– Зоя Романовна, это классический прием борьбы с детским страхом – заставить ребенка встать на место своего ужаса, полюбить его и пожалеть. Он описан в каждом учебнике. Разумеется, для христианской системы ценностей этот прием неприемлем – ребенок должен ненавидеть призрака как представителя Дьявола и уповать на Бога в борьбе с призраком.

– Есть немало других приемов, которые не противоречат христианской системе ценностей.

– Извините, я не христианка и не задумалась о других способах – воспользовалась тем, который показался мне наиболее эффективным. В моей должностной инструкции нет указаний на то, что психологическую помощь я должна оказывать по-христиански.

– Об этом я и говорю: вы используете свое служебное положение для отвращения детей от Бога.

– Вашему богу нравятся дети, считающие себя слабыми, грешными, грязными, неспособными принимать решения и самостоятельно бороться со страхами, – с милой улыбкой сказала Инна. – И пока в Конституции черным по белому написано, что пропаганда религии детям запрещена, я буду пользоваться тем, чему меня учили в институте, а не христианской системой ценностей. А на вашем месте я бы задумалась о том, кто из нас двоих использует служебное положение…

Если на Ковалева верующие врачи и педагоги шипели хором, то почему-то в разговор Инны и Зои Романовны не вмешивались. Даже верная Зое Тамара Юрьевна помалкивала, а остальные делали вид, что не прислушиваются.

Когда все разошлись (как всегда, оставив Ковалева и Инну за столом), он спросил, почему Инна вдруг изменила своему обычаю не возражать Зое Романовне.

– Потому что речь не обо мне и не о мировоззрении. Речь о Павлике и его страхах. Впрочем, этот раунд я проиграла…

– Вы уверены?

– Почти. Зоя не позволит Павлику жалеть Бледную деву. Не драться же мне с ней… Я не могу посоветовать ребенку не слушать старшую воспитательницу, это нарушение педагогической этики.

* * *

Витька сказал, что на открытке рисуют цветы или котиков, потому что котики рулят и телки от них тащатся. Взял у Аркана планшет и показал Павлику целую кучу открыток с котами. Идея Павлику понравилась, он не сомневался, что может нарисовать кота. А может, и кота с тортом в одной лапе и с букетом в другой, как было на одной открытке в интернете. Ему даже захотелось, чтобы поскорее настал вечер. Тем более что Бледная дева прошлой ночью к нему не приходила, не душила и не пугала, будто догадалась, что Павлик собирается поздравить ее с днем рождения.

После дыхательных упражнений на прогулке Тамара велела Павлику подойти к Зое Романовне, которая тоже гуляла в парке. Но когда Павлик нашел Зою на аллее, ближе к воротам, она говорила с какой-то чужой женщиной, не из санатория. Дело не в том, что Павлика учили не вмешиваться в разговор взрослых, – он не подошел к Зое, потому что не очень-то хотел с ней разговаривать. А потому встал потихоньку за деревом, чтобы его было не видно.

А Зоя и чужая тетка сели на скамейку, продолжая разговор. Подслушивать Павлик не собирался, да и неинтересно ему было, о чем они говорят, просто он их слышал, и все.

– …и забыть на время о нашем экзистенциальном конфликте, – красивым голосом сказала чужая тетка.

– Между нами нет и не было никакого конфликта, – спокойно ответила Зоя. – Я лишь не хотела слышать, как при мне хулят Господа, только и всего.

– Клянусь, я не скажу ни слова о твоем Господе. Меня волнует присутствие здесь одного человека, ты, наверное, догадываешься кого.

– Ты до сих пор веришь в бабкины пророчества?

– Моя бабка была ведьмой. То есть ведала. И, насколько я понимаю, ты тоже не хочешь видеть его здесь.

– Увы, Танюшка не позволит мне его выгнать, – сказала Зоя.

– Ну да, Танька сделает все, чтобы он тут остался. Но мне кажется, выгонять его необязательно, есть много других способов заставить его уехать. Твоя подстава с деньгами была хороша, но, как видишь, не сработала.

– С чего ты взяла, что это моя подстава?

– Догадалась, – сладко-сладко ответила чужая тетка. – У меня есть предложение пожестче. Я бы заглянула к тебе в гости сегодня вечерком, не возражаешь?

