— А он нас слышит?

— Наверное, — пожал плечами рыцарь. — Но вот почему стоит?

Поставленный, словно подстегнутый словами воина, резко повернулся и зашагал в лес.

— За ним! — Агира заскользил за Мертвым Латником.

— Да пребудет с тобой Небесный Горн! — Ладомар с удивлением смотрел, как хозяин трактира корчится на полу за стойкой. Едва тот замер, паладин вытащил меч и пригвоздил усмийца к полу. Редких посетителей сдуло из зала, едва странника, вошедшего в таверну, охватило сияние.

— Откуда вы только беретесь, а? — Святой воин обтер меч о рубаху убитого им слуги Усмия и раздосадованно покачал головой.

— Опередил! — раздался сзади веселый голос, и, бряцая железом, в трактир вошел рыцарь в рыжих доспехах. — Я тоже хотел тут остановиться, но мимо проехал.

Ладомар поприветствовал человека коротким, но уважительным кивком. Он его знал — один из известных паладинов Ордена. Ваогар Рыжий собственной персоной.

— Приятно увидеть в этом захолустье одного из своих. — Рыцарь подошел ближе, хлопнул Ладомара по плечу и нагнулся над стойкой. Заметив удивление на лице паладина, Ваогар пояснил: — Они его тут обычно прячут!

— Кто?

— Тавернщики! О! Я же говорил! — Рыжий поставил на стойку запечатанный кувшин. — Лучшие вина не в погребе, я давно это усвоил. У каждого уважающего себя хозяина есть пойло для особых случаев, для особых гостей и за которым бежать не надо.

Ладомар тупо уставился на добычу соорденца.

— Будешь? Думаю, хозяин не против. — Паладин стянул с головы шлем и водрузил его рядом с кувшином. — Пить хочется — спасу нет.

Повадки Ваогара Ладомару не понравились. Но к людям такого характера он всегда питал некую симпатию. С ними забываешь о проблемах.

— Ну так как? — Рыжий ловко откупорил кувшин и сразу же принюхался. — О! Эйморское!

— Буду, — кивнул Ладомар, и его взгляд упал на мертвого усмийца. Эймор — это приятное воспоминание. Там было хорошо, и там была Элинда…

— Ну вот и отлично. — Рыцарь вновь покопался за стойкой и выудил две глиняные кружки. Разлив вино, он подал одну из них Ладомару и сграбастал свою. — За Небесный Горн, да пусть сияет он над горами Анхора вечно!

Залпом опрокинув в себя кружку, отчего по лицу воина потекли розовые ручьи вина, Ваогар грохнул пустой тарой по стойке:

— Хорошо!

Ладомар сделал небольшой глоток, наслаждаясь напитком, и задумался, как быть дальше. Таверну сегодня же сожгут напуганные жители, если не вмешается управляющий города. Спать надо в другом месте.

— Куда путь держишь, брат? — Ваогар плеснул себе еще вина.

— Не знаю, пока на север, потом на запад.

— Это ты зря. — На сей раз Рыжий пил медленнее. — На запад сейчас лезть не стоит. Война там вот-вот начнется. Мереан вот-вот с Кронеем схлестнется. Халдия, говорят, свои дружины на помощь соседу послала. В Зурраге неспокойно. Сейчас там армия нужна, а не мы.

— Какая разница, где нести волю Горна? — неприятно удивился Ладомар.

— Огромная, брат! Да, я забыл представиться — Ваогар Рыжий.

— Ладомар из Двух Столпов.

— Ни разу не слышал, — широко улыбнулся Ваогар и поднял кружку. — Ну за знакомство!

— Ну так какая разница? — Ладомар глотнул вина, с трудом сдерживая закипающую ярость. Помощь Горна для всех, а не для избранных! Так он всегда жил и потому не принимал иной точки зрения.

— Мы ничем не можем там помочь. Вот если «заказников» отсылать — это еще куда ни шло. А по одному ходить бесполезно. Война, брат, это не шутки. Там сначала стреляют, а потом вопросы задают. Так что я вне игры! Хотя Зурраг бы посетил с удовольствием. Но дальше на запад — ни-ни.

— Почему мы не можем помочь? Людям всегда нужна помощь!

— Во время войны, брат, им в первую очередь нужны твой доспех, твой меч и твой конь. А иногда и твое мясо. — Ваогар перестал улыбаться.

В словах Рыжего была разумная нотка, но Ладомар все равно не согласился с соорденцем, хотя вслух ничего не сказал.

