В объятом пламенем броневике что-то еще взрывалось, черный едкий дым закрывал небо, поднимался и смешивался там с белой оседающей пылью. Может, мука, а может и штукатурка. Несколько обугленных изуродованных тел, которым уже не помочь.

Раненый крикун, возле которого сидит такой же оглушенный, как я, боец. Раскачивается и тупо смотрит на товарища, из которого торчит какая-то запчасть от моторки. Толком не разглядеть, но, возможно, сошки от пулемета.

Еще два бойца на ногах, спрятались за куском парапета, упавшего с крыши, и продолжают стрелять. Только это уже не похоже на огонь на подавление, это скорее истеричная попытка не подпустить к себе врага.

И все эту картинку мозг воспринимал в замедленном тепме, не только звук шел через разбухшую мокрую вату, но и все мыслительные процессы. От просто осознать, что делать, куда бежать до банального протянуть руку и подобрать «задиру».

«…Матвей, приготовься, сейчас…» — крикнула Харми, но либо недоговорила, либо я не расслышал, потому что в этот же момент меня пробило током.

«…не помогает…еще давай…» — в голосе Ларса послышался азарт: «…я сейчас тоже добавлю…»

— Ээээ! Полегче там, дефибрилляторы-самоучки, блин…

Еще как помогает! Меня будто в прорубь закинули и туда же провода с двести двадцать завели. Но голову прочистило. Разом выкрутив все органы чувств на максимум — слух, нюх и зрение.

Картинка вокруг даже как-то слишком сильно ускорилась. Боец, который прятался за рамой, неожиданно подлетел в воздух и пронесся над площадью, шмякнувшись о стену. Второй, глядя на это, бросил винтовку, подпрыгнул и дал деру. Успел, правда, немного, метров пять, как сквозь дым пролетел топор — типа томагавка, тонкий и изящный, и разбил ему затылок.

А потом из дыма, появился и владелец топора. И не один, а двое — девушка в кожаной броне с длинными волосами, стянутыми в тугой хвост. На бедре у нее был второй томагавк, а за спиной самый настоящий лук. Следом за ней шел старик с длинной бородой, завязанной в две косички. Если бы не клетчатый костюм-тройка (точнее, уже двойка — брюки и жилетка), кепка и трость, а, например, халат, остроконечная шляпа и посох, то его можно было бы принять за сказочного волшебника.

На груди у девушки блеснул Орденский жетон. Ясненько, вот и второй отряд подоспел. Жаль непонятно, кто же здесь хороший? Словно прочитав мои мысли, охотница подобрала свой топор и подошла к оглушенному солдату. Он все еще продолжал раскачиваться, не реагируя на то, что происходит вокруг. А вот раненый, наконец, притих и с огромными от ужаса глазами смотрел на девушку.

Резко она их. Чуть ли даже не наслаждаясь реакций подранка, сначала перебила шею оглушенному, а потом уже добила и второго. Даже не моргнув при этом. Только ворчливо, вытерла кровь, попавшую на сапог.

— Скай, здесь еще один, — девушка заметила меня и развернулась. — Осмотрись, а я разберусь.

— Только быстро, а то еще кто заявится, — ответил дед, вытряхивая пыль из кепки.

«…Харми, ты перестаралась, я теперь эльфов и друидов вижу…» — я нащупал под фартуком «гусиную лапку», — «…и это какие-то неправильные эльфы, больно злобные…»

— Не надо разбираться, — я медленно встал, стараясь незаметно размяться. — Я тута ни при чем! Я мимо проходил, ну, то есть работаю вот здесь…пекарем…

Я обернулся на пекарню и задумался, как так Морак. Потому что от пекарни осталась только вывеска — весь первый этаж сплошное месиво из битого стекла, покореженных стоек и мучной взвеси.

— Извини, не твой день сегодня… — пожала плечами охотница и замахнулась на меня топором.

— Согласен, но это не повод. Я вам вообще ничего не сделал.