– Говори здесь. Сегодня в ночь я дежурю.

– Я слышала, ты дежуришь почти каждую ночь? Ладно, я приду сюда попозже вечером. Не хочу, чтобы Инка меня увидела.

– Хорошо, приходи вечером, – с раздражением ответила Зоя.

– Боишься обвинения в сговоре? Привыкла делать все чужими руками? Не бойся, тебе делать почти ничего не придется.

Они коротко попрощались, и Павлику пришлось стоять за деревом, пока Зоя, проводив тетку до ворот, не свернула на другую аллею и не направилась в сторону корпуса. Он догнал ее, будто давно искал и не мог найти.

– А, Павлик? – Зоя улыбнулась и взяла его за руку. – Ну давай погуляем вместе.

Она поспрашивала немного о том, как он себя чувствует и хорошо ли спит. А потом спросила напрямую: правда ли, что ночью его душила Бледная дева?

– Это мне сон приснился, – ответил Павлик. – Это называется «сонный паралич».

– Я в этом не уверена. – Зоя покачала головой. – Тем более что приступ удушья тебе не приснился, а случился на самом деле.

Павлик не стал говорить, что Бледная дева его предупредила о приступе нарочно, чтобы он проснулся и достал ингалятор.

– Представь, что бы могло случиться, если бы ты не проснулся, – продолжала Зоя.

Фредди Крюгер убивал всех во сне. Но ведь никто не пробовал его пожалеть и поздравить с днем рождения…

– Я ей подарю подарок на день рожденья, и она меня не тронет, – пробормотал Павлик неуверенно.

– Что? – возмутилась Зоя и даже остановилась. – Бледной деве? Ни в коем случае не делай этого. Во-первых, это страшный грех, обращение к темным силам. Вместо того чтобы бороться с нечистой силой, ты пытаешься от нее откупиться. Во-вторых, если ты этот страшный грех совершишь, то не сможешь креститься без покаяния, ведь ты уже отрок, а не дитя. А пока ты не крещен, Господь не может тебя защитить, не может послать к тебя ангела-хранителя. Посмотри, как спокойно спят другие мальчики, – им ничего не страшно, потому что они под защитой ангелов. Вот в четверг приедет батюшка, и все твои несчастья закончатся. А до четверга я буду за тебя молиться и просить Господа тебя защитить.

– А он послушает? – удивился Павлик. – Если я некрещеный?

– Я думаю, послушает, – ответила Зоя не очень уверенно, и Павлик догадался, что на помощь Бога до крещения рассчитывать не приходится…

– А… если мастер… То есть, Сергей Александрович на вас пожалуется?

– Пусть жалуется сколько хочет. Твое спокойствие и безопасность гораздо важней, чем его жалобы.

Павлик испуганно примолк: если Зоя не боится жалоб мастера спорта, значит Бледная дева действительно такая опасная?

– А Бледная дева… может утащить меня на дно? – спросил он на всякий случай, проверить.

– Она может завладеть твоей душой, обмануть, уговорить последовать за нею. С одним мальчиком здесь такое уже было. Но как только у тебя появится ангел-хранитель, она уже не сможет причинить тебе вред.

– А как же я покрещусь, если в молельне меня душит?

– Это бесы в тебе противятся твоему крещению. Бесы живут в каждом некрещеном человеке, но таинство крещения их изгоняет. Ты не беспокойся, перед крещением мы дадим тебе лекарство, и приступа не случится.

– Пашка, не соглашайся, – забеспокоился Витька, когда Павлик рассказал о встрече с Зоей. – Знаю я, что это за лекарства, которые они тебе всадят. Ты потом всю жизнь будешь на них сидеть, как на белом.

– Как это «сидеть»?

– Тьфу… Ну, как на наркоте народ сидит, не сможешь без них жить. Всю жизнь на лекарства придется работать.

– Вить, ну как я не соглашусь? Они меня спросят, что ли?

– Ну, хочешь, я им скажу, чтобы они не смели ничего такого тебе колоть? Припугну, что матери нажалуюсь…

– А может, правда маме позвонить? Ну, если им мастер спорта не страшен, то мать-то они должны послушать…