Это было благостное путешествие. Корабль быстро шел на север, унося нас из краев тепла и зелени, но мы с Лайлой купались в счастье. Чаще всего нас можно было увидеть на носу «Завета». Мы садились на фальшборт и свешивали ноги, глядя, как нос корабля вспарывает волны. Однажды мы увидели, как из воды поднимается кит. Титанический зверь всплыл, явив солнцу белую шкуру, и двигалсярядом с «Заветом» три дня, потихоньку поднимаясь из воды.

Мы называли его «нашим китенком». Слушали, как шипит неповоротливый обитатель вод, выдувая горячий воздух через отверстие на спине, наблюдали, как с каждым днем он все больше высовывался наружу.

Кит шел параллельным курсом, будто осознанно сопровождая корабль заклинателей Плоти. Могущественное, свободное животное.

На четвертый день он выбрался из моря целиком и воспарил в небо. С раскаленных боков животного валил густой белый пар, воздух пах вареным мясом.

— Когда они стареют, то улетают к нам, на север, — поделился я с Лайлой. Та покачала головой, глядя на парящее создание.

— Мне будет нехватать нашего китенка.

— Как ты оказалась у прохода через Южный Круг? — спросил ее я. Странно, что этот вопрос сорвался с уст только сегодня.

— По дну, — улыбнулась Лайла. — Энекен дал мне прибор вроде того компаса, который был настроен на людей из команды Радага, и сказал ждать приказа. Я добралась до места, где кончалась Пустыня и где стрелка показывала прямо на юг, а дальше по дну.

— Как так — по дну? Вода ж выталкивает нас!

— Нет, — сказительница хитро глянула на меня. — Вначале — да, но нужно пройти несколько ярдов, прежде чем она начинает затягивать. Я сделала себе железные сапоги для той прогулки. Энекен посоветовал.

— Что там, на дне? — заинтересовался я.

— Тьма…

Мы смотрели на белого кита, уходящего в небо.

— Там ничего не видно, — Лайла сжала губы в сожалении. — Я шла во мгле, пока не увидела огни.

Лицо ее оживилось:

— Вот огни были прекрасны. Увы, компас Энекена остановил меня у якорных цепей. Море к югу сверкало рыжими лучами, словно на дне кто-то играл ослепительным солнцем. И весь подводный мрак стал частью сказки. Частью волшебной загадки.

Сказительница опустила взгляд, в котором появился страх.

— Я знаю, кто я, Эд. Я знаю, кто ты. Мы будто бы живем и будто бы счастливы. Но мы — не мы.

Я обнял ее. Лайла часто вспоминала о том, что она не просто странница в огромном мире. Что все изменилось. Это ранило ее. Не понимаю, как можно задеть чувства Ледовой Гончей, но… Так случалось.

— Столько дней я проторчала на корабле Радага! Сколько раз могла сплавать туда, к лучам, и посмотреть на них! Но Энекен просил не покидать ледоход. И вся эта ложь самой себе…

Она положила голову мне на плечо:

— Думаешь, мы сможем увидеть их, когда вновь подберемся к Южному Кругу?

Я смотрел на свет, льющийся из Лайлы, и мечтал подарить ответ на заданный вопрос. Выдрать из моря те огни, если потребуется, и притащить возлюбленной.

Хотя несомненно, она бы хотела увидеть их сама.

— Предлагаю поговорить о чем-нибудь еще, — взбодрилась Лайла. — Знаешь, о чем я часто думаю, Эд?

— О чем?

— Когда мы пересечем Южный Круг — где мы найдем шамана?

С навеса капало. Туман выбрался из леса и заволок черный силуэт «ИзоЛьды», уснувшую на якорях в полулиге от берега. Тас Бур стоял по колено в теплой воде и раз за разом всполаскивал лицо, обтирал гладковыбритый затылок. Глаза щипало от соли. Волны накатывались на песок с едва слышным шепотом. Улыбка застыла на татуированном лице, и шаман пытался ее стереть. Хотелсовладать с детским воплем радости. Не годится человеку его положения прыгать по берегу посреди ночи.

Наконец он выпрямился, и с бороды на мускулистую грудь потекла вода. Повернулся к сколоченному на берегу жилищу. За прошедшие месяцы он так и не привык к его виду. Длинный дом с крышей из веток и сложенными из бревен стенами не походил ни на что виденное прежде.

