Ригуми опустил глаза:

– Возможно, союз… Или отщепенцы из разных семей.

Он ещё что-то сказал, но дослушать я не смогла.

Затылок свело резкой болью; меня дугой выгнуло, словно от удара током. Там, за пределами купола, произошло что-то мерзкое, страшное.

Перед глазами промелькнул смазанный образ.

Лао.

– Лао, – прохрипела я, пытаясь восстановить дыхание. – Далеко. Его… пытались ударить. Сейчас преследуют. Будет… скоро. Шаа-кан, три ката!

В глазах мастера промелькнула тень досады.

– Не говори, покажи!

– А… вы не возражаете? – спросила я автоматически.

На какую-то долю секунды взгляд у Ригуми Шаа стал испепеляющим.

– Время, Трикси-кан.

Я сглотнула.

Ой, дура… И мысли не возникло, что можно нарушить чужую приватность и просто-напросто вложить в разум нужный образ. К шраху эти цивилизованные привычки!

Купол ощетинился иглами, впился в чужие сознания – сквозь пелену поверхностных мыслей, как у Айки, сквозь непрочные щиты Лиоры и Ригуми Шаа. Я впечатала всё разом, спутанный комок образов времени и места пополам с собственными чувствами, страхом за Лао и тягой к нему – время, время поджимает, некогда разделять нужное и ненужное. Маронг закашлялся, встряхивая головой – кажется, у него разлетелось несколько ментальных блоков. Рыжий пялился на меня, и во взгляде читалось: «Почему он?»

Я отмечала это, но не обдумывала, не реагировала.

Всё потом.

– Задержите дыхание, – коротко приказал Ригуми Шаа. Я послушалась и ещё отчего-то зажмурилась, вслепую отыскивая руку Тейта.

Звуки снова пропали, как тогда, в первый раз. Во рту появился привкус крови, в солнечное сплетение врезался невидимый кулак – ох, не только мне было не до нежностей и осторожностей – и вдруг стало холоднее.

Я открыла глаза.

Мы парили над деревней в прозрачном пузыре – все вместе, включая безразличных к происходящему айров. Мир распадался на три части: холодное голубое небо, синий океан и зелёная земля – чем дальше к северу, тем более тёмная и пустая, царапающая горизонт островерхими горами; туда мы и летели.

Лао был уже близко, километрах в шести, а за ним двигалось нечто, до неузнаваемости размывающее пейзаж, как фильтр для редактирования фотографий.

Мастеру потребовалось не больше десяти секунд, чтобы принять решение.

– Далеко не отходите, – сказал он и уронил нас на землю. Красиво расписанный план боя изящно полетел в тартарары, и мы вместе с ним.

Диккери завизжала.

Падать спиной в пустоту, раскинув руки, было страшно, но не страшнее, чем видеть, как Ригуми Шаа с чудовищной скоростью несётся наперерез пятну, размывающему ландшафт. Ветер свистел в ушах, визжала Лиора; Тейт как-то умудрился извернуться и сцапать меня в охапку, а потом падение замедлилось, точно сам воздух стал гуще.

Мы с рыжим приземлились на первой террасе, почти на вершине холма, в самую гущу низкорослых деревьев. Одна ветка хлестнула меня по лицу, кажется, до крови. Кагечи Ро досталось сильнее – он угодил в расщелину и повредил ногу; эхо боли раскатилось широко, но угасло быстро.

– Он справится, не бери в голову, – произнёс Тейт, безошибочно угадывая ход моих мыслей. Затем глянул в ту сторону, где был его приятель, и ухмыльнулся: – Интересно, что он такого Рану сделал.

– Думаешь, Итасэ это специально? – мрачно поинтересовалась я, пальцами вычёсывая из волос сухие листья и веточки. Шрах, вот почему у магов поголовно короткие стрижки!

– Ну не промахнулся же он, – фыркнул рыжий и подхватил меня под руку, побуждая карабкаться выше. – И ты не расслабляйся, Ригуми всех не удержит. До нас тоже доберутся. Ты чувствуешь?

– Нет, – нахмурилась я. Купол, растянутый почти на два километра, не улавливал ничего подозрительного. – Хотя… Лао идёт сюда?

– Ага. Ветер, – просто пояснил Тейт и посерьёзнел. – Трикси, я что тебе хочу сказать, пока время есть… Не пытайся убивать. Уклоняйся, беги, мешай им, вреди, а я буду рядом и закончу, что надо.

Я застыла. Ветер показался вдруг очень холодным.

