Управляющий, как мы и договаривались, вывел из гостевых конюшен Инцитата. Граф аж присел. Конь и правда поражал одним своим видом.

Быстроногий скакун, конечно, немного отъелся за последние дни, но все равно отчаянно напоминал суповой набор. По сравнению с холеным черным конем графа Инцитат казался сущим недоразумением.

По толпе аристократов сначала пронесся удивленный вздох, потом кто-то хихикнул. Потом откровенно заржал, но тут же прикрыл себе рот рукой. Граф просто-таки побагровел от такой наглости.

— Правда же, красавец? Уверен, мой конь обгонит вашего.

— Если это шутка, граф, то она неуместна, — сквозь зубы процедил Жмурло.

— Что вы, это совсем не шутка! Я верю в своего коня.

— Алмаз не проиграл ни одного заезда.

— Инцитат тоже, — парировал я. Думаю, так оно и было: вряд ли говорящий конь когда-либо в них участвовал. — Предлагаю пари. Ваш конь против моего. Скачем один круг, побеждает тот, кто приходит первым. Если я выиграю, то прошу в награду передать мне права на достопочтенного Швотенберца вместе с его гномами, лошадьми и шахтёрскими инструментами. У нас как раз открывается золотая шахта, в которой некому работать.

— А если проиграете? — едко спросил граф. — Насколько я знаю, ваш Род в последнее время испытывает некоторые финансовые проблемы, разве вам есть, что ставить?

— Ставлю шахту, — объявил я. Глаза Игоря округлились. Об этой части плана я управляющему не рассказывал. Ну а что мне еще ставить, в самом деле?

Во взгляде Жмурло загорелся хищный огонек. Я почти видел, как золотые монетки звенят и перекатываются в его голове. Граф заглотил наживку.

— Вы пытаетесь меня обхитрить, граф? Вы же сами понимаете, что ваше пари безумно.

— Никакой хитрости, — тут же заверил я. — Побеждает тот, кто приходит первым, никаких подводных камней, никаких дополнительных условий. Так вы согласны?

Жмурло смерил меня пристальным взглядом и протянул руку.

— Идет. Хотите лишиться шахты, так воля ваша. Граф Бехтеев, засвидетельствуйте, пожалуйста.

— Ты что делаешь?! — зашипел мне на ухо Игорь, когда мы вместе с лошадьми двинулись в сторону скакового поля. — Совсем сдурел?!

— Успокойся, у меня все под контролем.

У графа все было устроено с размахом. Скаковой круг, прямо как на ипподроме. Я прикинул, сколько же все это богатство стоит.

Круг был небольшим, километра полтора. Отлично, для моего плана как раз подходит. Я вскочил на коня, склонился к его уху и прошептал:

— Ты все помнишь?

— Помню, но, милостивый государь, это ведь бесчестно…

— Морковка, Инцитат, — напомнил я. — Морковка или кастрация, выбор за тобой.

Конь покорно пошевелил ушами.

Слуга объявил старт, и вороной конь графа ринулся вперед. Инцитат мгновенно отстал от него метров на двадцать. Но тут мой скакун заржал, и конь графа остановился, как вкопанный. Неожиданно развернулся и понесся на нас.

Граф гневно завопил и стегнул коня, но тот, не обращая внимания, пер прямо на Инцитата.

Мой гордый скакун в последний момент отшатнулся, развернулся и лягнул соперника по яйцам. Раздалось ржание, черный конь взвился на дыбы, сбрасывая седока. Я, не обращая внимания на доносящиеся сзади проклятия графа, ринулся вперед.

— Что ты ему сказал? — спросил я, когда мы пролетали поворот.

— Что кобыла графини Осокиной мне нашептала, что худшего коня-производителя у нее не было и вообще у него хрен маленький.

Я прыснул.

— Красавчик! Получишь яблоко. Нет, три яблока!

— Граф теперь будет ненавидеть вас до конца своих дней, — поделился оригинальной мыслью конь.

— Ничего, переживет. Главное, что у нас будут работники.

Сделав круг, мы триумфально вернулись назад. Мой соперник уже поднялся с земли и, как только я спешился, бросился ко мне чуть ли не с кулаками.

— Это жульничество! Твой конь лягнул моего!

Я вздохнул и развел руками.

