Я посмотрел на Банши, которая сама была удивлена результатом. Блондинка сдула прядь волос, упавшую на глаза, и задумчиво пробормотала:

— Кажется, с дозировкой напутала.

— Нормально все, — рявкнул Гидеон, — Не расслабляемся! Ходу-ходу. Все время вести не будет. Стеча на тебе склад, бери девчонок с собой. Захар с Ольгой на шухере, следите за комендантом, если хоть пикнет, то заприте вон с теми, — Гидеон махнул рукой на диспетчерскую, так чтобы комендант понял, куда ему светит попасть. — Матвей ты со мной, посмотрим, что здесь и как.

На наше счастье, завод у Львова считался образцово-показательным. Тут тебе и план эвакуации, и стрелки на полу, и указатели на стенах. Мы с Гидеоном пошли в сторону с табличкой: «Цехъ исследований и изобретений». Пара коридоров, потом первый сборочный со станками и верстаками, на которых делали оружейные стволы, потом еще зал с небольшим тиром и штативами, где, наверное, эти стволы пристреливали или калибровали.

А уже потом, за прочными стальными дверями с табличкой «ЗАКРЫТО», мы будто бы в другой мир попали.

Сразу за дверью была лестница на один уровень ниже, а там длинный коридор с десятком кабинетов по бокам. Стальные двери с табличками, низкие стены до пояса и закаленное стекло до потолка. Прямо лаборатория корпорации «Амбрелла» какая-то. Только стены не белые, а дубовые и вместо камер с лазерами под потолком бронзовые газовые светильники.

Я приник к первому стеклу возле кабинета с табличкой: «ЯДЫ». Длинный стол с кипой бумаг по центру, вдоль стены длинный верстак с колбами, пробирками и медными змеевиками — оох, сюда, бы Банши.

Нет, лучше вот сюда — я перешел к двери с табличкой: «ВЗРЫВОТЕХНИКА» и тоже приложил ладони к стеклу всматриваясь. Большой с виду стеклянный куб для испытаний, плотные пачки с сырьем, весы с чугунными гирьками, пустые болванки для гранат, мотки проводов. И небольшая витрина с экспонатами.

— Гидеон, подожди, — я призвал Леньку и быстро взломал замок. — Сувенир возьму. Вроде у Банши скоро день рождения.

Я вошел в комнату и стараясь не задеть что-нибудь опасное, пробрался мимо разбросанных вещей к витрине. Все вокруг выглядело так, будто работа неожиданно остановилась и всех сотрудников по-быстрому вывели, запечатав двери. На столе рядом с полупустой чашкой лежала не до конца собранная граната. В витрине было три полки с медными табличками: «бракъ», «в производство», «прорывъ».

Забрал только из «прорыва» и неважно, что это значило. Прорыв в науке или прорыв в обороне. По внешнему виду гранаты напоминали многоцелевой инженерный боеприпас из «арбатского» мира. То есть как бы граната, но стенки, раскладываются, как лепесток и легким движением руки превращаются в противопехотную мину.

В следующий кабинет с табличкой «ПУЛЕМЕТЪ» я уже рвался сам. Сквозь окно различил какую-то толстую дуру на сошках, стоявшую на верстаке. С разобранным кожухом и без приклада. Но не ради нее, а ради того, что висело за ней на стене.

— Матвей, поторопись, некогда здесь каждый шкаф осматривать.

— Ты не понимаешь, — я отмахнулся, ковыряя замочную скважину, — Это же, похоже, первый «Шмайсер».

Если ничего не путаю — «МП 18». Деревянное ложе, крутой, как мясорубка, перфорированный стальной кожух и дисковый магазин слева, чуть отдаленный от ствола. Обалдеть, дайте два! Но был только один, зато рядом нашлась коробка с запчастями и двумя запасными дисками.

И еще куча похожих болванок и копий, которые местные умельцы пытались сделать по образцу и подобию новинки зарубежных коллег.

— Да, куда он тебе, патронов не напасешься, — Гидеон уже чуть ли не за рукав меня потянул.

— А я найду…

Я закинул в пространственный карман коробку, на всякий случай несколько неудачных копий, а также все пачки с патронами, которые были на виду. К самому «Шмайсеру» прицепил найденный тут же ремень и на ходу начал заряжать первый барабанный магазин, а второй запихнул за пояс.

