— Совсем. Выпьет что-нибудь не то, и невеста начнет испытывать к нему профессиональный интерес. Так что увы, без настоек. Ужин, Марфа Петровна, ужин, мы жутко голодные.

Оставив Игоря в одиночку отбиваться от приступа агрессивной заботы, я поднялся на чердак. Там Каладрий вдохновенно трудился над сооружением гнезда. Конструкция была готова примерно наполовину.

Я некоторое время постоял, наблюдая за процессом. Потом кашлянул.

— Каладрий, я, конечно, не хочу тебя отвлекать, но есть разговор.

— Чего тебе, дубина? — Голубь оторвался от своего занятия и, нахохлившись, уселся на кучу сваленного в углу старого хлама. — Говори быстрее, я занят.

— Чем это?

— Не видишь, гнездо вью.

— А ты уверен, что голубиное гнездо выглядит именно так?

— Много ты понимаешь в гнездах! Ты хоть одно-то свил в своей жизни?

Я еще раз оглядел конструкцию. Ну, в принципе, Каладрий прав. Деятельность у меня разнообразная, но гнезд я пока еще не вил, хотя подозреваю, что и он тоже. Может, голубю и правда виднее.

— Завтра ты полетишь со мной на прием к Долгоруким, — свернул я оологическую дискуссию. — Будешь шпионить за князем и его братом. Ну и за всеми остальными тоже.

— И что мне за это будет? — тут же среагировал Каладрий.

— Я так рад, что ты питаешь ко мне бескорыстные дружеские чувства, — умилился я. — Миска зерна тебя устроит? И мешок твоей стае, когда мы вернемся в Лазарево.

На голубиной морде, в общем-то, для этого не предназначенной, отразилось глубокое раздумье.

— Долгоруковы плетут заговор против Императора. Так что на приеме может произойти что-нибудь интересное. Может, даже кто-нибудь помрет, — привел я последний аргумент. Голубь оживился.

— А племянники, которые трахают служанок, у них есть?

— Целая куча. А еще наверняка есть птичник. Может быть, даже парочка.

Каладрий взволнованно переступил с лапы на лапу.

— Ладно, так уж и быть. Я согласен. Но только ради птичника. — Тут голубь понял, что проявляет слишком много энтузиазма, и высокомерно махнул крылом. — Теперь оставь меня.

Пока я говорил с голубем, на столе уже успели появиться закуски, а Марфа Петровна суетилась вокруг Игоря. Тот вяло отбивался от очередных передовых достижений народной медицины, но мысли кузена явно были далеко. Настолько далеко, что он даже не сразу заметил мое появление.

— Что ж вы столько времени на чердаке-то делали? Садитесь за стол. Бутербродов пока поешьте, скоро горячее принесут.

— Марфа Петровна, кажется, я слышал слова: «чайный гриб»? — строго спросил я. — Я же говорил, никаких настоек.

— Да я так, просто разговор зашел. — Марфа Петровна опустила глаза в пол. — Про Ерофейчика рассказывала, как я его лечила. Он у меня один раз так простудился!

— То-то у него иногда глаз дергается. В смысле, я очень рад, что ему досталась такая заботливая жена.

Через пятнадцать минут на столе появилось горячее. Марфа Петровна испарилась — наверное, пошла искать новую жертву для своих настоек. Убедившись, что мы остались вдвоем, я наклонился к Игорю.

— Я только что вернулся от Анны. Она поведала мне много интересного.

— Я так и думал, — ответил кузен, выслушав мой рассказ. — Давно уже казалось, что это Долгоруковы.

— Почему?

Игорь пожал плечами.

— Ну, чтобы плести заговор и до сих пор не попасться, нужно иметь хоть сколько-нибудь мозгов. А у Волконского-старшего, судя по тому, что от него родилось, с этим могут быть проблемы.

Я усмехнулся.

— Да ладно, говорят, князь не идиот. И остальные его наследники даже относительно нормальные, просто этот получился неудачным. Слушай, может, он не от него? — Я ткнул кузена в бок. — Как-то княгиня Волконская, устав от невнимания мужа, одиноким вечером…

— Пришла в больницу для умственно отсталых и попросила привести ей самого убогого, — поддержал меня Игорь. И вдруг посерьезнел. — Долгоруковы возглавляют «Неспящих», а мы завтра идем к ним домой. Как ты думаешь, может что-нибудь случиться?