– Почему?

– Ты не сможешь, – ответил коротко рыжий и поцеловал меня в уголок губ, тепло и легко, словно извиняясь. Здесь, на вершине, где не было места тени, его глаза казались глубже и синее океана. – А если замешкаешься перед ударом, то можешь подставиться. Так что лучше бей в ту силу, какую себе простишь.

На языке появилась горечь. Не из-за меня – шрах, я-то свои пределы знала и спорить не собиралась, – а за него. Чтобы дать такой совет, нужно сперва самому побывать в шкуре убийцы-неофита, наошибаться… И выжить.

«Откуда взялась бездна в твоём сознании, – пронеслось в голове. – Откуда… Нет, не хочу знать».

Я смотрела поверх его плеча, тянула время – непозволительно долго в нашей ситуации. И потому увидела, как сталкиваются над дальним холмом две кошмарные силы – мастер и то, что размывало пейзаж. В небе появилась дыра – огромная белая дыра, средоточие небытия, сияющая бездна. А мне стало жутко до тошноты, до золотистых пятен в глазах. Так, словно кто-то взял и отменил фрагмент мира. Насовсем.

– Что… это?

– Это Ригуми Шаа, – произнёс кто-то за моей спиной, на террасу ниже. Итасэ? Откуда он взялся? – Его называют Белым мастером, Трикси-кан. Теперь ты понимаешь почему?

– Догадываюсь.

Язык ворочался с трудом, точно я пчелу прикусила.

«Одно хорошо, – промелькнула мысль. – Тот фотофильтр перестал двигаться».

Действительно, он исчез. След никуда не делся – широкая размазанная полоса, похожая на раздавленного зелёно-коричневого червя. А близ крайней точки, аккурат под белой бездной, стелились сизоватые дымки́, и что-то продолжало двигаться к нам – путь отмечали надломанные верхушки деревьев и упругие хлопки, словно лопались один за другим бумажные пакеты.

Внезапно движение замедлилось. Несколько секунд живой, панической тишины – и череда взрывов, кажется, пять, и пять ярких цветных вспышек – три вместе, две по отдельности, поодаль.

Тейт вскинулся.

– Сигнал! Видели? – обернулся он к нам. – Он отметил тех, кто его преследует. Чётко, как на тренировке… Те, что были светлее, – сильнее.

Что Итасэ Ран в совершенстве перенял от своего мастера, кроме приёмов магии, так это умение принимать решения, не колеблясь ни мгновения.

– Слышали? – крикнул он через плечо Маронгу и Лиоре. – Вы спрячьтесь. Добивайте тех, кто подставится. Я атакую, отвлеку их на себя. Айка-кан, защищай меня, пока Шаа-кан тебя не призовёт. Тейт-кан… – Ран обратился к рыжему, но взглядом смерил меня. – Защищай добычу.

Щёки у меня вспыхнули.

Тейт уставился исподлобья и весь точно вымерз – ни мысли, ни эмоции:

– Вот так? Не ученицу твоего мастера?

Вокруг Итасэ вздыбился серый туман, размывающий фигуру; там, где должно быть лицо, что-то сверкнуло, две искры в облаке пепла.

– Они не увидят в ней ученицу.

Я мысленно залепила себе оплеуху – Итасэ прав, обижаться не на что, – но сказать это вслух не сумела. Протянула время по-дурацки, а потом он соскользнул по склону; Айка сиганула следом с протяжным воплем: «Фаркан!»

В ту же самую секунду Лао вошёл в зону моего купола. И, с небольшой задержкой, его преследователи – один, второй, третий почти одновременно, затем четвёртый, пятый… И шестой?!

Тот, последний, держался на расстоянии ста шагов от Лао и ощущал себя победителем. Зачатки интуиции у меня буквально взвыли, как тревожная сирена. Странный разум, незащищённый, но вязкий, с эмоциональным фоном, затягивающим как болото. Он немного напоминал Оро-Ича – не образом мыслей, шрах, нет, но их сложностью. Меня замутило.

Так. Отставить переживания. Думай, Трикси, думай. Вариантов два. Либо это слабый эмпат, максимально освоивший низшие ступени, либо очень старый, опытный маг, которого от ментальных атак защищает запредельная инаковость. Мой купол теперь более-менее приспособлен к воздействию на обитателей Лагона… Но чужак – совсем другое дело. Вирусы, написанные для одной операционной системы, не могут поразить другую, основанную на совершенно отличных принципах.