— Да, именно. Нет, самые обычные. Нет, я не имею в виду никакого неприличного подтекста! Да, и желательно не в виде сисек.

Аристарх, слушающий наш диалог, хмыкнул. Похоже, он начал понимать, что я задумал.

— Ты уверен, что твоя память все еще не прояснилась? — полюбопытствовал я у статуи, когда мне принесли искомое.

Рабодар не удостоил меня ответом.

— Ну как знаешь. Ты сам выбрал свою участь. Аристарх, за дело!

Древний маг на то, как мы копошились вокруг него, реагировал безразлично, лишь иногда отпуская комментарии на компостную тему. Он явно был уверен в своей полной неуязвимости. Что ж, может, оно и так, но эта статуя с манией величия недооценивает мое коварство. Я не собираюсь вредить Рабодару физически. Пострадает только его гордость!

Примерно через двадцать минут мы с Аристархом отошли и гордо оглядели дело рук своих. Рабодар по-прежнему не проявлял никаких признаков беспокойства. Ах да, он ведь видит только перед собой!

— Сударыня, ну-ка принесите мне зеркало и поставьте напротив Рабодара! — приказал я.

Тирада, которую выдал каменный маг после выполнения приказа, была настолько длинной и заковыристой, что я пожалел, что не взял с собой блокнотик. Вряд ли мне когда-нибудь еще доведется услышать столько художественных метафор на тему навоза. Пара штук мне даже очень понравилась.

Каменного мага нельзя было расплавить, раскрошить, упокоить, раздробить и уничтожить как-либо еще. Зато его можно было раскрасить. Чем мы и воспользовались с Аристархом, стребовав с бордель-маман кисти и краски. Кстати, откуда они у нее? Чего только нет в этом борделе, надо почаще сюда заглядывать.

Так что теперь Рабодара повсюду украшали криво, но вдохновенно выполненные рисунки, глядя на которые, Радомир испытал бы небывалый прилив поэтического вдохновения. В довершение всего статуя приобрела еще и задорный ярко-розовый цвет.

— Да вы………!…… компост………!!! — орал Рабодар, умудряясь выдумывать все новые ругательства на свою любимую сельскохозяйственную тему. — Это же позор!!

— А я говорил, скажи заклинание. — Я грозно сдвинул брови. — А хочешь, мы тебя по городу в таком виде начнем возить? Выставим на центральной площади!

— Вы же это смоете⁈

— Может быть. Если твоя память вдруг улучшится. А если опять начнешь чудить, у нас с Аристархом еще много творческих идей. — Я выразительно покачал перед носом Рабодара кисточкой.

— Жуки вы колорадские, — злобно проскрипел Рабодар. — Да в мое время…

— В твое время знали, как стабилизировать порталы. Так что давай, излагай, — перебил я. — Сударыня, принесите мне чернильницу. Да не эту!

Еще раз обреченно ругнувшись, Рабодар принялся диктовать. Я торжествующе взял в руку перо.

Кстати, надо выяснить у бордель-маман, эта краска вообще смывается?

Домой мы вернулись также эффектно, как и прибыли, то есть через портал. Испытание стабилизирующего заклинания я решил отложить на завтра. После отмывания ругающегося на чем свет стоит Рабодара мне самому надо стабилизироваться — как минимум поужинать и принять ванну. А потом посвятить остаток дня блаженному ничего неделанью.

Но осуществить этот план не удалось. В гостиной нас встретила подавленная Лидия.

— Что-то случилось?

Если бы беспокойство, согласно расхожему выражению, могло быть написано на лице моей жены, буквы не только были бы максимально большими, но еще и подсвечивались.

— Даша так и не вернулась. Она должна была приехать еще сегодня утром. Как ты думаешь, с ней все хорошо?

Под ложечкой засосало от нехорошего предчувствия.

— Точно должна была? Она не могла задержаться по делам?

— Вряд ли. Она всегда предупреждает в таких случаях. Вчера она позвонила и сказала, что останется ночевать у отца, но с утра непременно приедет. Уже почти вечер, а ее все нет.

Проклятье. Конечно, моя вторая жена — дама весьма самостоятельная и могла решить остаться в Оренбурге, а позвонить попросту забыть, но с каждым словом мне становилось все тревожнее. «Неспящие» же обещали добраться до меня. Надо было предупредить жен быть начеку.

