Смуглый Мернандо был уроженцем Примы. Невысокий, невзрачный, со злым взглядом, присущим всем жителям столичной планеты. Его можно понять. Плотность населения там зашкаливающая. Ловур стоял у входа в свой отсек, спрятавшись под пластиковым козырьком от дождя и курил. Рядом с ним дымили двое старших тактиков. Завидев Ланса те взмахнули руками, в приветствии. Мернандо же кивнул, жадно добил сигарету, бросил её в грязь и вдавил каблуком. Подчинённые тотчас последовали его примеру.

— Старший тактик…

— Заходи, Гарбандер, — прервал его ловур. Открылась хлипкая дверь. Ещё двое старших тактиков расположились за столом. Все налегке. В броне только Ланс.

— Можешь стоять, — сказал ему Мернандо. — Не поломай мне ничего тут.

Гарбандер кивнул. Вода с доспеха текла на пластиковый пол, смешиваясь с грязью, оставшейся от сапог. Ловур оценил это тяжёлым вздохом, но ругаться не стал.

— Значит так, братцы, — Мернандо сел за стол. Положил ладони на матовую поверхность. — Сверху прилетело — надо реагировать.

По столу растеклась карта города.

— Завтра блокируем вот этот район. Ставим блокпосты. Здесь — здесь — здесь, — палец ловура скользил по точкам и те вспыхивали. Гарбандер следил за движениями, отмечая маршруты. — Этим вот прямо сейчас займётся группа Андалла. К полудню точки должны быть защищены.

— Мы теперь и днём там будем? — сказал старший тактик Андалл.

— И днём, и вечером, и ночью.

— Зачем? — буркнул худощавый Дребор.

— Потому что такой приказ, Дребор!

— Не перегревайся, — поморщился тот. — сделаем. Хочу понимать зачем.

— Понимать будешь, когда команда такая будет, — не смягчился Мернандо. Старший тактик поднял руки, сдаваясь:

— Был человеком, стал командиром, — шутливо бросил он. Ланс знал, что эти ребята были из одного подразделения до назначения ловура.

Примчанин поднял брови:

— Шутки убери, Дребор. Не время.

— Виноват.

— Наши партнёры из местных сил правопорядка не справляются, поэтому это падает на нас. Гражданских не задирать. Работать вежливо, но уверенно. Задача — обеспечение безопасности, наблюдение, порядок, патрулирование. На каждой улице всегда должно находиться четыре бойца.

— Мы теперь полиция? — уточнил Андалл.

— Мы те, кем нам скажут быть, — поморщился Мернандо. — Я вас не слишком распоясал? Много болтаете.

— Принято.

— Ситуация такая, в Клоцтке два странных трупа за ночь. Одно у нашего подразделения, еще одно в соседнем районе, где Фридран командует. Предположительно — на планету просочился кто-то из мутантов Воннерута. Чтобы вы понимали — им может быть кто угодно. Своим эти детали рассказывать не надо, ясно? Мне ещё паники не хватало.

— Что за трупы? — не выдержал Андалл. — Ланс, в твою смену что ли?

Гарбандер кивнул.

— Местные говорят, что было ещё четыре таких покойника в предыдущие дни, — продолжил Ловур. — Нам их командование не отчитывалось, но сейчас жрица Медикариума забила тревогу и до них добрался Великан. Так что город ставят на карантин, но это не наша задача. Мы обеспечиваем безопасность в этом районе. Плюс ночное патрулирование. Ясно? Возражения, предложения? Отлично. Андалл, собирай своих. Инженеров я сам дёрну. Как выйдешь на точку дашь временную метку.

— Есть.

— Что-нибудь слышно из большого мира? — спросил Ланс. — Про лжеимператора.

— Ничего не знаю, Гарбандер. Я простой ловур. На спутнике Калькуляции сидит кто-то из Боевых Лордов. Остальные средства связи заблокированы. Выходы из порталов перекрыты, торговля остановлена. Это всё. Что нам ещё нужно знать — то нам донесут. Понял меня?

Намёк в голосе был совсем не прикрыт.

— Так точно, дор ловур.

— Что мы должны искать-то? — вновь подал голос Дребор. — Кого ловить? Что с ним делать?

— Это прекрасный вопрос, друг мой, — ощерился Мернандо. — И прекрасный ответ, который всем понравиться. Мы не знаем кто это, не знаем, как он это делает, не знаем, когда. Но если кто-то из бойцов увидит что-то подозрительное — то включает видеопоток и берёт его живьём. Это вот обязательно.

