— В супе ты лучше, — на миг прервался я, бросая «Злой язык» и со скоростью сумасшедшего рэпера достучал последние слова молитвы. Система швырнула меня в сторону, уведя от первого удара монстра. Я ловко перекатился и попал под второй.

От боли потемнело в глазах. В теле что-то хрустнуло.

Ваша спина сломана. Вы не можете двигаться. Обратитесь к лекарю.

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Ваше здоровье 243ед.

Боль была адская, но я мог только хрипеть. Перед глазами плыл красный туман, в котором ощущалось движение. Кто-то кричал, но звук шел будто со дна болота. Меня дернули. Потащили в сторону. Я взвыл от раскаленного лома, пробившего тело с головы до паха. Грудь сдавило. Кто-то перевернул меня на спину, отчего красный туман боли стал алым.

Ваше здоровье 193ед.

В пелене проступило чье-то лицо, но тут же исчезло.

Ничего кроме боли. Нервная система забилась в панике. Стало трудно дышать.

Здоровье уменьшалось. И я хотел, чтобы оно ушло до нуля. Если возрожусь — то боль уйдет. Черт с ними, с атаками. Хочу жизнь без боли. Без боли.

Вы убили «Повелителя озера»

В инвентарь добавлен: «Щупальце повелителя»

Вы получаете семнадцатый уровень

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Меня резко отпустило. Будто жарящий на сковороде черт кинул тушку грешника в прохладную сметану. Я выдохнул. Туман ушел. Боль ушла.

Вы получаете восемнадцатый уровень

Вы получаете способность «Коварный удар»

Получен негативный эффект: «Яд повелителя озера»

Я поднял руки, глядя на них, как ребенок на любимую игрушку. Шевелятся. Чувствую! Встал на ноги.

Ваше здоровье 890ед.

Ваше здоровье 850ед.

Левиафан издох. Свора добивала Еловиков. Я смотрел на то, как тает мое здоровье. Ну, видимо, теперь точно на кладбон. Получение уровня здесь лечит даже сломанные спины. Но яд повелителя озера так просто, видимо, не снимается.

Жизнь без боли — это жизнь в счастливом тепле. Хотя меня и шатало, но чувствовал я себя гораздо лучше. Надо успеть теперь все доделать и можно отправляться.

Когда я нашел коротышку Бьорна — у меня оставалось 600 единиц. Когда дочитал молитву — 400. Бой стих. Свора оглядывалась в поисках противников, но поля были пусты. Неужели все закончилось?

— Я отравлен, — сказал я Харальду, когда приблизился. Меня замутило.

— Мне очень жаль, — глухо ответил тот. Остальные смотрели с сочувствием, несвойственным Своре. Залитый кровью Ньял наклонился, упершись ладонями в колени и тяжело дышал. На губах викинга лопались красные пузыри.

— И нет ничего волшебного? — выдавил из себя я. — Бальзама «Звездочка», например?

Викинги промолчали.

Я протянул Харальду зажатый в руке последний свиток, и слабо, проваливаясь в вязкий туман, пролепетал:

— Потом отдашь.

Ноги подкосились, и я умер.

В нос ударило гарью. Изнутри сразу накатилась духота, сердце сдавило. Я перевернулся, хватая пальцами вязкую липкую грязь. В ушах стучало, перед глазами плыли черные круги. Терпеть, Егор. Терпеть. Сейчас пройдет. Душу выкручивало наизнанку.

Мир содрогнулся, будто по нему прошли помехи. Где-то на грани сознания тревожно запищало, как в больнице перед воплем «мы его теряем». Голова кружилась страшно. Ребра распирало так, словно кто-то загнал под них автомобильную шину и сейчас баловался с атмосферами, мол, насколько хватит этого паренька.

Я встал на колени. Грязный, оборванный, шатающийся.

Передо мною стоял Еловик-воин. Человек-дерево, похожий чем-то на спецназовца в «Лешем», слегка переборщившим с маскировкой под ель. Двадцатый уровень. Сука. Слева по выгоревшему полю шли зеленые фигуры.

Где северяне? Мы же, блядь, договаривались!

Я вытащил из инвентаря тот самый ржавый меч. Пошатнулся. Я умираю. Точно умираю. В груди болело страшно. За грудиной (там, в реальности, а не в игре) сердце играло дабстеп, отчего першило горло. Губы онемели.