— А сама на мобис ты ей звонила? — задал я глупый вопрос.

— Само собой. Она не отвечает. И барон Турчанинов тоже.

Я вытащил свой артефакт из кармана и набрал сначала Дарью, потом ее отца. Лидия оказалась права: ответа не последовало. Скверно.

Мы с Аристархом переглянулись. Начальник охраны явно думал о том же, о чем и я. И эти мысли нам не нравились.

— Вот что, Аристарх, седлай коня, — приказал я. — Навестим сначала барона. Вдруг Дарья все-таки у отца, а звонков они просто не слышат.

— Коня? — удивился начальник охраны. — Разве открыть к нему портал не будет быстрее?

— Будет, и именно на конях мы в него и въедем. Есть подозрение, что они могут нам понадобиться.

Я не стал добавлять, что, если Дарьи не окажется у отца, придется искать ее по всему… Даже не знаю, по всему чему. По всему городу? Или прочесывать дорогу, по которой она ехала, в надежде найти какие-нибудь следы?

— Я поеду с вами, — тут же вызвалась Лидия.

Я немного подумал. Ладно, пусть едет, мы ведь пока планируем всего лишь нанести визит тестю, а не драться с гипотетическими похитителями. И вообще, может, ничего страшного не случилось, а у меня просто разыгрывается паранойя.

Инцитат воспринял мою инициативу со свойственными ему мужеством и готовностью к приключениям.

— Портал? Не полезу я в портал!

— Конечно же, полезешь. Ведь ты у нас бесстрашный, героический, храбрый конь! — громко заявил я, выразительно косясь на Груню. Разумеется, человеческую речь она не понимала и вообще интеллектом обладала на уровне табуретки, но уловить хвалебную интонацию должно было хватить мозгов даже у нее.

Инцитат гордо поднял голову. Я взял его под уздцы и спросил уже мысленно:

— Ты же не хочешь, чтобы я задал тебе взбучку за трусость прямо перед дамой сердца?

— Это шантаж! — возмущенно заржал конь. — Никогда бы не подумал, что ты, Вик, способен воспользоваться моими чувствами в своих грязных целях!

— Он самый, — подтвердил я. — И вообще, в очень даже чистых и благородных, я хочу найти свою жену. Представь, если бы твоя Груня пропала!

Практически насильно вытащив Инцитата из стойла, я вышел во двор. Там меня уже ждали Лидия с Аристархом рядом с оседланными конями. На этот раз я решил не шокировать городскую общественность, появляясь из ниоткуда прямо на главной площади (тем более, в прошлый раз я все равно промахнулся). Вообще, не стоило быть таким беспечным, открывая порталы по всему графству. Следовало сохранить свои новые способности в тайне. Хотя, с другой стороны, для этого пришлось бы практиковаться в глухом лесу.

Так или иначе, в Оренбург мы попали привычным способом — через ворота. Предварительно выехав из портала в нескольких сотнях метров от них. Большой дом Турчанинова стоял прямо в центре города, недалеко от типографии. У входа нас встретил слуга, чье усталое выражение лица могло служить идеальной иллюстрацией к статьям о ненормированном рабочем дне и профессиональном выгорании.

— Простите, Ваше Сиятельство, но барон сейчас занят. Он никого не принимает.

Лакей тщетно попытался придать себе бодрый вид. Выглядело это так, словно на лице утопленника кто-то нарисовал веселую улыбочку.

— Скажи, что я по срочному делу.

Слуга все еще колебался.

— Оно связано с его дочерью, по совместительству моей женой. А не то сам будешь объяснять ему, почему не впустил графа Лазарева. Зная характер барона, минут сорок, — добавил я.

В глазах слуги промелькнул ужас. Я знал, на что давить: Турчанинов не злой человек и вряд ли станет всерьез наказывать слугу, а вот заколебать своими нотациями он может кого угодно. Причем первые сорок минут будут только введением.

Лакей проводил нас в богато обставленную гостиную, куда вскоре привел и барона. Вид у Турчанинова был до крайности деловой и недовольный: на носу красовались массивные очки, а в руках он держал кипу каких-то бумаг. Окинув взглядом нашу троицу, любимый тесть уселся в кресло и изобразил на лице улыбку, причем, в отличие от слуги, даже минимально не старался.