— Но ты же должен нам рассказать, как было дело? — Возмутился военрук школы майор в отставке Попов Фёдор Николаевич, имевший на кителе многочисленные награды за военные заслуги.
— Уточните, когда именно, и сколько я вам задолжал, Фёдор Николаевич. — Спокойно спросил Виктор. — То как вычислили резидента вражеской разведки? Или про его задержание? Или подробно описать внешность и должность генерала военной разведки, который при сём присутствовал? Что-то я запутался.
— Но мы же должны… — Неуверенно начала директор школы…
— Кому должны, Нина Сергеевна? Почему вы так уверены, что подробности боевой операции обязательно должны стать публичными и обсуждаемыми школьниками? Я напомню, что в прошлом году, случился конфликт на острове Даманский. Там были жертвы среди наших пограничников, и огромное количество погибших китайских военнослужащих. Теперь сравните это с тем, что вы узнали из газет.
Когда Виктор ушёл из кабинета, директор молчала, а военрук, покачав головой произнёс:
— А ведь умыл нас, школьник. — Он негромко рассмеялся. — Но письмо в Минобороны написать нужно. Информация о награждении была в Красной Звезде[12], а значит не секретным приказом прошла медаль. Нужно знать, что можно говорить, а что нельзя. А то ведь такое дело. Наш парень получает боевую медаль, а мы и отметить его никак не можем. Непорядок.
Между тем, Виктор довольный от того, что смог отбояриться от всяких торжеств на эту тему, отсидел на математике и на геометрии, побегал на физкультуре, и отправился домой.
К хорошему привыкают быстро, и родители скинули заботы об ужине на него, правда, выдавая достаточно денег на продукты. А уж Виктор, с его сознанием человека, прошедшего через радостный дефицит восьмидесятых, сумрачный дефолт и лихорадочный дерибан девяностых, быстро договорился с директором универмага за мзду, приобщиться к потоку дефицита. Это обходилось Виктору в сто рублей ежемесячно, но и продукты были вполне приличного качества. Удавалось иногда даже перехватить сверхдефицитную телятину, и балык, но в основном он закупался в маленьком закутке Центрального рынка на Цветном бульваре, где отдыхали торговцы с югов. Достаточно было отдать список продуктов, как через полчаса приносили сумку, и озвучивали ценник. Трофейных денег было много, так что Виктор платил не скупясь, а БХССники которые естественно пасли всю эту рыночную компанию, тоже не напрягались, потому как главный конструктор КБ занимавшегося истребителями зарабатывал достаточно чтобы посещать рынок каждый день.
Кроме того, в Москве было полно так называемых фабрик — кухонь и магазинов кулинарии, которые готовили полуфабрикаты, или готовую еду, которую можно было просто разогреть. Где-то лучше где-то хуже, но в некоторых местах, и за отдельную доплату, вполне на уровне ресторанов высшей категории.
Кулинарные пристрастия родителей выяснились быстро. Папа предпочитал мясо, причём в виде кусков, а мама всякие изделия из фарша. Поэтому Виктор чередовал блюда, временами покупая у армян, грузин и азербайджанцев, то, что готовили на продажу их жёны.
Самая главная проблема, которая никак не хотела решаться — проблема транспорта. Права выдавали уже в шестнадцать, но ездить одному можно было только с восемнадцати. Можно было купить совершенно ублюдочный мопед с двигателем в 49 кубических сантиметров, которые дозволялось эксплуатировать и школьникам, но всякий раз, когда Виктор видел это убожество — сразу возникало желание привязать мопед к тем, кто его изготовил и утопить в самом глубоком месте.
Родители приехали как всегда вместе, на папиной Волге, и оставив машину во дворе, поднялись в квартиру на пятом этаже, где их уже ждал горячий ужин. Более всего, этому обстоятельству радовалась мама, потому что не нужно было после работы тащиться по магазинам, забитым толпами народа, и киснуть в очередях, чтобы купить что-то из еды, а затем стоять у плиты, чтобы всё это приготовить. Доволен был и папа. Ужин был как раз к его приходу, и не нужно было ждать пока его приготовят, и уж тем более отработав целый день, тратить время в очередях. А ещё был совершенно неожиданный бонус, от внезапно повзрослевшего сына. — Тамара Анатольевна, получив свободное время, начала более тщательно следить за собой, используя наконец кремы и косметику которые Николаев — старший привозил из командировок, сразу внешне помолодев лет на пять. Что тоже было положительно отмечено коллегами и Петром Александровичем.
