срок уже два месяца.

Я ещё не успела отреагировать, а на лице пережившего множество невзгод Германа появилась счастливая улыбка, он выпалил:

— Впредь тебе нужно быть осторожнее, врач сказал предлежание плода в матке неустойчивое, потому не нужно сильно волноваться, стоит позаботиться о себе!

Этот ребёнок стал неожиданной радостью, я одно мгновение не могла высказать свои чувства. Очень счастлива, но не знала, как выразить эти эмоции. Да ещё и не зная почему вспомнила о Любочке и посмотрела на них:

— Пап, мам, а где Люба? Что с ней?

Татьяна погладила меня и утешающе произнесла:

— Она уже пришла в сознание, мы связались с самой лучшей командой врачей, будь спокойна, мы не позволим, чтобы с ней что-то случилось.

Я кивнула и не видя мужа невольно спросила:

— А где Руслан?

— Он пошёл улаживать дела. Оформляет документы, чтобы госпитализировать Любашу. У тебя плохо со здоровьем, эти пару дней тебе лучше послушно полежать в больнице. Я с твоим отцом уже велела домашней прислуге привезти твои вещи. На эти пару дней мы тоже останемся здесь, чтобы позаботиться о тебе с Любой. Вам нужно поправляться! – произнесла Татьяна, на её лице смешались радость с волнением.

Она радовалась моей беременности и волновалась о болезни Любаши. Я долго лежала на кровати, в моём сознании царила пустота. Не знаю, на душе я чувствовала радость или страх. Татьяна с Германом отправились в палату девочки. Когда Руслан вернулся и увидел меня в оцепенении, то на его привлекательном лице появилась такая редкая улыбка. Он взглянул на меня: