На коротком привале серьезный полноватый дядька из людей лорда Иана вручил мне просторное платье из синего атласа с серебряными королевскими гербами на плечах. По фасону платье напоминало блио и легко надевалось поверх рубашки и бриджей.

Переодеваться пришлось в карете, но это было нетрудно. Присмотревшись, я поняла, что это платье мог при необходимости надеть любой человек – застежки удобно располагались спереди, а несколько шнурков подгоняли наряд по фигуре. Тот же дядька по моей просьбе отыскал в багаже шкатулку с украшениями и только одобрительно крякнул, когда я застегнула на бедрах тяжелый пояс с розовым жемчугом, а волосы спрятала под сетку.

В таком виде смело можно было появиться даже во дворце – фурор не произведешь, но и бельмом на глазу не станешь.

В город мы въехали вполне торжественно: на карете сияли позолоченные гербы из дерева. Стражники в мундирах нацепили вымпелы с королевским гербом на короткие копья и шлемы.

Его Величество ехал верхом в роскошном синем дублете, а его конь был с головы до хвоста укутан в синюю попону с золотыми кистями. Вокруг раздавались приветственные крики, вздымались шляпы и пестрели яркие шарфики.

Когда карета добралась до площади перед ратушей, я готова была зарезать парочку негодяев, чтобы размять ноги.

Стражники взяли карету и сквер в кольцо, дабы чернь не ломилась любоваться на королевскую невесту. Король воспользовался случаем и утянул меня на прогулку. Кажется, вовремя – я чувствовала себя опустошенной, потерянной. Казалось, вокруг нас вырастают заборы, отсекающие душевное тепло, радость, страсть.

Я попросила короля снять браслет. Увы, Вайнор не смог и не захотел отпускать меня: браслет не открылся. А его объятия и признание в любви оказали просто магическое действие – я таяла и мечтала остаться с ним наедине. Однако нам и тут не дали побыть вместе.

Пройдя сквозь сквер, мы очутились у крепкого красивого дома, освещенного факелами. У крыльца толпились слуги и любопытные горожане, стража выстроилась ровным коридором синих мундиров.

Градоправитель стоял на крыльце, сияя, будто начищенный медный чайник. Его шейная бляха, выпущенная поверх пышно повязанного шейного платка, поражала размером и блеском. Рядом переминалась румяная дама в широком ярком платье.

Чуть поодаль стоял молодой человек лет двадцати, неуверенно пощипывающий модные тонкие усики. Подле него хихикали две девицы лет шестнадцати. Все трое таращили глаза на кавалеров свиты, дергали друг друга за рукава и едва ли не тыкали пальцами в меня и Вайнора.

Остальные встречающие слились в невнятную массу, из которой огни факелов выхватывали то полу камзола, то кусок юбки или косынку, небрежно накинутую на чересчур смелый вырез.

Я с трудом удерживала на лице любезную гримасу, мечтая скрыться в тихом темном месте от бесконечного треска девичьей болтовни и любезных комплиментов мужчин.

К счастью, Вайнор был не склонен затягивать церемонию приветствия царственной особы. Он принял все поздравления, приветствия и заявил:

– Моя невеста устала с дороги…

Благодаря его вмешательству нас быстро проводили в комнаты и дали короткую передышку перед ужином. Я успела только умыться и глотнуть воды, как часто приседающие девицы явились мне на помощь.

Тут же стражники внесли корзину с очередным платьем, на сей раз срочно купленным у местной мастерицы. Девицы принялись восторженно ахать, рассматривая мягкую ткань, тонкое серебряное кружево косынки и манжет. Конечно, скромные наряды провинциальной Вадерии отличались от роскошных кринолинов квариллийской принцессы, но я была довольна.

Одевали меня быстро, в четыре руки расправляя юбки и кружева. Еще быстрее уложили волосы: оказалось, здесь принято будущим невестам надевать простой обруч поверх распущенных волос, а на виски крепить цветы шиповника. Красиво и необычно.

