Так распорядилась судьба. И в этот некого винить!

Посмотрев на них, я ответила:

— Если вы не возражаете, то с этого момента я буду вашей внучкой. Я буду заботиться о вас вместо Тимура.

— Ах, дите... У тебя такое золотое сердце, что такая сейчас редкость... Неудивительно, что Тимурка так всячески заботился о тебе, – проговорив, бабушка вздохнула.

— Ах, если бы только он был жив... Как же жаль.

После недолгой паузы Карпов старший посмотрел на меня:

— Мила, скажи мне честно, что произошло в тот день. Как Тимур, который всегда был таким спокойным и уравновешенным, вдруг смог сотворить нечто подобное? Неужели есть что-то такое, о чем трудно сказать?

Владимир и Давид все это время молчали, но когда услышали такой вопрос от старика, они оба посмотрели на меня.

Оцепенев, я заговорила:

— Тимур ушел от нас из-за отчаяния. Людмила и Григорий умерли раньше, и в этом тоже виновата я, так как была слишком небрежна... Я не думала, что он не справится и решит уйти вслед за ними.

Дедушка, прищурившись, спросил:

— Какая связь между смертями Людмилы с Тимуром и Вероникой?

Задумавшись, я все же рассказала им о том, что произошло десять лет назад, а также поведала старикам о намерении дяди отдать большую часть акций Веронике. Вот только причина была в том, что женщина отдала всю свою жизнь во имя Людмилы, и все акции Григорий отдал ей в качестве благодарности.

Пожилая пара наверняка не следили за новостными заголовками Москвы, поэтому были ни слухом, ни духом о том, что тогда произошло.

И когда я все рассказала, бабушка Коновалова разрыдалась:

— Ох, сколько же выпало несчастий-то на семью!

Дедушка только лишь вздохнул, а так казался весьма спокойным. Промолчав с долю секунды, он, беззвучно вздохнув, произнес:

— Ладно, хватит. Все это просто проделки судьбы!

Ну, а я сказала и сделала все, что от меня требовалось. И теперь решение о том, что делать дальше, оставалось лишь за пожилыми.

Когда мы закончили, на часах уже стукнуло девять вечера, поэтому я приказала водителю развести Владимира и супругов по домам. Давид, посмотрев на меня, произнес:

— Подкинь до дома? Ладушки?

Я поджала губы:

— Ты не на машине?

Он пожал плечами:

— Я приехал вместе с дядей, сам без машины!

Что ж, ладно!

В машине.

Брат бросил на меня пару косых взглядов и, не удержавшись, спросил:

— Почему мне кажется, что я только что в твоей интонации расслышал, словно ты говоришь за Веронику?

Я же, держа руль, равнодушно ответила:

— Твое «словно» тут не нужно.

Мужчина, прищурившись, посмотрел на меня и сказал:

— Слушай, объясни мне... Ты из-за Руслана стала матерью Терезой? Тимур ведь cделал гораздо больше, чем просто спас твою жизнь... И ты прекрасно знаешь причину, по которой он умер. Тебе не стыдно?

Остановившись на зеленый свет, я покосилась на брата и приподняла свои брови:

— Сначала все уладим с Сорокиной. Слушай, у Вероники же должен быть кто-то, кто хочет свести с ней счеты?

Он застыл в замешательстве:

— Что ты имеешь в виду?

— Определенно должен быть кто-то, кто хочет отомстить за Тимура. Несколько дней назад во всех заголовках столичных газет кто-то выпустил статью о смерти Архиповых, практически в каждой строчки там так и проскальзывают ругательства в сторону Вероники, типа она неблагодарная, нездравомыслящая тварь и вообще та еще змеюка подколодная, – включился зеленый, и я поехала.

Давид взял паузу:

— А разве статья была не тобой написана?

— Я не настолько хороший писака – все это явно было написано профессиональным журналистом, который хотел намерено распространить слухи и подпортить репутацию Вероники.

— Если это не Карповы и не ты, то кто еще мог вмешаться во все это? – нахмурился мужчина и в раздумьях сжал пальцами межбровье.

Однако спустя время, ничего так и не придумав, он посмотрел на меня:

— А ты думаешь, кто это мог быть?

Я же покачала головой:

— Не знаю. Но раз этот человек знает подобное, то он определенно близок с этой семьей. Подождем немного. Если он уже все это сделал, то ни за что не сдастся.

И раз Вероника никак не пострадала, то он продолжит идти дальше против нее.

Брат слегка улыбнулся:

— И что за сделку ты заключила с Вероникой, пообещав ей попросить снисхождения за нее перед Карповыми?

Тогда я кинула ему пакет с документами, который мне передала женщина:

— На, держи. Кинь пока что-нибудь эдакое во все основные СМИ. Будем скатывать Сорокину в пропасть медленно и постепенно. В любом случае каждое видео – это уже достаточно для того, чтобы подмочить ее репутацию.

— Ладненько. Ее репутация играет решающую роль для ее нынешнего статуса. И если она будет уничтожена, статус супруги Алешиной пойдет коту под хвост. Алешины придают большое значение репутации, поэтому всегда нужно знать, когда остановиться. И если все дальше пойдет такими темпами, когда она покинет семью – остается лишь вопросом времени.

Мужчина взял папку, перечитав ее, пару раз цыкнул и, посмотрев на меня, поднял большой палец вверх:

— Тут и карьера, и репутация... Да, хорошо так подорвешь ее. Следующим шагом начнешь с самых ценных для нее людей?

Я подняла бровь:

— А ты умен!

Видя меня такой, он, слегка поколебавшись, произнес:

— Слушай.. Тебе и правда плевать на своих настоящих родителей?

Я, невольно взглянув на него, нахмурилась:

— Ты почему-то постоянно в последнее время заикаешься об этом. Я тебе уже все сказала. Раз они меня бросили, значит, я им больше не нужна. И если я буду продолжать зацикливаться на этом вопросе, то никогда не смогу выйти из под гнета того, что они оставили меня. Поэтому лучше просто успокоиться и забыть об этом.

Словно пребывая в какой-то растерянности, Давид просто кивнул.

Я остановила машину прямо под виллой, где он жил, и, посмотрев на него, увидела, что взгляд брата казался опущенным, а в смоляных и глубоких глазах виднелась нерешительность. Словно он был чем-то озабочен.

Однако спустя время мужчина новь пришел в себя и, посмотрев на меня, серьезно проговорил:

— Ты все еще ненавидишь меня?

Я замерла:

— Что?

— Семья Маши тогда и... те издевательства над вами, – голос брат становился все тише и тише. Что было очень не похоже на него.

Тогда я поджала губы, а мое лицо слегка потяжелело:

— Давид, все это осталось уже далеко в прошлом... Не стоит вспоминать об этом заново.

— То есть... Ты все еще ненавидишь меня?

Когда он смотрел на меня, в его взгляде читалось нечто такое детское... Из-за этого я оцепенела:

— То, что случилось тогда – уже осталось в прошлом. Ты лишь просто запугал меня, но не причинил никакого существенного вреда. По поводу Маши... Она же, вероятно, не сможет смириться с этим.

Люди довольно сложны по своей природе. Поначалу я очень боялась Давида, но теперь же он – моя опора. И я даже в своей душе безмолвно стала считать его своим родственником. И в каком-то смысле мы с Вероникой одинаковы. Мы ставим собственные интересы превыше всего другого.

Мужчина долго смотрел на меня, а затем несколько задумчиво сказал:

— А если в будущем ты однажды узнаешь, что я сделал нечто такое, что причинит тебе вред... Ты все равно простишь меня?