Пустышка или нет, непонятно, но от плиты фонило силой. Источник странной энергии был либо сразу за плитой, либо еще дальше и глубже. И не было похоже, что Грешники пытаются здесь что-то раскопать. Кирки, лопаты, сломанная тачка без ручек и отдельно ручки валялись по сторонам, но следы колес вели не к храму, а уводили в одно из боковых помещений.

«Джампер» тоже не пошел вниз, а свернул чуть раньше в ближайшую ко мне арку, в хорошо освещенную комнату, похожую на гробницу (я подкрался к проему и заглянул внутрь).

Опять ниши в стенах, на этот раз набитые под завязку. В несколько рядов плотными штабелями заполненные крысиными черепами. В центре прямоугольный каменный гроб без крышки, куда «джампер» как раз выливал содержимое ведер.

«…как-то неправильно они крыс варят…» — задумался Ларс: «…хотя… посмотри, видишь вон те кристаллы и руны на стенке кастрюльки?»

Я не только их видел, я прямо ощущал исходившие от них эманации темной силы. Кристаллы звенели наполненные изнутри чем-то мерзким, что на уровне ауры я мог воспринимать исключительно, как гниющую язву.

«…это, конечно, не бомбочки Банши…» — продолжил профессор: «…но какой-то артефакт, который рванет так, что мало не покажется. И прилетит будь здоров и надолго, точнее не здоров, всем окружающим…»

«Джампер» не оборачивался, поднял с пола нечто среднее между лопатой и половником и начал перемешивать свое варево. Выловил оттуда крысиный черепок, стряхнул кровь и начал что-то нашептывать в дырки от ушей.

«…шухер! Проснулся кто-то…» — зашипел Муха и подтолкнул меня дальше по ходу тоннеля.

Юркнув мимо проема с «джампером», я заныкался за большой бочкой, стоявшей под самым шустрым ручейком воды, набегавшим сквозь потолок. Вжался в пол, насколько возможно уйдя в тень от бочки, и стал ждать.

Слышал, как шаркают ноги, как сонный Грешник хриплым голосом поприветствовал «джампера», тот пролаял что-то в ответ. Вроде и по-русски говорят, а все равно без переводчика хрен разберешь.

«…он спросил, все ли готово…» — переводчик нашелся в лице Харми: «…ему ответили, что чуть-чуть и нужна помощь…а он такой типа, сейчас умоюсь и помогу…касамука хара!»

Когда стало понятно, что умываться он собирается из «моей» бочки, голос египтянки сорвался в непереводимую игру слов с использованием идиоматических выражений. Я обернулся на следующий проем в стене — на фоне общего гудения воздуха и перестука капель, вроде бы там тихо.

Дождавшись очередной реплики между Грешниками, сиганул к проему и почти кувырком влетел внутрь. Выпрямился, развернулся и замер…

На меня смотрели не менее удивленные Грешники — семеро. Стояли за столом и разглядывали какие-то чертежи.

Повисла неловкая пауза, началась игра в гляделки, миллиметровые движения рук в сторону оружия — так, чтобы не провоцировать резких движений, не на диком западе чай, а в московской подземке. Первым не выдержал Грешник, самый симпатичный из троицы, по крайней мере губы у него были на месте, и речь прозвучала хрипло, но понятно.

— Ты кто такой?

— Парни, — я улыбнулся и развел руки в дружелюбном и приветственном жесте, а потом пожал плечами и показал на стену, где тонкой струйкой сочилась вода. — Тут такое дело, я сосед снизу, а вы нас затапливаете…

«Беееей!»

«Ну, на хер! Бееегиии!»

Удивленный взгляд Грешников. Краткий и путанный (слишком резко произошло, я даже запутался, где моя реплика, а где фобосов) диалог в голове, и мы сделали сразу оба действия.

Ларс подкинул в воздух стол и крутанул его на триста шестьдесят градусов, разбрасывая чертежи и цепляя углами и ножками зазевавшихся Грешников. А Муха буквально схватил мои ноги в свои руки, и мы выскочили наружу. И опять дали порезвиться Ларсу — оттащить стол назад и втиснуть его поперек дверного проема.