Следуя той же традиции, каждую прядь украсили золотой либо серебряной нитью. Шкатулку с этим богатством, краснея и смущаясь, принесла старшая дочь градоправителя. Я поблагодарила ее и неожиданно рассмотрела под слоем пудры и румян совсем еще молодую девчонку, романтичную и наивную, мечтающую о свадьбе и прическе, украшенной блестящей канителью.

Едва помощницы отступили – раздался стук в дверь. На пороге стоял граф Радолен. Отвесив глубочайший поклон, юноша сообщил:

– Леди Инира, Его Величество приглашает вас вместе спуститься к ужину.

– Я готова граф, – ответила я, не выходя из-за ширмы.

Еще раз поклонившись, светловолосый придворный удалился, а девушки моментально спрятали все, что указывало на торопливую подготовку к вечеру, и вывели меня к большому зеркалу.

Я уставилась на свое изображение, едва удержавшись от желания прикоснуться к сияющей темным серебром поверхности зеркала. Обещание Вайнора прийти ко мне этой ночью зажгло мои глаза таинственным светом. На губах блуждала тонкая, едва заметная улыбка предвкушения. Отражение показывало если не красавицу, то вполне приятную даму, достойную появиться на торжественном ужине.

Когда в дверь постучали снова, я взяла в руки веер и, чуть поправив прическу, повернулась к порогу. И едва не упала от неожиданности. Вайнор стоял у входа и смотрел на меня. Смотрел так, что я видела свое отражение в его глазах.

В один момент на задний план отступило все: скачки, погони, угроза жизни и чопорный этикет. Этот взгляд поднял из глубины души такую волну чувств, что я испугалась. Немедленно опустила ресницы, разрывая зрительный контакт и, спряталась за веером.

Реверанс, скромная улыбка, предложение опереться на руку и торжественное шествие по узкому для толпы дворян и слуг коридору.

Вайнор принял мою чопорность. Этикет так этикет. Но его пальцы невесомо поглаживали мою ладонь, взгляд нежил и ласкал кромку довольно глубокого выреза, а его дыхание то и дело щекотно касалось моих волос.

Внимательные, даже пристальные взгляды буквально царапали кожу. Шепот взвешивал и измерял каждую ленту и бусину, каждый шаг, каждый взгляд.

Я шла, повторяя про себя тридцать разновидностей боевых ножей, а Вайнор умудрялся расточать благожелательные кивки и улыбки. Окружающие нас люди завистливо вздыхали вслед:

– Ах, невеста Его Величества очень… необычна!

– Как он хорош собою! Право, любая была бы счастлива обручиться с Его Величеством!

– Жаль, что у нас не принято многоженство, дочери градоправителя очень милы и так кокетливо строят глазки милордам свиты!

Столовая в доме главы города оказалась большой и нарядной. Всюду горели свечи, яркие драпировки скрывали толстые каменные стены и уютные ниши. В полированных шкафах блестела начищенная посуда, а скатерти поражали тончайшей вышивкой.

Сам хозяин дома и его жена встречали гостей на пороге. Их румяные лица выражали такое самодовольство, что я с трудом удержала на лице благожелательную гримасу.

Подхватив под руки нас проводили к двум огромным деревянным креслам, стоящим во главе стола. Рядом со мной расположился прыщавый наследник градоправителя. Судя по всему, парень получил нагоняй от любящего папочки и теперь судорожно сглатывал, встречаясь со мной взглядом.

Рядом с Вайнором расположился хозяин дома и его дочери. Девушки боялись поднять глаза от серебряных тарелок, но заботливый отец постоянно обращал внимание короля на своих чад, неуемно расхваливая их красоту и скромность.

Если я правильно поняла, градоправитель мечтал отправить хоть кого-то из детей в столицу. Только зачем? В этой глуши он почти равен королю по силе и влиянию. Хорошо бы расспросить об этом человеке лорда Иана, не нравится мне такое рвение.

Пока я предавалась размышлениям, зал наполнился счастливчиками, допущенными к ужину с самим королем. Разодетые с провинциальной пышностью гости во все глаза смотрели только на нас, уделяя мало внимания подаваемым блюдам.

Вайнор поднял первый бокал и торжественно провозгласил здравицу хозяину столь уютного и красивого дома. Градоправитель покраснел от удовольствия и ответно поднял бокал.