Девушка наморщила лоб, хотя уголки ее губ чуть заметно поползли вверх. Она словно решала, достоин ли такой незамысловатый повод смеха столь царственной особы. Но потом все же не выдержала и хихикнула. Слишком уж комично выглядел Волконский, зажимая руками свое, скорее всего, утраченное репродуктивное будущее.

— Я ничего не чувствую, — проскулил княжич.

— Так тебе и надо, — мстительно ответил я.

На лице Волконского, искаженном болью, медленно проступил ужас. Похоже, он начал осознавать серьезность ситуации.

— Это же не навсегда⁇

— Увы, навсегда, — невозмутимо ответил я. — Смирись. — Потом все же сжалился над княжичем, слишком уж несчастным он выглядел. Тем более, я все равно не знал ответа на его вопрос. — Ладно, может быть, лет на пять. Минимум. Когда-нибудь ты сможешь вылечиться, если будешь хорошо себя вести. Но это будет непросто. Говорят, единственное средство — все это время поститься, обливаться по утрам холодной водой, а перед сном по два часа стоять коленями на горохе. Хотя я совсем не уверен, что тебе это поможет.

— Правда?

Княжич посмотрел на меня с надеждой.

— Конечно, правда. Можешь мне довериться, я в этом разбираюсь.

Я сохранял абсолютно невозмутимый вид. Эх, надо было еще добавить в инструкцию ежевечерний прием слабительного. И побольше, побольше.

Гости потихоньку приходили в себя. В зале царил полный разгром, повсюду валялись осколки битой посуды, выбитые стекла. На запачканных кровью коврах лежали трупы и… Северин.

Мы с девушкой бросились к вампиру одновременно. Я опустился рядом с ним на колени. Северин по-прежнему был без сознания, но его грудь медленно вздымалась. Слишком медленно для человека, но я понадеялся, что в случае с вампиром так и должно быть.

— Северин, ты меня слышишь?

В голосе девушки, обычно таком надменном, звучало неподдельное беспокойство. Она опустилась рядом со мной, пачкая дорогой костюм (хотя куда уж больше) и взяла вампира за руку.

— Северин! Дядя Северин, очнись!

Дядя? Она же не… Да ладно, не может она быть вампиром. Северин же на весь мир один такой.

Веки вампира вздрогнули, и он открыл глаза. Обвел нас затуманенным взглядом, сфокусировал его на девушке и чуть улыбнулся.

— А, Мирослава… Ты в порядке?

Я помог Северину сесть.

— Вы живы? Может, вам попить что-нибудь?

Я запнулся, поняв, что по отношению к вампиру это так себе предложение. Хотя, с другой стороны, у нас тут целая куча трупов, которые явно при жизни не принесли миру никакой пользы. Так пусть хоть после смерти послужат на благое дело.

— Надо позвать стражу. У вас мобис с собой? Давайте я позвоню во дворец.

Я решил взять дело в свои руки. Северин, конечно, из Тайной Канцелярии и все такое, но из нас двоих не мне стреляли в сердце.

Я повысил голос:

— Есть тут кто-нибудь, кто способен нормально соображать? Отоприте двери, позвоните в полицию, вызовите целителей, пусть помогут раненым.

Я обвел взглядом зал в поисках более-менее вменяемых физиономий. И увидел.

За спиной Мирославы валялся окровавленный труп одного из нападавших, рядом с его бессильно разжатой рукой лежал кинжал. Труп вдруг пошевелился. И вскочил на ноги, мягко намекая на то, что трупом он не был.

— Сзади! — крикнул я, бросился к девушке и…

И не успел.

Не успел стоящий рядом юнец с глупой улыбкой, тот самый, что снес одного из нападавших каменным кулаком. Не успела Мирослава — она круто повернулась, дернулась, увидев летящий навстречу кинжал, но поздно, слишком поздно. Вот лезвие коснулось ее груди…

Послышался хруст ломаемых позвонков. Кинжал прочертил на груди Мирославы длинную красную полосу и упал на ковер. Голова нападавшего бессильно откинулась на неестественно вывернутой шее, в которую впился клыками Северин. Лицо вампира стремительно розовело. Точнее, в случае Северина, переходило из стадии трупной бледности в бледность аристократическую.

Зрелище было не для слабонервных. Я невольно сделал шаг назад. Только обезумевшего от свежей крови вампира нам не хватало. А он может обезуметь от крови? Может или нет?

