Минуты тянулись долго. Ночью по ставке армии промчались гонцы с приказами командирам, а незадолго до рассвета сон воинов оборвали сигнальные рога. И если раньше такие построения были учебными, и происходили среди бела дня, то сейчас всем стало ясно: тренировки закончились. Войска стояли у поля меж двух озер уже несколько недель, постепенно отравляя почву экскрементами и уничтожая окрестный сейнарский лес. Дров, кстати, требовалось много, и больше всего их пожирали демоны мехмагов. Им также скармливали чем-то забитые мешки, что в изобилии хранились в сердце охраняемого лагеря Эймора. Доверия к чудищам гор Руд не испытывал: громоздкие и неповоротливые монстры перемещались так медленно, что от них можно было спастись неспешным шагом.

Мирамийский ветеран нервничал. Раньше у него все как-то проще было. Налеты степняков отбивать, выкуривать бешеных сейнарцев из северных деревень. Свалки если и были, то на пять-шесть сотен бойцов, не больше. А тут столько народу собралось! По слухам, армия Мереана многочисленнее чем все войска Коалиции.

Отчего-то вспомнилось детство, когда он с приятелями лазал по заброшенной мельнице у себя в деревне. Как они собирались по ночам в пропахшем сыростью подвале и рассказывали друг другу свои мечты. Руд хотел стать волшебником. Но даром не вышел… Не вышел…

Над армией поднялся гвалт сигнальных рожков.

– Началось, – наконец подал голос Элонис, командир их отряда. Правильный командиром. Тоже ветеран, тоже мирамиец. Лаконичный, сухой, опытный и умелый.

– Восславим Халда, – прогрохотал из-под глухого шлема Жирдяй. Он с лязгом неуклюже преклонил колено, сбросил с плеч оружие.

Мирамийские воины последовали примеру рыцаря. На ногах остались лишь сейнарцы, поклоняющиеся неизвестным богами, и горняки, по слухам, давно забывшие о вере. Не удивительно, если посмотреть на эйморских демонов.

Руд от молитв не отказывался. Даже если нет там, наверху, никого – от него не убудет, а ежели есть – наверняка зачтется. Больше всего на свете воину хотелось отведать завтра утром недоваренной каши. Об этой мелочи он Халда и попросил.

После молитвы воин поспешно поднялся, как раз за миг до того, как вся армия встала с колен. Туман прижался к земле, и впереди, в трех-четырех полетах стрелы, он увидел черные шеренги мереанских солдат. Ноги дикарей утопали в белесой пелене, и казалось, будто имперцы и есть порождение молочной дымки. Тоскливо заныло сердце. Как же их много… Как же их, гори они в Кузнях, много!

С севера неслось пение сотен рогов и труб. Им вторили сигналы Коалиции.

Элонис неожиданно гаркнул:

– Пошли! – и мир пришел в движение.

Лавина воинов медленно покатилась к месту, где начнется крупнейшая сеча со времен последней Великой Войны.

Взревели демоны мехмагов, сзади заголосили трубы кавалерии, хотя все знали, что судьбу этого сражения будет решать пехота.

Поначалу шли молча, не спеша, Руд закинул алебарду на плечо и, вытягивая шею, пытался увидеть что-нибудь кроме океана шлемов и леса колышущихся пик. Тщетно. Ладони в грубых рукавицах предательски вспотели.

Сзади с лязгом шагал Жирдяй.

– Ну, не посрамим Халда. Хлебнем кровушки усмийской! – пророкотал тот из-под глухого шлема. Впереди с ревом ползла тварь Эймора, но голос рыцаря ближайшие воины услышали.

Руд поморщился, еще не хватало слушать подбадривания бронированного пехотинца. Его в таких латах вскрывать надо минимум впятером, и то, если Жирдяй один останется. А любому из группы его поддержки хватит и случайного удара. Или стрелы.

Впереди раздался рев сотен глоток: первые шеренги бросились в бой. Следом за ними землю потряс чудовищный грохот. Руд, в испуге, даже присел, но шагающий сзади Элонис грубо пнул его ногой.

– Не спать, боец!

Источником шума оказался демон мехмагов. Чудище изрыгнуло огонь в сторону мереанских полчищ, и из его недр тут же повалил черный дым. Неуклюжий монстр пополз дальше, прокладывая за собой глубокие борозды. Сквозь рокот эйморского демона послышался грохот Громовых Копий. Руд поднял глаза к посеревшему от стрел небу. Лучники обеих сторон с остервенением опустошали колчаны.