У меня была секундная фора. Ровно настолько, чтобы выстрелить из дробовика в Грешника, наклонившегося над бочкой. Каким бы мутантом он ни был, но глазки прикрыл, когда умывал лицо. Скорее всего, он даже и не понял ничего, только черепушка разлетелась, забрызгав стену ошметками.

Под крики и грохот, разбиваемого стола, я помчал по тоннелю. Пролетел мимо комнаты с «джампером», краем глаза заметив, что он еще возится с черепками. И начал набирать скорость, скидывая и забрасывая за спину все, что попадалось под руку и могло задержать преследователей.

Добежал до лежанок, чуть не попался в ловушку спящего Грешника, бросившегося на меня в последний момент. Принял его руку на ствол дробовика и отстрелил скрюченную и сморщенную когтистую лапу. А вторым выстрелом отбросил его в кучу занавесок.

«…а ты прямо цирюльник…» — хохотнул Муха: «…одного умыл, второму маникюр сделал…»

— Муха, поднажми! Я уже вижу лестницу!

До винтовой лестницы, по которой я сюда спустился, оставалось метров двадцать, как воздух перед ней начал мерцать. Пыльная дымка взвилась в воздух, я моргнул, а когда открыл глаза, на месте осевших частиц стоял и разминал шею «джампер». Не сбавляя хода, выстрелил в него из «винчестера», но промазал — опять взметнулась пыль, а Грешник исчез. Но практически сразу появился сбоку и, пружиня на одном костыле, выдал вертушку вторым.

Я разминулся с костылем буквально в паре миллиметров. Что-то хрустнуло в коленной чашечке, нога подвернулась в сторону, бросая меня в сторону и уводя от острого кончика.

«…прости, шеф, на скорости жестковато получилось…» — виновато прошептал Муха.

«…получается зря мы Фуа Гра порешили, сейчас бы отвели к нему прыгуна…» — вклинился Ларс : «…прыжки в пространстве-то классная тема…»

«…тихо вам, работаем молча! Он опять идет!» — рявкнула Харми, а я поднял дробовик навстречу «джамперу».

Выстрелил трижды, в надежде, что навык у него небезграничный. Угадал! Вот только навык у него был не один. Грешник стоял метрах в пяти от меня и держал в руке крысиный черепок. И как только я начал стрелять, он растер его в пыль, бормоча какое-то заклинание.

Несколько сотен дробинок, тучками вылетевшими из ствола, замедлились. Покрылись бледно-зеленой пленкой, начали дымиться, а потом и вовсе замерли в воздухе. Грешник махнул головой, и дробинки рухнули на пол.

— Ну, окей, сам справлюсь, — я тоже покачал головой, разминая шею, и достал финку.

Сшиблись. Ощущение, будто с балериной дерусь. Куда ни ткни, всюду нога и костяные пуанты норовят череп проломить. Хотя Дон Кихот и мельница тоже подойдут, плюс я лукавил, сразу четыре моих Панчо мне помогали. Харми на шухере — следила, не бежит ли подмога. Муха на скорости и координации. Мэйн на силе, превращая меня чуть ли не в гидравлический пресс в моменты финального рывка или дожима.

А профессор суетился вокруг, пытаясь раскачать огрызок колонны, торчащий из пола. Или выломать кусок глыбы. В общем, найти хоть что-нибудь тяжелое в подарок Грешнику или хотя бы подобрать финку, которую Грешник практически сразу выбил из моей руки.

Командная игра сработала. Я подловил «джампера» после очередной вертушки, дернул за ногу, выламывая идеальный шпагат. Поднял и рывком протащил его, бросив на острый край колонны. Поймал финку и размахнувшись, будто осиновый кол вбиваю, засадил ее по самую рукоятку в костлявую грудь.

Грешник затих, зато черепки на его груди — особенно те, которые я задел лезвием, начали вибрировать. В пустых глазницах зажегся красный огонек и начал мигать, как какой-то таймер обратного отсчета.