— Не переживай. Вряд ли они попытаются убить меня в собственной же усадьбе.

— Да я за тебя не переживаю, — проявил Игорь братскую любовь. — Но там будет Настасья!

— Ну уж ей-то точно ничего не грозит. С какой стати Долгоруким вредить твоей невесте?

Игорь сцепил пальцы в замок.

— А если там начнется заварушка? Вдруг ей прилетит случайным заклинанием?

— Долгоруков посреди приема вскочит на обеденный стол с криком: «Да здравствует революция!» и начнет швырять во всех подряд Силой? — уточнил я. — Успокойся, ничего не случится. Князь же не полный идиот — затевать драку в собственном доме. Максимум, что нам грозит — это что дворяне весь вечер будут плести интриги по углам и к концу дня им поплохеет от нервного напряжения.

Игорь уставился в тарелку. Весь вид некроманта выражал, что он очень хочет мне возразить, но не может придумать достойных аргументов.

— Ладно, может, ты и прав. В конце концов, не могу же я запретить ей туда ехать. Но не отойду от нее завтра ни на шаг.

— Игорь, тебе так идет быть влюбленным, — умилился я. — Ты светишься, почти как я, когда смотрю на деньги. Ладно, доедай и будем готовиться ко сну.

На следующий день я проснулся в идеальное время, то есть к обеду. Немного повалялся в постели, умылся и спустился вниз. Стоит немного перекусить перед тем, как отправляться на прием.

Игорь уже сидел за столом, но, на удивление, выглядел каким-то растрепанным. Похоже, мой обожающий вскакивать ни свет ни заря кузен тоже встал не так давно. Неужели всю ночь не мог уснуть от переживаний?

Интересно, Мирослава будет на приеме? Вздор, конечно же, не будет. Император ни за что не отпустит любимую дочку в логово главного врага. А жаль, можно было бы пригласить девушку на танец. А еще лучше — спасти ее от чего-нибудь второй раз. Так сказать, для закрепления результата.

Перед моим мысленным взором возникло высокомерное лицо красотки. Она, между прочим, должна мне свидание! Я совсем об этом позабыл. Надо будет обязательно встретиться с княжной и напомнить ей о ее обещании. Когда-нибудь скоро. Выкроить время между раскрытием заговоров, героическими победами над врагами, спасением несчастных и общением с голубем с крайне дурным характером. Но, наверное, не сегодня.

Ладно. Может, с Мирославой увидеться и не удастся, но зато на приеме будут другие женщины, которых можно очаровать, дворяне, с которыми можно завязать полезные знакомства, и, главное, хозяева вечера. Которых надо бы прибить, но пока ограничимся тем, что просто попробуем выведать их дальнейшие планы.

Пора вытаскивать с чердака Каладрия. Голубь, который раньше постоянно где-то шлялся, последние дни проводил дома за построением своей непонятной хе… хм, гнезда. Придется отвлечь его и заставить немного потрудиться на благо хозяина.

— Поехали, Игорь, — позвал я, поднимаясь с кресла. — Нас ждут великие дела.

Первым великим делом на сегодня стала поездка до усадьбы Долгоруковых. Мы с Игорем подошли к нанятой заранее коляске. Не коляске даже, карете: я не поскупился, чтобы не ударить в грязь лицом перед высшим обществом.

Карета была расписана затейливыми вензелями и позолочена во всех местах, в которых только можно. Спереди, сзади, по бокам, на крыше, только колеса не блестели. И то, наверное, потому, что слишком быстро бы стерлись. Я даже под днище заглянул — мало ли.

За этот экипаж пришлось отвалить целое состояние, но оно того стоило. Желание утереть нос Долгоруковым, папаше-Волконскому, который наверняка будет на юбилее, и покрасоваться перед дамами оказалось сильнее прижимистости. В конце концов, могу себе позволить немного раскошелиться, под моим чутким руководством наш Род не бедствует. Да и, чего скрывать, в мою голову нет-нет, да и закрадывалась мысль: вдруг на приеме все-таки будет Мирослава.

Игорь, увидев, в каком великолепии нам предстоит ехать, присвистнул. Если уж мой кузен, у которого живой интерес вызывают только трупы и Настасья, впечатлился, значит, я точно не зря потратил столько денег. Надеюсь, когда мы будем подъезжать к усадьбе, все гости по чистой случайности соберутся перед воротами.