Худой, грязный, лицо чумазое — где-то попытки боевой раскраски, а где-то тина налипла. Я сам был похож на фобоса. Этакий дух мщения, летящий в тени сумеречного леса.

Хотя почему похож? Для Грешников я им и был.

Уже на автомате срисовал всю картинку с показаний Белки, они еще и динамические получались — горностай шастал по веткам близлежащих деревьев, огибая лагерь по кругу.

Два Грешника у верстаков, четверо возле пентаграммы, руководят пленными рабочими, и по паре у костра и возле землянки, где держали одаренных.

С них и начал. Заходя с подветренной стороны, тенью скользнул мимо деревьев, приник к глухой стене избушки, прислушался и нырнул к первой землянке, выступавшей над землей почти на метр. Окошка не было, но даже сквозь щели влажных бревен пахло, как из какого-то бомжатника. Едкий запах пота, разбавленный мочой и чем-то болезненным на грани смерти, будто смерть уже с той стороны дышит. Снизу раздался надсадный кашель со стоном, а Харми коротко и емко поставила диагноз — не жилец.

Я переместился к следующей землянке. Здесь уже было интересней — следы ауры показывали, как минимум пять изможденных одаренных. Два еще даже почти бодрячком — сил, может, уже нет, но на морально-волевых еще держатся. А остальные сдались, и без египтянки понятно, что не жильцы.

У входа в землянку, прислонившись к коньку крыши, сидело два Грешника. Первый точил пехотный тесак, а второй строгал что-то из пня, на котором сидел.

Особо выдумывать я ничего не стал — на расстоянии сорвал шишку с дерева и бросил ее на стругача, и пока он ковырялся за шиворотом и пялился на небо, я успел подкрасться к точильщику и воткнуть в него его же собственный нож. Толкнул его в дуру, заменявшую вход в землянку, и шагнул вперед ко второму. Скорости Мухи и стремительность деда позволили все сделать настолько быстро, что строгальщик только глаза опустил, среагировав на шум. А я уже был рядом, чтобы прикрыть ему рот и помочь тихонько опуститься на землю с моей финкой в его селезенке. Для надежности повернул лезвие в ране и добавил что-то убойное от Харми.

— Ей, есть кто живой? — я пристроил мертвого Грешника обратно на пень, а сам сел с другой стороны, вроде со стороны лагеря тишина, и между нами довольно плотные заросли, но если кто, посмотрит, то издалека сойду за своего.

Ответа не последовало, но отчетливо раздался звук вынимаемого тесака из тела, ерзанье, кряхтение и скрип лезвия по веревкам.

— Ей! Вам помощь нужна? Я из Ордена, если что, — все еще не поворачиваясь, я тихонько стукнул по бревнам.

В ответ возня и отголоски шепота, будто кто-то хочет высказаться, но ему мешают. Но первый все-таки победил.

— Из какого же отряда? — раздался слабый мужской голос.

— Закат грешного Енисея в исполнении Матвея и его команды, — ляпнул я.

— Отличное название, — кашлянул голос, пока кто-то второй сопел над веревками, — но не припомню такой.

— Заря, — уже серьезным тоном сказал я, — ЧОП Заря.

В землянке повисла пауза. Даже сопеть перестали, а потом говоривший засмеялся, но практически сразу закашлялся и начал охать.

— Ладно, раз вам помощь не нужна, сами выбирайтесь. Оружие я вам скинул.

Охавший дядька попытался что-то сказать, но не смог. Снова послышалась возня и вместо него заговорил женский голос, такой же слабый, но явно обладательница была сильно моложе.

— Гордеев, это же ты? — сказала девушка. — Не обращай внимания на Ская, это нервное.

— Эм, а мы знакомы, — я заглянул в темный провал землянки, но увидел только неясные силуэты.

— Мы тоже из Ордена, отряд Скаут, а я Соня, — голос девушки начал крепчать. — Мы встречались, если, конечно, это можно так назвать… Помнишь?

