«Интересно, так чувствуют себя змеи, когда меняют кожу?» – мелькало в голове.

И тут же: «Не желаю ничего менять. Пусть остаётся по-прежнему».

Но и в таком состоянии я понимала – нет, как раньше ничего уже не будет. Это неотвратимо, как взросление, и нельзя впасть обратно в детство – можно утратить разум, что для эмпата немыслимо, равносильно смерти или ещё хуже… Я постоянно видела Тейта, хоть с закрытыми, хоть с открытыми глазами. Его губы, разомкнутые на свистящем вдохе, обветренные; кисти рук – напряжённые, жилистые во время драки, расслабленные во сне; оголённое плечо, изгиб шеи, встопорщенные вихры – всё фрагментами, осколками разбитого витража. Даже если собрать, склеить, память останется; я никогда не смогу смотреть на него и не замечать бесконечной уязвимости.

Смертности.

Наверное, свою собственную смертность осознавать было легче и проще.

Оро-Ич вернулся через четыре с половиной часа.

В таких ситуациях принято говорить – «спустя целую вечность», но я точно знала, сколько времени прошло, каждую минуту пропустила через себя. Стена подёрнулась туманом, выкатились кольца щупалец, и меня буквально швырнуло навстречу. Шрахи отскочили пружинистыми хвостатыми мячиками и уставились на Оро-Ича дружелюбно и слегка заискивающе, точно ожидая привычной подачки.

– Что с Тейтом?

Ох-хо, а голос-то какой хриплый. И горло, как наждак… впрочем, без разницы.

– Ты сохранила ему жизнь, Трикси Бланш, – по обыкновению мелодично ответил мастер, но в эмпатическом фоне мне почудилась усталость. – Я вернул Тейту его тело. Сейчас он слаб и нуждается в отдыхе, но через два дня немногие в Лагоне сумеют выдержать бой с ним. Тейт всегда утверждал, что жаждал силы, – добавил Оро-Ич, минуя меня с шелестящим змеиным звуком; серые занавеси взметнулись за щупальцами, словно от ветра. – И вот теперь он один из сильнейших, пусть и сам пока не осознаёт этого… Но ему нужен отдых, – повторил он и остановился на другой стороне комнаты, издали глядя на меня. – И тебе тоже, Трикси Бланш.

– Хорошо, – деревянно согласилась я, опускаясь на пол прямо там, где стояла. – Подожду здесь.

После того, как его кости таяли под моими пальцами, распадалась кожа, обнажая мышцы, и только из глубины меркнущего разума волнами накатывало тихое и уверенное «Трикси», я не могла поверить, что он жив. Сознание оставалось ясным и замутнённым одновременно, точнее, суженным до чётко очерченной области – как туннельное зрение, но в ментальном плане.

Необходимое условие нормального функционирования – увидеть, дотронуться, убедиться. А до тех пор – ждать. Столько, сколько потребуется.

Мастер Лагона посмотрел на меня долго и странно, скрестив руки на груди.

– Отдохнуть, Трикси – значит, уснуть и отпустить тревоги, дать покой разуму и телу, – произнёс он осторожно, точно проверяя реакцию.

…интересно, сколько часов Тейту нужно, чтобы слабость ушла? И почему нельзя видеть его сейчас?

Не думать о плохом.

Дышать.

– Вы правы, – покладисто согласилась я, опуская взгляд. И немного схитрила: – Я подожду его здесь, а потом отдохну.

Кажется, получилось хорошо, значит, мастер уйдёт. Тогда можно будет пробить стену и пройти к Тейту. Ведь если он жив, то я ему не помешаю. Он звал меня.

– Трикси Бланш. – Тон стал вкрадчивым, обволакивающим. – Ты неадекватна. Посмотри на меня.

Я механически подчинилась.

Оро-Ич поймал мой взгляд, усмехнулся… а потом тоненько и смешно присвистнул.

Щупальца – семь штук, ни туда ни сюда – соскользнули с его боков и поясницы и деловито расползлись по углам. Синие чешуйки с тихим шелестом стекли на камень и просочились сквозь щели, точно рой экзотических насекомых.

Мастер Лагона – чудовище, псевдоинкуб – стоял передо мной босым, в простых пыльно-синих одеждах. Белые волосы одуванчиковым пухом топорщились вокруг головы на добрую ладонь, золотистые глаза были насмешливо сощурены, кожа без чешуи выглядела мягкой и уязвимой. Обычный человек, только очень высокий и красивый.

