— Всё расскажут. — Опер небрежно взмахнул рукой.

Воронок[5] уже давно увёз бандитов, а криминалисты всё работали с Волгой. Подъехали даже специалисты из МВД, что было совсем уж редкостью. Опергруппа министерства выезжала только на самые резонансные преступления.

Старший оперуполномоченный ГУОР, подполковник милиции Тагиров, вышел из микроавтобуса, и первым делом подошёл к коллеге поздороваться и так сказать оказать уважение.

— Привет Виктор Николаевич, что тут у тебя? А то у нас в сводке такое написано, что, то ли вам врача вызывать, то ли самим таблетки глотать.

— У нас… — Фёдоров улыбнулся и прищурился словно кот. — У нас значится так. Машина бандосов этих остановилась вот, где стоит. Парень, этот, ну Николаев, вышел из калитки. Те, видишь, припёрли ему ворота, чтобы на машине сразу не выехал. Ну и Иваньков, который Япончик, видать решил надавить на него и выстрелил парню под ноги. — Опер рукой показал на ямку, которую выкопал эксперт, доставая пулю. — Но парня там уже не было. — Следователь отошёл на пять метров в сторону, и встал лицом к машине. — И вот отсюда он выстрелил трижды. Пробил Япончику руку, и ногу. Та пуля что в руку, она в дерево ушла, сейчас из Горзеленхоза приедут, распилят нам. А вторая, что в ногу, та вон, в машине торчит. Не вынимали ещё. Третью пулю вогнал Бурому в плечо. Но ты, Талгат Низамович, зацени скорость парня. — Иваньков даже повернуться не успел. Пули так и вошли сбоку.

— А что за ствол у него?

— А ствол у него, — Оперативник завистливо вздохнул. — Браунинг Хай Пауэр. Я такой только в нашем музее видал. Ну и мандат, честь по чести.

— Комитет?

— Выше бери. — Будущая МУРовская легенда негромко рассмеялся. — Начальник главного информационного управления Верховного Совета СССР. С правом ношения и хранения огнестрельного оружия. А на пиджачке у парня — маленькая такая звёздочка.

— Так это тот парень, который самолёт спас? — Вспомнил Тагиров. — А мы ещё гадали, откуда такое чудо вылезло. А вот оно чего. — Талгат задумчиво провёл рукой по уже начавшим седеть волосам. Нарвались выходит бандиты? Ехали по шерсть, а вернулись стрижены. — Он кивнул. — ладно. Я поехал на доклад к дежурному по стране, а ты, давай, заканчивай здесь, и коли этих мерзавцев до донышка. Не верю я что они просто так пошли на два убийства. Наверняка большое дело затевали.

Дежурный по Министерству Внутренних Дел, получил сообщение о происшествии уже через полчаса, как милиция приехала на место происшествия. Но, то что было указано в рапорте дежурного по городу, было так дико, и странно, что он приказал выехать опергруппе министерства, и посмотреть своими глазами. И вот теперь, старший опер министерства докладывал суть дела. А дело был занятным. Некто Япончик, человек уже довольно известный в околокриминальных кругах грабежом и вымогательством у цеховиков[6], и недавно появившихся кооператоров, что появлялись по всей стране словно грибы, решил с чего-то закуситься со студентом МАИ который купил дом у вдовы генерал-полковника Тарханова. Сам Тарханов довольно удачно избежал мясорубки тридцатых, а поднялся в пятидесятые, на строительстве многочисленных оборонных объектов по всей стране. Вдове генерала, просторный дом был ни к чему, и она естественно его продала.

Зачем Иванькову был нужен такой дом, разберётся следствие, но решив разобраться со студентом, бандиты напоролись на серьёзного противника, да ещё и при оружии. И теперь весьма острожному, и аккуратному Япончику светит не просто участие в похищении оружия и убийстве двух караульных, а нападение на государственного служащего, с оружием. А в таких случаях суд не церемонится. И если по предыдущим делам он мог и отскочить лет на пятнадцать, то убийство караульных да нападение, вместе, явно тянут на высшую меру.

Обо всех этих раскладах, Виктор не имел ни малейшего понятия, а завезя к себе документы на дом, поехал к Татьяне.

Через три дня, автобус МАИ, повёз студентов стройотряда «Крылья» в посёлок Жуковский где располагался Лётно-Испытательный Институт. На этот раз состав отряда был сильно разбавлен девушками с экономического факультета, и молодые обольстительницы уже примерялись к будущим авиастроителям как к возможным мужьям. В ход шли улыбки, демонстрация волос, и ног… в общем всё что можно и что нельзя. Ведь уже третий курс, и нельзя терять время!