Воин сквозь зубы выругался и взял алебарду в руки. Мокрые рукавицы раздражали, но снимать их нельзя. Грубое древко не самое лучшее подспорье для ладоней.

Продвижение армий остановилось. Передовые полки вовсю сошлись в ближнем бою, сцепились щитами, закопались сапогами в землю. Напирающим сзади союзникам оставалось лишь переминаться с ноги на ногу и ждать пока не придет очередь вступить в сражение. Воздух рвала какофония горнов. Небо полыхнуло бирюзой, и серый дождь стрел прекратился, натолкнувшись на магическую преграду. Шум сражения замер на отдалении и теперь не утихал ни на секунду.

Впереди освободилось место, и Руд сделал шаг вперед. Положил алебарду на плечо, сплюнул себе под ноги и постарался унять беснующееся сердце. После того как небо закрыла магия, мимо пехотинцев начали просачиваться стрелки. Взмыленные, уставшие, раненные. Один лучник, спотыкаясь, протиснулся совсем рядом с ним, из левого плеча бойца торчал обломок стрелы.

Шаг вперед, на освободившееся место.

– Погодь, потом, – пророкотал бородатый алебардист из другого подразделения, и плечом оттеснил ветерана назад.

Сплошным потоком пошли раненые. Залитые кровью, в полубессознательном состоянии или вовсе мешками повисшие на руках товарищей. Те дотаскивали солдат до санитарной команды, расположившейся где-то шагах в сорока за спиной Руда, и возвращались обратно.

В отличие от пехоты – демоны мехмагов не остановились и медленно ползли дальше на север. Громыхая и чадя, оглашая поле раскатистыми залпами, они уходили все дальше, а следом за ними неспешно шли сейнарские берсерки, готовые хлынуть в продавленную эйморскими чудищами брешь.

За спинами безумцев тотчас смыкался строй алебардистов и пикинеров, среди которых виднелись, как спешившиеся рыцари, так и «крысы». Последних Руд не любил и боялся. До поры до времени эти воины дерутся как копейщики, но если отряд выходит на такого же «ежа», то, пользуясь неповоротливостью врага, они бросают пики, подныривают под оружие противника и кинжалами режут все, до чего могут дотянуться.

– Не дрейфь, братва, – подал голос Элонис. Он чуть сдвинул на затылок помятую шапель и улыбнулся. – Вот-вот начнем!

Руд поморщился, перехватил алебарду и сделал еще один шаг. Рядом с ним, справа, застыл уже знакомый, мерзнущий долговязый солдат.

Мимо протащили воющего от боли пехотинца, с обрубком вместо руки. Культя брызгала кровью и пара капель угодила ветерану на сапоги. В ноздри ударила омерзительная вонь, будто до этого обоняние щадило Руда, представляя запахи несколько иначе.

– Сей-нар! Сей-нар! Сей-нар! – в хаос битвы вмешался боевой клич берсерков. Воины озерной страны вступили в сражение.

Сигналы рогов рвали воздух все чаще, все безумнее. Отряд справа неожиданно ушел вглубь войска, а на его место выдвинулись тяжеловооруженные пехотинцы. Те, кто стоял слева, оказались чуть впереди, а на их месте расположился окруженный гвардейцами Мирамии мужчина.

Маг?

Шаг!

Чародей делал странные пассы руками, бросал отрывистые фразы, крутился волчком, страшно пучил глаза, но ничего не происходило. Руд засмотрелся на безумную пляску волшебника. Может быть, там, на поле, что-то творится? Иначе им посчастливилось оказаться рядом с сумасшедшим, вообразившим себя колдуном.

Оглушительный взрыв едва не бросил алебардиста на колени. Рядом повалился один из бойцов, но тут же поднялся, изумленно хлопая пронзительно зелеными глазам. Девицы, небось, с ума по нему сходили.

– Что это?!

Растерянные солдаты озирались, будто надеялись понять причину грохота. Чародей на миг замер, шикнул, и вновь забормотал околесицу. Хотя движения его стали менее четкими, да и лицо будто осунулось.

Шаг!

И еще шаг…

И еще!

– Приготовились! Продавили собак, сейчас начнется! – заорал Элонис.