Я вспомнил, про какую встречу она говорит. Это когда мы с Мораком вылезли из бандитских подвалов и, не разобравшись, кто за кого, влезли в чужие разборки. Точнее, Скауты не разобрались.

— Помню, вы уж простите, я тогда тоже не разобрался. Вы здесь какими судьбами?

— Императора ищем, — наконец откашлялся Скай и высунулся из проема, прищурившись от света. — По приказу Исаева.

От его былого лоска не осталось и следа. Слипшаяся, будто драная, борода, оторванный наполовину воротничок рубашки и дырявый пиджак, настолько грязный, что клетчатый узор слился в одно большое протертое пятно.

Я услышал чьи-то приближающиеся шаги и пихнул Ская обратно в землянку. Шепнул, чтобы ждали, и растворился в ближайших кустах.

Два падавана шли то ли на пересменку, то ли просто несли еду.

Я пропустил их мимо себя, выскочил на тропинку и, орудуя «лапкой», быстро пробил в затылок первому, а потом в лоб второму. И дальше уже скрываться не стал.

Побежал между деревьев, уже видел в просвете расчищенную площадку с деревянными идолами, верстаки и суетившихся вокруг них людей. Чувствовал сумасводящий запах жареного мяса, принесенного легким ароматным дымком. Чуть не сбился, глотая слюни, встряхнулся и ускорился.

Молча вылетел на поляну и таранным ударом с двух ног врезался в спину Грешнику, стоявшему у костра. Свалил его туда, тут же в упор выстрелил из обреза во второго, пальнул в мужика за ближайшим верстаком, а во второго метнул финку.

Такой бросок у нас с мухой стал уже практически коронным. Клинок небольшой, а с ног сносит, как целое копье. А Ларс потом возвращает его обратно.

— В сторону, мужики!

Крикнул пленным работягам и кувырком улетел за ближайшее дерево, которое приняло в себя первые пули ответки. Рванул к соседнему, отошел чуть вглубь, прячась огромными разросшимися папоротниками, и появился чуть правее.

Прицелился из трофейной «мосинке», выискивая Грешника среди работяг. Хитрые черти, за живым щитом решили спрятаться. Подловил одного, самого дальнего, и выстрелил. Сразу же сменив позицию и пригибаясь от свистящих в ответ пуль.

Услышал, как со стороны землянок бахнула двустволка. Понял, что это уже скауты, и высунулся снова, избавив мир еще от одного Грешника.

С последним справились сами работяги, осмелев и забив его топорами и лопатами.

— Матвей, еще есть? — крикнул прихрамывающий Скай, подходя к костру и делая контрольный выстрел в обгоревшего и потерявшего сознание Грешника.

— Не должно быть, — я вышел из-за кустов, параллельно изучая картинку от Белки.

— Чудно, — за его спиной появилась Соня, такая же чумазая и драная, как и дед. Плюс на обоих были странного типа костяные ошейники на груди и такие же браслеты. — Помоги снять, ключи должны быть где-то у них.

— Надо бы поговорить и решить, что делать дальше, — сказал Скай. — У нас есть раненые.

«…сначала надо поесть…» — пробурчал Муха, но я кивнул и пошел обыскивать трупы и оттаскивать их в сторону.

Костер пришлось разводить заново. В растопку пошли готовые идолы, которых работяги на радостях покрошили в щепки за пять минут. Все мужики были из соседней губернии, и среди них даже два китайца затесалось. Хватали их в основном вдоль границы или в набегах, которые Грешники иногда совершали на соседей.

Мы довольно сразу нашли ключи от замков, блокирующих силу у Скаутов, и пока они освобождали себя да пытались привести в чувства своих, я быстренько обшмонал все запасы Грешников. Разжился патронами, поделив все найденное на три части. Мне, Скаутам и работягам. А там и новый обед подоспел. Яблок не было, но, как говорится, кашу мясом не испортишь.

— Матвей, вас же тоже Исаев послал? — спросила Соня, когда все вокруг успокоилось, и мы уже кипятили воду, чтобы заварить целебных трав. — Поможешь нам Императора найти? Если еще не поздно, конечно.