Но Виктор, накануне опустошённый подругой досуха, был спокоен словно каменный Будда, с улыбкой реагируя на все ужимки дам. А их соперницы с первого факультета уже хорошо знавшие Виктора, не спешили их просвещать, вполне справедливо считая, что каждый сам себе навигатор.

Лётно-испытательный институт имени Громова, это прежде всего огромные пространства. Цеха, взлётная полоса длиной в пять километров, испытательные площадки, и многое другое, что студентам показывать не спешили. Провезли по территории, ткнули пальцем туда, сюда, для ориентации в пространстве, на чём экскурсия была закончена, а их привезли в огромный цех, где проводили статические испытания элементов планера, и стали потихоньку разбирать по два по три человека по подразделениям.

Виктор и ещё два парня попали в отдел, который занимался обслуживанием тренажёров, и конечно же это были не те тренажёры, которые стоят в спортивных залах, а кабины настоящих самолётов и даже космических аппаратов подсоединённые к сложным аппаратным комплексам, которые имитировали работу всех приборов, и для некоторых комплексов даже изменяли положение в пространстве с помощью гидравлики.

За всем этим хозяйством требовался постоянный, внимательный уход, настройка и временами ремонт.

Многие из кабин Виктор уже не просто видел, а попробовал в деле, в МАИ, как например кабину-имитатор МиГ-21. Машины весьма строгой в пилотировании, но чрезвычайно подвижной и настоящим воздушным хищником. Но тренажёры в ЛИИ были совсем новыми, с проекцией окружающей обстановки на четыре больших телевизионных экрана. Пусть пока проекции весьма условной, но уже можно было чётко видеть взлётную полосу, небо, горизонт и некий условный ландшафт внизу.

К лету семьдесят третьего, Виктор уже сдал пилотирование на поршневом Яке, и Поликарповском По-2. Но реактивная техника проходилась студентами только на третьем- четвёртом курсе в виде полётов на Дельфине L-29– учебно-тренировочном самолёте чешского производства. И до этого ещё было много времени.

Летать Виктор любил, поэтому к моменту сдачи практики, налетал уже больше пятидесяти часов, подкупив разными способами персонал учебного аэродрома, в том числе и тем, что купил на Московском керосиновом заводе и пригнал на аэродром двадцать тонн авиационного бензина, которого вечно не хватало.

Зато, когда разъезжалось всё начальство, инструкторы позволяли ему не только полетать, и попробовать высший пилотаж, но даже поучаствовать в учебных боях.

Естественно Виктора не могли не заинтересовать тренажёры реактивных машин. К счастью все пособия и руководства, находились рядом, в ящиках возле тренажёров, и в первый раз Виктор сел в тренажёр 21 МиГа уже относительно подготовленным.

Руководство учебно-пилотажного комплекса поощряло студентов пробовать разные тренажёры, потому что временами требовалась настройка сложных систем, и лучше, чтобы в кабине сидел не строевой пилот, а, например, студент, который раз за разом будет выполнять операцию взлёта, помогая наладчикам.

Истребитель двадцать первый был относительно неустойчив в полёте, и требовал постоянного контроля положения в воздухе, оборотов турбин и массы других параметров, и первое время Виктор часто видел красные экраны и слышал пронзительный писк зуммера, сигнализирующего аварию. Но через какое-то время научился справляться с требовательной техникой, и вполне серьёзно размышлял о том, как бы совершить первый вывозной полёт на двухместном МиГе.

Виталий Васильевич Федорчук, назначенный на место Щёлокова министром Внутренних дел СССР о задержании банды, и участии в этом деле сотрудника аппарата Верховного Совета, узнал на следующий день после случившегося, когда ему на стол легла сводка прошедшего дня. К этому времени событие обросло всякой дополнительной информацией и во внутреннюю сводку по городу вошло не одной строкой, а большим абзацем, который начинался с того, что задержана банда осуществившая нападение на караульных склада горюче-смазочных материалов автомобильного полка инженерной бригады Таманской дивизии, и хищение двух автоматов Калашникова АКМ с боеприпасами. А заканчивалось тем, что один из арестованных — Бураков Дмитрий Семёнович, ранее судимый по статье 145 УК РСФСР[7], дал показания, о готовящемся налёте на инкассаторскую машину собиравшую выручку из мебельных магазинов.