— Во что? — испуганно спросил Хлюпик, озираясь.

— Ещё не знаю, Хлю. — Иннот закрыл глаза и слегка разведя руки в стороны, замер.

Хлюпик с удивлением уставился на друга: его волосы неожиданно зашевелились и встали дыбом, образовав над чёрной физиономией бледно-рыжий нимб.

— Кроме нас, на вилле никого нет, — сказал Иннот через некоторое время.

— Откуда ты знаешь? — опасливо прошептал Хлюпик.

— Чувствую. — Иннот задумчиво пригладил причёску ладонями и осторожно вошёл в дом. Хлюпик двинулся следом.

— Слушай, давай смотаемся отсюда! Здесь же произошло убийство!

— Обязательно смотаемся, только позже. — Иннот, осторожно открывая двери, заглядывал в полутёмные комнаты.

— Чего ты ищешь-то? — шипел на друга Хлюпик.

— Я хочу понять, чем он занимался перед тем, как словить каюк. Может, это даст мне ключ.

— Какой ещё ключ?!

— Тише ты. Ключ к пониманию того, зачем это сделали. И кто.

Иннот заглянул в помещение, очевидно, служившее кабинетом. Одна из стен целиком была задрапирована огромным, сшитым из нескольких звериных шкур ковром. На ковре висело разнообразное оружие — старинные боевые молоты на длинных рукоятях, с головкой в виде птичьего клюва, антикварные стоеросовые дубинки различных форм и размеров — розоватая древесина приобрела со временем благородный коричневый оттенок; духовые трубки — от коротких, которые легко можно спрятать в рукаве, до двух- и трёхметровых, способных поразить отравленной стрелкой за несколько десятков шагов. Обстановку кабинета составляли модерновый письменный стол, инкрустированный перламутром, два благородных пропорций стула и массивное бюро со множеством выдвижных ящичков. Над столом висела книжная полка. Раскрытая книга, заложенная ярко-синим птичьим пером, лежала на краю стола. Из-под неё виднелся краешек блокнота. Иннот схватил его и принялся жадно перелистывать.

— Ага, нашёл!

— Что?

— Это его еженедельник. Всё, Хлю, уходим отсюда скорее; больше нам здесь делать нечего.

На веранде Иннот задержался, ещё раз осмотрев покойного. Он взялся рукой за шип — приплясывающий в нетерпении Хлюпик сморщился — и попытался его вытащить.

— Ого!

— Ну что?! Скоро ты там?!

— Идём. — Иннот быстро двинулся к выходу.

— Зачем тебе понадобилось трогать покойника! — передёрнуло Хлюпика.

— Мне хотелось получше рассмотреть, как его убили. Очень сильный был выстрел, Хлю! Шип прошёл мягкие ткани и засел в кости так, что и не вытащишь!

У ворот Хлюпик замедлил шаг и осторожно выглянул наружу. Улица была пустынна — только большая ворона, нагло поглядывая блестящим глазом, сидела на ограде.

Дома Иннот первым делом плюхнулся в кресло и раскрыл еженедельник. Хлюпик набил трубку махоркой и устроился поближе к окну. Иннот молча перелистывал страницы.

— Ну что? Нашёл что-нибудь? — не выдержал, наконец, Хлюпик.

Вместо ответа Иннот покачал головой и протянул ему раскрытую тетрадь. На последней исписанной странице чётким почерком значилось:

«Маг Хлю и г. Иннот. 6 вечера. Экспедиция».

— И что? — Хлюпик непонимающе уставился на мрачное лицо приятеля.

— Дай-ка мне своего зелья, — Иннот вырвал пустую страницу из еженедельника и свернул «козью ногу».

— Ядрёная, — предупредил Хлюпик, протягивая другу кисет.

— То, что надо. Ты и правда не понимаешь, что означает эта надпись?

— Нет. Мы ведь действительно должны были с ним встретиться, верно?

— Так. И тут его убивают — примерно за полчаса до нашего прихода. — Иннот выпустил к потолку клуб дыма и вдруг закашлялся.

Хлюпик, невзирая на мрачное настроение, ухмыльнулся — такой вот кашель после затяжки считался бы позором для любого смоукера.

— Аж слезу вышибает, — пробормотал Иннот. — А что подумали бы стражники, попади еженедельник к ним?

— И что же?

— Мы пришли на встречу, стали разговаривать. Возникла ссора, и кто-то из нас его ухайдакал. Нормальный блюститель закона будет рассуждать именно так. Хорошо, что я забрал это, — он помахал в воздухе тетрадкой. — Если бы она попала им в руки, можно было бы смело отправляться в бега — годиков эдак на пять-шесть.

— Неужели они не стали бы искать настоящего убийцу?!