— Я заметил, что ты молитвой изгоняешь. — Ваогар оперся о стойку. — Зря. Много сил и долго. Можно быстрее. Хотя чисто.

— То есть? — не понял паладин.

— Ну просто силу сразу выплескиваешь, без всяких «прощаю тебя» да «пребудет с тобой Небесный Горн». Я сам так лет семь работал, а сейчас понял, что достаточно просто направлять удар, и все. Правда, сгорают, подлецы, и жгут ценные вещи. — Рыжий уставился на труп хозяина таверны. — Где ж переночевать?

— Как это? — Ладомар заинтересовался словами рыцаря. Он сам не раз думал об ином способе изгнания, но испытывать на собственной шкуре не хотел.

— Да просто: смотришь на цель и посылаешь заряд.

— Как?! — не понял паладин. — Как его посылать?

— Я просто говорю про себя: «Этот», — пожал плечами Ваогар. — Мне самому подсказал знакомый. Теоден из Мирамии, слышал?

Ладомар кивнул и вновь приложился к кружке.

— Слушай, а я ведь сейчас тоже на север, хочу на Путаные Места поглядеть. Можем вдвоем съездить, заодно и проверим! — загорелся Ваогар. — А, что думаешь? О, проклятье, прости, забыл, как тебя звать. — Он сокрушенно покачал головой: — Память вообще никуда не годится. Я ж и методу этому рад, потому что слова изгнания с трудом вспоминал.

— Ладомар я, — привычно представился паладин.

— Так вот, Ладомар, давай завтра с утра вместе?

Отпив еще глоток, Ладомар задумчиво покатал вино во рту, проглотил и кивнул:

— Идет.

С такими людьми интереснее, они отлично прогоняют дурные мысли, когда находятся рядом, а исчезают незаметно и без грустного осадка.

— А сегодня предлагаю гулять на полную! Сначала тут, а потом поищем девиц покраще да послаще!

— Гулять — да, а вот с женщинами — нет, — улыбнулся Ладомар и соврал: — Обет.

— Ух! — с уважением посмотрел на него Ваогар. — Я вот птицу не ем, мне проще. Силен, брат! Я бы не решился. Но извини, тогда просто посмотришь. Мне женской ласки очень не хватает, без нее и в бой идти не с руки.

Ладомар еще раз посмотрел на мертвого трактирщика и молча поднял кружку, будто салютуя убитому усмийцу.

— Так его, — заметил жест Ваогар и с удовольствием его повторил. — Ну за смерть рабов Усмия, брат!

И они вновь выпили.

Что было дальше, Ладомар помнил неважно, так как за первым кувшином последовал второй, а там и третий… Мешать паладинам никто не решился; наряд стражи, прибывший за покойником, даже постарался сделать вид, что не видит гуляющих рыцарей. А потом мир понесся сломанным калейдоскопом. Громкие песни Ваогара, разбитый о стену дома кувшин, погоня по городу за сбежавшим конем Рыжего. Тесный дворик с заросшим древним фонтаном. Здесь Ладомару стало плохо, и новый приятель трогательно кружился рядом, приговаривая:

— Водички, водички попей — полегчает.

Походная фляга, большой глоток, и снова пляс в голове. Хихикающие шлюхи с горящими и маслянистыми глазами. Размахивающий кошелем Ваогар. Крошечный дом с невыносимым запахом жасмина. Рыжий рыцарь, удаляющийся в соседнюю комнату с плотной брюнеткой. Женщина с распущенными волосами, тянущаяся к поясу Ладомара. И она же, обиженно глядящая на воина с пола.

— Элинда! — прохрипел сидящий на кровати рыцарь, мутным взором скользнув по отверженной шлюхе. С силой он не рассчитал… Но ведь едва не нарушил обет! Едва не преступил через данную любимой клятву.

Не те глаза! Не те волосы! Голос не тот! Даже гул в голове не смог заглушить памяти. В какой-то момент Ладомару показалось, что перед ним Она, но, видимо, так упал свет с улицы и не более. Будь она Элиндой…

— У меня обет! — промямлил испуганной шлюхе Ладомар. — Не трожь!

И повалился на бок.

Проснулся он от бесцеремонного толчка в плечо.

— Подъем, брат! — Над плохо соображающим Ладомаром навис Рыжий рыцарь. — Утро уже!

— Проклятье, — просипел паладин и закрыл глаза. Комната по-прежнему крутилась вокруг и грозила вывернуть наружу человеческое нутро.