— Я тоже сожалею об этом досадном инциденте. Кто же мог знать, что так выйдет! Но пари есть пари, я пришел к финишу первым, и гномы теперь мои.

— Я требую отменить результаты пари, ты подговорил коня! Я видел, как ты о чем-то с ним шептался!

— Подговорил коня? — я сделал больше глаза. — Позвольте, да как же можно подговорить коня! Еще скажите, что он разумный и понимает человеческую речь. И вообще, это ваш конь напал на нашего, он первый начал! Инцитат всего лишь защищался!

Жмурло бешено вращал глазами, сжимая кулаки. Казалось, он вот-вот ринется в драку.

— Право, граф, — вступилась за меня счастливая обладательница трех мужей. — Граф Лазарев пришел первым, условие соблюдено. Вы проиграли, так проиграйте достойно. Отдайте этому милому юноше то, что он просит.

Граф сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. Медленно обвел взглядом собравшихся.

Хоть победа моя была не то чтобы очень честной, все здесь, похоже, были за меня. Граф настолько достал всех своим дурным характером, что местное дворянство было радо любому поводу его унизить.

Поняв, что проиграл, граф коротко приказал слуге:

— Приведи коротышек.

Через десять минут слуга вернулся вместе с ватагой гномов, возглавлял которую все тот же бородач, которого я заметил на обеде.

— Убирайтесь отсюда, — приказал Жмурло. — Даю час на сборы, и чтоб духу вашего здесь не было. Теперь ваш хозяин — он.

Гном взглянул на меня исподлобья. Я, улыбаясь, протянул гному руку и громко объявил:

— Отныне у вас больше нет хозяина. Вы свободны! Но поедете со мной, я хочу сделать вам выгодное предложение, — быстро проговорил я гному на ухо, пожимая мозолистую ладонь.

— За час мы не успеем, — недовольно пробурчал главный гном.

— Хорошо, два часа, — процедил Жмурло сквозь зубы. — Иван, возьми пару слуг и проводи господ Лазаревых и господина Швотенберца. А то вдруг они сами не доберутся.

Иван, шкаф под два метра ростом, зыркнул на меня так, что у меня не осталось сомнений: последняя фраза явно означала, что было бы неплохо, чтобы господа Лазаревы что-нибудь сломали себе по дороге.

— Я тоже поеду, — неожиданно вызвался дед, которого мы призвали в свидетели пари. — Моя обязанность — проконтролировать, чтобы условия сделки были выполнены.

Похоже, Жмурло тут вообще никто не любит. Было почти слышно, как у графа скрипят зубы, но он согласно кивнул.

— Передавайте графине Марье мои наилучшие пожелания, — проговорил я, вскакивая на Инцитата. За мной потянулся Игорь на белоснежном жеребце, дед Бехтеев, слуги Жмурло и гном на пони. Я еле удержался от того, чтобы попросить Инцитата показать хозяину дома зад на прощание.

Поселок, где жили гномы, оказался в двадцати минутах езды. Я подождал, пока удивленные коротышки соберут свои пожитки. Некоторые шахтерские инструменты хранились прямо в руднике, и я подозревал, что Жмурло мне их не отдаст, ну да черт с ними. Наверняка у нас можно тоже какие-нибудь отыскать в загашнике, если покопаться. Наконец, гномы закончили собираться, и мы двинулись в путь.

На полдороги мы распрощались: граф Бехтеев и люди Жмурло поехали обратно на прием, мы с Игорем и коротышками — домой. Два десятка пони, нагруженные поклажей и хмурыми бородачами, тянулись за мной. Да я прям Гендальф какой-то. Что ж, пора возвращаться в имение. Вперед, к новым приключениям, в этом мире меня ждет еще много замечательных денег.

Гномов мы, конечно, отжали, вот только теперь их надо было где-то разместить. Разумеется, план у меня был, вот только я всерьез опасался, что за такие жилищные условия мне могут и морду набить. Причем киркой.

— Это старый шахтерский поселок, — объяснил я Швотенберцу, указывая рукой на стоящие в беспорядке каменные домишки. — Он, конечно, в запустении, тут давно никто не жил, сами понимаете. Водопровода нет, что-то разграблено, дома каменные, но это только на первое время. Уверяю вас, в самом скором времени мы все здесь отреставрируем.

Главный гном с полминуты придирчиво изучал предложенные жилища, а затем неожиданно горячо затряс мне руку.