Северин, наконец, оторвался от шеи убийцы и поднял голову. Выглядел он с окровавленными клыками весьма жутко.

— Тьфу, гадость. Даже не хочу думать, чем он питался при жизни. Всегда говорил, что консервированная кровь лучше.

Девушка несколько секунд смотрела на Северина и вдруг расплакалась, бросившись ему на шею.

— Северин, ты чуть не погиб! Они пытались меня убить!

— Тише, Мирослава, тише. — Вампир, все еще перемазанный кровью, погладил ее по спине. — Все уже закончилось. Сейчас я телепортирую тебя к отцу. И вас тоже, Виктор, наверняка он захочет вас увидеть. Все-таки вы, как-никак, спасли наследницу престола.

Я впервые видел Императора в ярости. Не раздраженным, не рассерженным, не огорченным осознанием тупости окружающих, а в настоящем гневе.

— Найди их всех и убей! — рявкнул Романов, обращаясь к Северину. — С особой жестокостью.

— Разумеется, Ваше Величество. В конце концов, это моя прямая рабочая обязанность.

Голос вампира звучал как всегда нейтрально, но мне показалось, что даже Северин слегка нервничал.

— Прямая обязанность? — Романов понизил голос. — Защищать Великую Княжну — тоже твоя прямая обязанность! Тайной Канцелярии и твоя лично! Как ты допустил, чтобы в дуэльном клубе оказались убийцы, да еще и целая толпа⁈

— Простите, Ваше Величество. — Вампиру, казалось, действительно было стыдно. — Разумеется, мы проверяли гостей, но не нашли никого подозрительного. Почти все нападавшие — какие-то мелкие бароны из дальних уголков страны, приехавшие посмотреть столицу. Хотя, думаю, как минимум половина из них сейчас мирно сидит у себя в провинции, а убийцы просто воспользовались поддельными документами. К тому же, никто не знал, что Мирослава решит посетить дуэльный клуб.

— Значит, кто-то узнал! Надо было проверять лучше! — прорычал Император. — Ей богу, Северин, если бы ты не был так полезен и это было бы технически возможно, я бы тебя казнил.

— Но как они на все это согласились? — подал голос я. — Они что, не понимали, что нападать на княжну в дуэльном клубе — самоубийство?

— Может быть, надеялись сбежать. Наши люди сейчас осматривают тела, и я не удивлюсь, если у нападавших найдут артефакты телепортации, — ответил Северин.

— Да, Виктор, кстати, вам тоже спасибо, — кисло добавил Романов. Я почувствовал себя абсолютно лишним на этих семейных разборках.

Мирослава все это время молчала. Она сидела в кресле рядом с отцом, закутавшись в одеяло и опустив голову. От ее былой бравады не осталось и следа. Кажется, девушку настиг-таки запоздалый шок от всего произошедшего.

Увидев окровавленную, растрепанную дочь, когда мы втроем телепортировались прямо в его приемную и вломились в кабинет, Император на мгновение застыл. Потом усадил ее в кресло, выслушал короткий рассказ о произошедшем, велел секретарю принести чаю и замолчал. Он не кричал, не рвал на себе волосы, не забрасывал Мирославу ненужными вопросами, просто сидел и смотрел вдаль. И это молчание заставляло меня неуютно ерзать. В нем слышались крики и предсмертные мольбы организаторов покушения и всех, так или иначе к нему причастных.

Сейчас Его Величество тоже погрузился в раздумья. Я кашлянул.

— Вы оба пока можете идти, — очнулся Романов. — Мне нужно поговорить с дочерью. Северин, не уходи из дворца, ты мне понадобишься. Вас, Виктор, это тоже касается.

Я кивнул. Сейчас с Романовым лучше было не спорить.

Мы вышли в приемную, оставив Императора наедине с Мирославой, и поднялись на этаж Тайной Канцелярии. Поскольку больше идти было особо некуда, Северин провел меня в свой кабинет.

— Она правда его дочь? — не удержался я от вопроса.

Почему-то наличие ребенка у Императора не укладывалось у меня в голове. Несмотря на то, что в таком возрасте у людей обычно бывают взрослые дети, да и иметь наследника ему положено хотя бы по должности. Слишком уж трудно было представить его в роли счастливого отца. А сейчас, доченька, я научу тебя манипулировать людьми. С этим нельзя играть, положи на место указ о смертной казни. И не трогай пыточные инструменты, они нужны папочке для дела. Интересно, какими были ее первые слова: «голову с плеч»?