Тас Бур повел плечами, наслаждаясь силой тела. Ветер приятно скользнул по коже. Лагерь спал. Предводитель Клинков Восходящего Солнца вышел из воды, чувствуя, как та ласкает ноги. Обошел выстроенную из веток стенку, защищающую от ветра с моря. Убрал из-под капели чью-то миску. Вокруг потухшего костра разлеглись люди. Он вслушался в их сопение, похрапывание и снова улыбнулся. Заглянул в длинный дом. Фонари тускло озаряли проход со сколоченными кроватями. На «ИзоЛьде» никто не ночевал. Двигатели ледохода давно умолкли, чтобы не тратить драгоценное топливо. Все перебрались на берег.

Четыре месяца назад.

Тас Бур подхватил кожаный бурдюк с питьевой водой и ловко вышел из-под навеса, пахнущего сыростью и высохшей листвой. Время пришло.

Он прошел несколько шагов до поста где дежурил Крайсел ан Карст. Они познакомились лет пять назад. Молодой парень служил путейщиком, и всю свою жизнь он лишь расчищал столбы, пока Тас не раскрыл бедолаге глаза на Спящего.

— Вода, — шаман протянул соратнику бурдюк.

— Спасибо, — пошевелился тот. Он устроился в небольшой ямке у дерева, спрятавшись от ветра и любопытных глаз. Тас Бур сел на теплый песок. Посмотрел в туман. Где-то там, далеко-далеко, на воду, должно быть, падал снег. Крупные ледяные хлопья, от которых мышцы в груди напрягаются сами собой в попытке удержать тепло в слабой плоти. Где-то там вода — это смерть.

А здесь вода — это счастье. Здесь — царство Спящего. Царство, которое он по какой-то причине, по какому-то великому замыслу скрыл от всех людей. Прошло несколько месяцев, и здесь ни разу не похолодало так, чтобы пришлось достать из сундуков одежду Пустыни. Столько времени тепла.

Он снова улыбнулся. Спящий приготовил им величайшую миссию. Он рассказал о ней этой ночью, во время тревожного сна шамана. Могучий Тас Бур стоял на раскачивающейся льдине и молотом сбрасывал в море ползущих из воды тварей. Руки гудели от усталости, грудь горела, а изуродованные, отекшие люди все лезли и лезли. Лед вонял едкой кровью монстров, и Тас, выкрикивая имя Спящего, крушил черепа живых мертвецов, когда мир вспыхнул в ослепительном зареве, и голос развеял морок. Выбросил липкого от пота шамана из кошмара.

От силы божественных слов першило в горле — звук пробирал оледеневшее тело насквозь. Тас Бур, зажмурившись, внимал речи Спящего и чуть ли не плакал от благодарности.

— Спящий приведет нам человека, которого мы должны выслушать, — сказал шаман наконец.

Крайсел оторвался от бурдюка:

— Он снова говорил с тобой?

— Да. Этот человек собирается убить Темную тварь,свершить великое дело. Идля этого ему нужны мы.

— Тас, — ан Карст отер лицо от воды, глубоко вздохнул, собираясь. — Ты… Ты уверен, что это Спящий?

Шаман не возмутился. Человеческая вера слаба. Его суть, его основная задача — укреплять ее.

— Конечно. Ты думаешь это глазастые балуют? — улыбнулся он, не глядя на товарища.

— Ну… Может, они… Может, тот мелкий выродок…

— Я знаю, что делают эмпаты, Крайсел, — Тас Бур повернулся к приятелю и улыбнулся. — И я знаю, чего они не умеют.

— Мы пришли сюда, чтобы пробудить Спящего… Но ты…

— Я начинаю думать, мой друг, что Спящий на самом деле лишь дремлет. Он знает, что происходит тут. Он привел нас сюда не для того, чтобы разбудить. Он привел нас для другого.

Крайсел покачал головой, все еще сомневаясь:

— Мы здесь так долго.

— Он сказал ждать, и мы ждали.

Ан Карст промолчал.

— Слабость духа может толкнуть тебя к мысли о моем безумии, — понимающе сказал Тас Бур. — Когда я услышал Спящего в первый раз, то сам подумал о том же. Но пока все его подсказки были верны, друг мой. Дай голосу в моей голове еще один шанс?

— Прости за слабость, Тас...

Шаман встал, похлопал дозорного по плечу. Его можно понять. Всех их можно понять. Столько времени на этом берегу. Они излазали окрестности на много лиг вокруг. Они научились ловить местную рыбу. Научились охотиться на стремительную живность, которая пряталась в зарослях быстрее, чем двигались глаза. Построили себе настоящий дом. И все это время ждали!