Из-под хвои Еловика выросло два острых клинка-заточки и нелюдь шагнул ко мне. От первого удара я отмахнулся мечом. Второй пробил мне живот. Боль выбила из головы дурноту. Надо запомнить. С ревом я бросился на противника.

— Я поставлю тебя в угол на Новый Год! –

«Унижение активировано»

— И выброшу твой труп в мае!

«Злой язык активировано»

Еловик бил просто. Руки-мечи выстреливали в мою сторону колющими ударами. Каждый второй я пропускал, ахая от боли, пока не удалось срубить ублюдку правую конечность. Еловик прошелестел, иглы его задрожали.

— Не нравится? — гаркнул я, увернулся от следующего удара и наотмашь рубанул тварь куда-то в сплетение зелени. Что-то приятно чавкнуло. — Не нравится?!

Голос походил на хрип. Еловик отшатнулся, пряча от меча целую конечность. Хвоя монстра встопорщилась, отчего он раздулся. Интуитивно я догадался прикрыть лицо, потому что в следующий миг тварь выплюнула во все стороны сотни колючих игл. Боль ожгла тело. С руки так вообще будто содрали кожу.

Я ринулся в атаку, нанося размашистые удары. Урон наносил детский. Копеечный. Но, проклятье, какое удовольствие я получал от каждого попадания. Злое, страшное удовольствие. Комок в душе расправился, давление на ребра ослабло. Еловик пятился под моим напором, иногда выплевывая уцелевший шип-меч.

Но боли словно не существовало больше в моей жизни.

«Коварный удар»

Хоть тут шутить не надо было. Меч вспыхнул синим цветом, врезался в Еловика, отчего в стороны полетели зеленые брызги. Нелюдь пошатнулся. Рука-меч вывалилась из листвы и обмякла. Я отсек ее одним ударом.

Еловик стоял, подрагивая. Не знаю, что это было, но успех необходимо закреплять. Я лупил неподвижного Еловика как одержимый, пока тот не пришел в себя. Иглы встопорщились.

— И гирлянду повешу самую дешевую!

«Унижение активировано»

Еловик потужился, но сдулся, так и не выстрелив. Видимо, наконец-то, унижение сработало как полагается и заблокировало способность. Получив еще раз мечом, он будто-то скрипнул жалобно.

«Коварный удар»

Синий росчерк меча. Тварь снова поникла, а затем повалилась на землю.

Вы убили Еловик-воин.

ВАШ ДУХ НА НУЛЕ. Вы получаете штраф ко всем способностям.

— Да ну вас в жопу, — плюнул я, вяло шевеля губами. Тело окутало онемение. Это последствия дебафа, паническая атака или лопнула аневризма в голове? Сзади послышался шелест, но прежде чем я успел обернуться — в спину воткнулся меч-шип. Боль вернулась. Я попытался повернуться. Еще удар. Новый Еловик поднял меня над землей, разрывая на части.

Предпоследней мыслью было — где гребанные викинги?!

Последней — а хрен ли ты не побежал, Егорушко?

Здравствуй, грязь.

Я открыл глаза, небо завертелось волчком. Невидимый враг сдавил сердце так сильно, что оно билось пузырями меж скрюченных черных пальцев. Воздуха не хватало. Небо мигало, шло рябью. Синева сменялась тьмой с белым пятном, затем, после помех, опять голубело. В уши било истошное пиликанье, сквозь которое сочился непонятный гул.

Надо двигаться. Я попытался сесть, проваливаясь между реальностями. Грязь. Всюду грязь, подергивающаяся, как будто у моей внутренней видеокарты пошел перегрев, и она щедро закидала меня «артефактами».

— Что ж так хреново-то, а? — просипел я. Это «пробуждение» было тяжелее предыдущих.

Виски сдавило тисками, в темени пульсировала боль. Руки скрючились в судороге. Воздух вонял, облеплял жаркой духотой. Я вытащил меч, оперся на него, едва ухватившись за рукоять. Поднялся. Отыскал взглядом Бергхейм.

Город дернулся, сменившись тьмой с белым пятном. По ушам врезало пиликанье. Да что такое-то? Галлюцинаций отродясь не было! Как-то не похоже на обычную атаку. Я резанул мечом по левому плечу. Боль пронзила тело и слегка отрезвила. По крайней мере ушел писк в ушах и картинка устаканилась. Еще пара таких смертей и, думаю, я сдохну по-настоящему.