Не знаю, что меня поразило больше, отскочившие щупальца или ожившая чешуя, но в первые несколько секунд я от удивления онемела и могла лишь хлопать глазами, прямо как дорогая кузина Лоран – на экзамене по истории в средней школе.

– Это что? – наконец выдавила я из себя высокоинтеллектуальный вопрос.

– Айры, – ласково улыбнулся мастер. – Если притяжение нельзя приглушить или скрыть, то можно сделать облик настолько экзотическим, чтобы страх перевешивал желание.

Я представила его помоложе и с той же оглушающей инкубьей аурой. Прониклась. Сглотнула.

Разродилась новым образчиком логического мышления.

– А… язык? Он тоже, ну?..

Оро-Ич фыркнул и подразнил меня – чёрным змеиным раздвоенным языком. Определённо настоящим, его собственным.

– А как же речевой аппарат? – совершенно растерялась я. И вдруг поняла, что снова по щекам у меня текут слёзы. Прижала к лицу ладони, вздохнула прерывисто. – Ой… Простите, я…

– Это правильные чувства, Трикси. Не мешай им, – ответил мастер Лагона.

И, непостижимым образом очутившись совсем-совсем близко, вдруг обнял меня и погладил по голове. А я не ощущала ни обольстительных чар, ни неловкости, ничего – только колоссальное облегчение оттого, что осознала наконец: Тейт жив.

Всё будет хорошо.

– Не всё и не всегда, – вслух успокоил мастер. – Но сейчас вы уцелели. Радуйся.

– У-у, – согласилась я невнятно. И не удержалась, опять вернулась мыслями к щупальцам и чешуе: – А кто-то ещё знает?..

– Из живых – Эфанга. И несколько старых друзей и учеников.

Из груди вырвался дурацкий звук, нечто среднее между всхлипом и смешком, и промелькнула забавная идея: а ведь неплохой способ выбрал Оро-Ич, чтобы привести меня в чувство. Не по башке двинул ментально, не аурой своей обжигающей задавил – а удивил, поделился страшным секретом и сказал правду вместо глупой упоительной лжи.

А потом я вспомнила ещё кое-что важное – и опять задёргалась.

– Там, на побережье, свободные. Они хотят добраться до источника болезни, – затараторила я, запрокинув лицо. Отцепиться от мастера пока не рискнула – ноги держали плохо. – И Эрнан, кажется, он сильно ранен, и к врагам может подойти подкрепление, и…

– Тс-с, – насмешливо просвистел он, прикладывая палец к моим губам. – Не думай об этом. Не только твоё тело должно отдохнуть, но и разум.

Я заткнулась.

Естественно, Оро-Ич был прав. Мне требовался глубокий, спокойный сон – часов пять хотя бы, а лучше девять. Но не в меньшей степени, а то и в большей – долгая успокоительная беседа. Я отдавала себе отчёт в том, что веду и чувствую себя ненормально, но пока физически не могла просто развернуться и уйти, оставляя Тейта здесь.

Неразрешимая дилемма.

А если использовать биокинез? Нет, вряд ли сейчас получится, для этого нужно полное сосредоточение и контроль над своими способностями. А у меня ни того, ни другого. Побродить по Лагону в поисках того, кто поможет? Нет, только не после Кагечи Ро… Разве что к Лао обратиться…

В висках снова застучало; мысли начало затягивать паникой, как патиной.

Мастер смерил меня долгим взглядом, потом сильно, с нажимом погладил обеими руками по волосам; я ощущала, как сор и песок царапают чувствительную кожу его ладоней, обычно защищённую, как перчатками, айром-симбионтом – и застыла, зачарованная.

– Хорошо, Трикси Бланш, – напевно произнёс он. – Мы поговорим.

И, отстранившись, опустился на пол, подгибая под себя ноги. Я последовала его примеру, благо холодные камни оказались укрыты подушками для сидения. Туман сгустился, принимая форму низкой подставки с двумя пиалами и изогнутым глиняным сосудом.

Мимо по-змеиному прошелестело синее щупальце; шрахи проводили его настороженными взглядами.

Сюрреализм.

Оро-Ич улыбнулся и наполнил мою пиалу из сосуда. Жидкость была красноватой и пахла кисленько, затхло, как болотные ягоды.