— Твою ж мать… — простонал Дребор. — Почему живьём…

— Я знал, что тебе это придется по душе. Всё, расходимся. Гарбандер — отдыхай. Спасибо за дотошность.

— Есть, дор ловур. Служу Империи.

Тактики вскинули было руки, в салюте, но кто-то сразу опустил, кто-то едва коснулся груди кулаком. Мернандо же не пошевелился. Он царапал Ланса взглядом, затем медленно поднялся и грохнул себя по груди. Под его тяжёлым взором остальные тактики послушно повторили жест.

— Ты прав, Гарбандер, — сказал ловур. — Мы служим Империи. Потому что империя — это мы.

От ведра воняло. Рэм отодвинул его как можно дальше, но не помогло. Вся тесная комнатушка пропиталась смрадом его экскрементов. Он съежился на брошенном прямо на пол матраце, вновь уставился в экран терминала. Пальцы скользнули по клавишам. Под стальным ошейником чесалось, Консворт покрутил головой, унимая зуд.

Не такого обхождения он ожидал. Коренастый татуированный Параноик запихал его в комнату-камеру, без окон и мебели, посадил на цепь и заикаясь сообщил, что еду будет давать только в обмен на информацию, которую запросит Падаль. Выходить, разумеется, нельзя. Туалет в ведро. Воды — литровая бутылка в день. Короче, все условия для плодотворной работы обитатели Трущоб выполнили так, как умели. Потому и результат получали соответствующий.

В голову постоянно лезли воспоминания о прошлой жизни. О работе в особняке Нувалов. Об уютном Доме Раскаянья. Да, судьба над Рэмом откровенно издевалась. После беседы с предводителем банды как-то оптимистичнее всё смотрелось, чем вышло на самом деле. Но ничего… Ничего…

Первые два дня ещё были силы на гордые отказы. Рэм требовал, чтобы пришла Падаль, говорил, что не станет сотрудничать в такой обстановке, что лучше сдохнет. Параноик кивал, закатывал цепь, притягивая хрипящего Консворта к стене, менял ведро, сбрасывал стопор и уходил.

Кушать, конечно, хотелось. Спасала работа. Он и до заключения, если нападал на след, порою забывал о еде, поэтому сутки продержался бодро, лишь иногда с сожалением вспоминая о так и не отведанном мясе, от которого его так грубо оторвали. Да и запахи как-то сами по себе гнали прочь мысли о приеме какой-нибудь пищи.

Во второй день стало сложнее. Недовольный таким обхождением живот урчал, жёгся. Голова потяжелела. Воды же, для того чтобы заглушить чувство голода, не хватало.

Так что на третий день Консворт решил, что время принципов прошло. Хочешь есть — делай что скажут. Но злобу затаил большую…

Слава Лодену — доступ Рэму не закрыли. Калькуляторы не получали тело дознавателя для регистрации смерти и потому считали его живым и не низложенным. Поэтому два дня яростного упрямства Консворт провёл в своих поисках. В личных. Никаких следов Пальчиков. Бывшая коллега растворилась, а это значило либо что она сама в бегах, либо мертва. Гатар Бонз подал в отставку и тоже исчез. Новый верховный дознаватель был Рэму незнаком. Улиан Морген, один из Братьев Кнута, прикреплённых к Стальному Клыку много лет назад.

Так что прибыв на Приму — Воннерут сразу поставил своего человека во главе Дома Раскаянья. Поменял главу безопасности, тоже на человека из Стального Клыка. Раберсов вышвырнули со всех постов, как паршивых псов, в два лихих росчерка обнулив им права, лишив имущества и денег. Рэму удалось раскопать, что как только на них обрушился вроде бы беспричинный гнев Воннерута — весь род различными путями скрылся с Примы. В один день. Два их корабля впоследствии были зарегистрированы как совершившие посадку в Мон-Го-Риан на Нуслайте, с интервалом в полчаса. Может быть, Раберсы прихватили с собой и Эмму? Отдельно стоило отметить, что все предприятия впавшего в опалу рода моментально сменили владельца. Само по себе удивительное событие, но… Новым хозяином кузницы вооружений человечества стал боевой клирик Ксеноруса, который, невероятное совпадение, также сопровождал Воннерута в давней погоне за Ульем. Представитель Храма во главе производства — неслыханно. Рыцарей Гнева заменили на штурмовиков Стального Клыка, что извечные стражи правящей крови приняли безропотно. Новый император с жаром принялся за работу. Калькуляторы покорно выполняли любые распоряжения владыки, не задумываясь о законности. Бездушная машина делала то, что от неё требовали.