— Да тебя только за этот хреновый хлеб, прибить уже можно, — девушка ткнула носком сапога обугленный камень, который еще недавно был моей булкой. — Не усложняй…

Она оказалась быстрой, но момент броска я не пропустил. Одновременно с коротким замахом ушел в сторону, и с помощью Ларса всыпал ей в лицо горстку муки, замешанной на цементе. И пока она чихала в этом облаке, подскочил сам, развернул ее, и не удержавшись, хлопнул ее по заднице, а потом оттолкнул ее.

Довольно сильно получилось, охотница еще и споткнулась о вздыбившиеся плиты брусчатки. Так что ей пришлось кувыркнуться, но практически сразу она уже была на ногах и смотрела на меня с кровожадным интересом.

— Соня, тебя помочь? — окликнул ее дед, повернувшись в нашу сторону.

— Сама разберусь, — огрызнулась охотница и посмотрела на меня. — А это ты зря…

И дальше стало уже не до шуток. Из просто вредной сучки охотница превратилась в техничную разъяренную кошку. Без психов, без нервов — только скорость, резвость и точность. Мог бы Муха вспотеть, уже давно бы обливался потом.

Томагавки еще оказались какими-то не простыми. Я «лапкой» булыжник разломил, когда промахнулся, а с топорами трижды схлестнулся и не одной царапинки.

Еще дед вмешался — когда понял, что драка затягивается и вообще все может пойти так, что его подруга не справится. Вдвоем они быстро переняли инициативу — дед оказался автором тех метеоритов, что разнесли пол округи, и сейчас, как жонглер, крутил в воздухе десяток миниатюрных копий. Которые, больно жалили, словно дикие осы.

И если сначала Ларс пыхтел что-то про то, что девушек и стариков бить нехорошо, то после парочки пропущенных ударов, вывихнутого плеча и новой кровоточащей шишки на лбу, он требовал только крови! Я и сам уже дрался в полную силу, а то и на пределе — опытная сыгранная пара Орденских охотников быстро отбила желание шутить или нежничать.

Мы кружили втроем по разбитой площади. Дед держал дистанцию, скача по крышам уцелевших моторок и небольших сарайчиков, местного аналога ларьков. Метал в меня камни и бомбил сверху. А охотница скакала вокруг, то стараясь достать меня, то просто поворачивая под напарника спиной.

На этой слаженности я их и поймал. Кровь уже кипела в ушах, защита мейна начинала трещать по швам, предупреждая о скором истощении. Пришлось рискнуть и сделать ставку на скорость. Я рванул на деда, открываясь под девушку, но в последний момент, когда она уже начала движение, врубил вторую скорость Мухи и поймал ее на противоходе.

Подсек по ногам в прыжке, а второй вертушкой отбросил ее в стоявшую рядом моторку. Еще и дверь (при поддержке Ларса) открыл, чтобы голова мимо не пролетела. Глухой удар, стон, вмятина и девушка на какое-то время вышла из игры. А я бросился на деда.

Раскидал, как бейсбольные мячи, все пущенные в меня камни. Проломил стену и часть крыши ларька, с которого он бомбил. Дотянулся, схватил за ногу, лбом отмахиваясь от очередного камня, и стащил его на землю. Придавил руки и начал метелить по морде, пачкая кровью его чудную бороду.

— Матвей! Гордеев! Стой! — со стороны пекарни раздался слабый голос Морака. — Не бей их, это свои! Это Скауты — отряд у них немного чудной, но они за нас.

Я не сразу остановился. Еще разок успел вмазать, под размеренный счет Ларса:

«…это тебе за булыжник… это тебе за шишку… это тебе за ребра…»

Но потом собрался, с шумом выдохнул, будто пытаясь сдуть красную пелену перед глазами, и остановился. Поправил чуть-чуть деда, подравнял съехавший галстук и слез с него.

— Сорян, но вы первые начали.

— Гордеев? Тот самый? — еле шевеля губами произнес дед. — Прости, мы не знали. Как там Соня?

— Жить будет, — я обернулся на девушку, которая уже начала делать первые попытки подняться, держалась за голову и терла по лбу кровь. Потом посмотрел на Морака, — Справишься здесь?