— Ну естественно; мы и были бы самыми что ни на есть настоящими! Пойди поймай неизвестно кого; а мы — вот они, прямо под рукой… Да ещё моя профессиональная репутация…

— А что там с твоей репутацией?

— Если тебя знают как крутого каюкера, это, с одной стороны, хорошо. А с другой — в такой вот ситуации все сразу подумают, что это я его уделал.

— И что теперь? — Хлюпик вдруг подскочил. — Духи предков! Слушай, Иннот, нас же наверняка слышали в клубе! Ну, в этом… «Резистансе»! Слышали, как мы договариваемся о встрече…

— А мы не смогли на неё прийти.

Хлюпик захлопал глазами.

— Да, такая незадача, — Иннот выпустил колечко дыма, — задержались в гостях у Афинофоно… Или у Громилы, например. Впрочем, я не уверен, что кто-нибудь прислушивался к нам в клубе. Да и шумно там было… Меня вот другое беспокоит. Как думаешь, из-за чего его грохнули?

— Ну… — Хлюпик призвал на помощь своё воображение, — например, Мардух узнал, что Мортимер собирается на охоту в южные леса, где скрыто его обиталище, и отдал приказ… — Глаза Хлюпика расширились. — Но это же означает, что в «Резистансе» завёлся предатель!

— Чепуха, — решительно отрезал Иннот. — Ты, я вижу, до сих пор не представляешь себе, кто такие Великие Маги. Думаешь, у них есть время следить за кем-то? Или нанимать каюкеров? Это всё равно, что урагану нанимать лесоруба, чтобы срубить деревце. Нет, я думаю, причина гораздо проще. Например, он задолжал кому-то крупную сумму.

— Но он же был богач!

— Это ещё не синоним честного человека. Скорее даже наоборот, это же Бэбилон… Или вот, его соперник по охоте. Как его там — Вхутмас, кажется?

— Ты думаешь, его могли убить из-за каких-то охотничьих трофеев? Из-за того, что он собирался заполучить живого грохманта?

— Очень даже возможно. Эти коллекционеры совершенно чокнутые, все как один… Кстати, знаешь, что интересно? Каюкер должен был быть близким знакомым Мортимера.

— Почему ты так решил?

— Стрелка. — Иннот приложил полусжатый кулак ко рту и резко дунул. — Она очень глубоко вошла, засела аж в кости. Такой сильный выстрел издалека не сделаешь. Значит, стрелявший подошёл к нему очень близко, скорее всего, почти вплотную.

— И что? Неужели он не заметил, как тот целится?

— Трубка могла быть короткой… — Иннот запнулся. — Или нет, из короткой так сильно не выстрелишь. Да, странно, странно… Он сидел вполоборота к саду, значит, должен был видеть любого, кто к нему приближался. Впрочем, его могли подстрелить где-нибудь ещё, а потом посадить в кресло. Только вот зачем…

— Так можно долго гадать, — рассудительно сказал Хлюпик. — Давай лучше подумаем, что делать дальше.

— А ничего. — Иннот пожал плечами. — Завтра я переговорю с Громилой, и он обеспечит нам алиби. Вообще ты держи теперь ушки на макушке, мало ли что.

— Может, стоит прогуляться к нему сегодня? Давай уж примем все меры безопасности, какие только возможны.

— Не паникуй, старина, — усмехнулся Иннот. — Ты слишком хорошего мнения о нашей страже. Готов спорить на что угодно, они лишь через несколько суток обнаружат тело, да и то только потому…

На этой фразе его прервал тяжёлый удар в дверь.

— Спокойно, — бросил Иннот побледневшему Хлюпику и стал приподниматься из кресла.

В этот самый миг оконное стекло взорвалось и брызнуло в комнату призрачным алмазным дождём, а на ковёр с рычанием приземлился здоровенный волчара.

Иннот действовал стремительно. Он резко нагнулся, схватил край ковра и что было силы дёрнул его на себя. Приготовившийся к прыжку зверь шлёпнулся на бок, совершенно не по-волчьи коротко вякнув. Иннот тут же накрыл его ковром и быстро-быстро стал закатывать. Спустя несколько секунд волк оказался в плотном коконе. Хлюпик схватил подвернувшийся под руку табурет и, попискивая от страха, принялся колошматить им по бешено дёргающемуся свёртку. Снаружи рычали и ярились звериные голоса. Внезапно дверь изогнуло пропеллером. С весёлым треском полопались филёнки, обломки каркаса рухнули на пол. Хлюпик застыл с занесённым над головой табуретом. В дверном проёме обозначилось какое-то движение. В комнату вошла тёмная фигура. Она подняла голову и встретилась взглядом с Хлюпиком. Это была Перегнида! За её спиной светились зелёные огоньки волчьих глаз.