Родители и дома продолжали разговаривать о работе, и Виктор, листавший в зале журналы Наука и жизнь за прошлый год, едва прислушивался к разговору, но один момент выхватил, потому что он сразу лёг в нужное место его тактических планов.
— … и представляешь, они нам опять спускают план по ширпотребу[13]! Только-только вроде отплевались от этого дела, и вот нам опять… А генеральный рвёт и мечет. У нас ЭДСУ на опытном стенде, опять сбоит, а двадцать четвёртый на испытаниях, тяжело идёт[14]… в общем круговерть. Да ещё и ваши, вон, по терефталату напортачили.
— Пап? — Виктор заглянул на кухню, которая была по размерам вполне со столовую. — Я тут вот чего нашёл. — Он раскрыл журнал, где на цветной вкладке красовался мотороллер Веспа 50 Special. — Сделать ему лёгкий корпус из алюминия, да воткнуть моторчик в сорок девять кубов, чтобы дети могли ездить. Вещь же получится?
— Ну-ка. — Пётр Александрович вытер руки салфеткой, и взял в руки журнал. — Ну, не вижу ничего сложного… Но считаешь будут брать?
— Если сделаете нормальный глушитель, чтобы работал тихо как дизель на холостых, да поставите вариатор, чтобы не щёлкать коробкой скоростей, то будут брать даже взрослые.
— Ну уж ты сказал!
— А почтальоны сейчас на чём ездят? — Возразил Виктор. — Кому дали велосипед тот счастлив. А остальные пешком ходят. Мотоцикл — штука дорогая, да и права нужны. А всякие монтёры, да врачи? Полно же народу, который ногами работает. Нужно только под это дело шевельнуть минсвязь, да всех заинтересованных. А если раскачать этот моторчик хотя бы до пяти сил, то его вполне хватит для взрослого человека.
— Да моторчик мы раскачаем хоть до десяти сил, не вопрос. — В голове у опытного конструктора уже рисовалась внутренняя схема мотороллера.
— Понимаешь, пап. Это не мопед, с его огромной рамой и грязью изо всех щелей. Тут человек сидит на широком удобном сидении, закрыт от грязи и пыли передним щитком и стеклом, а широкие колёса дадут ему неплохую проходимость. И если поставить вариатор, не нужно будет никакого сцепления. Одна ручка — газ, вторая — тормоз. Только предусмотреть чтобы их нельзя было нажать одновременно. Проще, наверное, сделать две педали, и связать их рычагом типа коромысло. Нажал газ, отжало тормоз. Нажал тормоз, подняло газ.
— Ты точно не хочешь в МАИ? — Спросила мама, улыбнувшись.
— Да не решил пока. — Виктор пожал плечами. — Есть же ещё время подумать.
— Время есть. — Пётр Александрович, не отрывая взгляд от фотографии кивнул. — Но тема рабочая. — Он чуть прищурившись посмотрел на сына. — Создадим опытный участок, да соберём туда молодых рабочих и инженеров. Пусть получают опыт на том, что не так критично по качеству. А то, запускаем их на монтаж или сборку, а у самих всё трясётся от ужаса. Проверяем за ними по сто раз. — Но, если у тебя ещё есть идеи, ты не молчи. — Пётр рассмеялся. — Вон, туполевцы протолкнули свой высотный разведчик. Тема-то копеечная, а сколько под это дело отжали… не перечислить.
— А это что за зверь? — Спросил Виктор, который конечно же прекрасно знал о высотном самолёте — разведчике Ту-123.
— Ну, такая штука, размером с нормальный самолёт, но без пилота. Тяга реактивная, двигатель там вполне взрослый, так что летает штуковина довольно шустро, и высоко. Полетала, и сбросила аппаратный контейнер, а сама разбилась по выработке топлива или по команде с земли.