Мы прошли еще несколько комнат с различными разработками. Но уже в основном теоретическими — на стенах висели доски с расчетами и формулами, на столах высились папки и в редких случаях попадался какой-нибудь образец нового сплава, тестовые болванки с выбитыми на них магическими рунами или совсем уже какие-то неуклюжие уродцы, когда из ружья пытались сделать огнемет, или из пиджака бронежилет.

Я, наконец, зарядил магазин, прищелкнул его к «шмайсеру» и прицелился в лампочку. Поводил по сторонам, привыкая к оружию. Тяжелая (килограмм пять), но крепкая и ухватистая штука.

«…сколько там? штук тридцать зарядов?» — спросил профессор и, не дожидаясь ответа, продолжил: «…с таким скорострелом нам и Муха теперь не нужен, а? Может, освободим комнатку и сделаем мне мастерскую? А то у меня от этого всего просыпается изобретательская жажда…»

«…я сейчас кому-то шарики-то за ролики накручу, будешь потом заново изобретать, где у тебя голова, а где ноги…» — надулся Муха.

И началась стандартная грызня. Я улыбнулся, почему-то вспомнив детский мультик «Простоквашино» — реально как шарик с Матроскиным, и «переключился» не обращая на них внимания. Гидеон как раз замер возле угла, откуда доносился какой-то шум, приложил палец к губам и маленькими шажочками сдавал назад.

Я открыл дверь в ближайшее помещение — что-то типа швейной мастерской, где проектировали ремни и подсумки. Втянул туда Гидеона и сказал прикрывать, а сам выпустил горностая. Сел на пол, чтобы макушка в стекле не торчала, и переключился на зрение фобоса.

Картинка резко изменилась, горизонт ракурса рухнул на уровень пола, а все вокруг стало казаться гигантским. Я побежал вперед и аккуратно высунул мордочку из-за угла.

Коридор продолжался, только дверей было в два раза меньше. Комнаты здесь явно были больше по площади. Одна дверь была открыта, а перед ней стояли люди. Целый лес ног — часть скрытая под балахонами, а часть в начищенных до блеска армейских сапогах и еще пара штиблетов под белым халатом. Сектанты, «Прайдовцы» и какой-то ученый.

Белка вернулась до ближайшей двери и, вскарабкавшись по дверному косяку, сиганула под потолок. Сначала на крышу лампы, а потом на трубы, так удачно шедшие в нужном мне направлении за угол. И уже там в тенях спокойно пробежала до самой толпы, спрятавшись у них над головами.

Говорил ученый — лысый мужчина лет за пятьдесят в очках, а потом «Прайдовец» — солидный мужчина в форме заводской стражи. Оба, как бы оправдывались, перед молчаливыми сектантами. Химзащиты ни на ком не было, сектанты и те были в своих стандартных масках.

— Последствия происшествия устранены. Разбираемся сейчас, почему первый образец потерял стабильность. Основная версия — халатность. Защитные руны на удержателе давно не обновляли… Потом кто-то плохо закрыл крышку… Потом уронили и частицы вещества высвободились, — ученый делал паузы после каждого предложения, словно ждал какой-то реакции, бледнел и потел, постоянно протирая лоб под очками.

Сочувствую ему, говоришь, говоришь, как в пустоту с этими сектантами. Словно по скайпу созвонился, а у собеседника камера отключена — и фиг поймешь, что он там думает.

— Здесь мы все вычистили, территория завода не опасна. По сути, первый образец мы уничтожили… но со вторым все в порядке. Обновили удержатель, перенесли во вторую лабораторию, там сейф как раз новый. Теперь, даже если специально попробуешь вскрыть, то ничего не выйдет. Динамитом, если только… — ученый замолчал и постарался стать еще ниже ростом, чем был, и слегка сдвинулся за «Прайдовца».

— Подтверждаю, на заводе всех проверили. Выцепляем по городу вчерашнюю смену. Балбесы эти уже наказаны, но один вчера успел в буфет сходить, дебил, и стал переносчиком частиц. Проверяем всех, если что находим, жестко ликвидируем. Одаренных среди них нет, так что сразу не поймешь, подцепил он что или нет.