По неизвестной для меня причине эхо разносило его встревоженный голос сразу со всех сторон, окружало меня и уходило обратно. Я тоже крикнул, и к звуковой волне, курсирующей под потолком, добавился мой голос.

Я набрал воздуха в легкие и закашлялся, потому что с очередным витком эха к нашим голосам добавилось отчетливое рычание. От Гидеона прилетело неразборчивое то ли «бееей», то ли «бееееги», а потом он заткнулся, уступив местный микрофон явно голодной твари.

Помог запах. Справа воздух был посвежее, что наводило на мысль о дополнительном выходе. Прямо – ничего, только пыль и плесень. А вот из левого на уровне легкого фантома шел легкий, едва уловимый, аромат самогона с яблочными нотками.

Дорога пошла под уклон, все глубже заводя меня в катакомбы. Я-то втискивался в узкие коридоры, то оказывался в небольших, пустых помещениях. Появились признаки человеческой деятельности, только очень старые: ржавые уключины под факелы, рассыпавшиеся в труху бочки, ржавые двери с решетками. Следов было много, но начинающий следопыт во мне пока не мог понять, чьи они и как давно их оставили.

Минут через пятнадцать плутаний я оказался перед приоткрытой дверью в широкий зал с каменными колоннами без окон. Как далеко уходили стены, я разглядеть не смог, картинка в какой-то момент просто уходила в черноту.

Я выглянул из-за двери и увидел темную крупную фигуру, сидящую на корточках ко мне спиной. Волосатое бугристое тело, свинячьи ушки, торчащие над лысым затылком – в центре зала сидел оборотень.

Тварь активно мотала головой, сгребая что-то лапами перед собой. Эхо подхватывало периодическое рычание, фырканье и что-то очень похожее на чавканье. На земле перед монстром лежало человеческое тело.

Хотел испугаться? Страху в глаза посмотреть? Вот, пожалуйста, отличный повод! Меня не то что адреналин пробрал до чертиков, меня будто током ударило от мысли, что, торчащая сбоку от монстра, нога в черном ботинке может принадлежать Гидеону!

Я даже не успел подумать о вызове Мухи, как бросился на оборотня, замахнувшись дубиной. Будь я бейсболистом, этот удар мог бы стать моим лучшим. Монстр слишком увлекся своим обедом. Мышиная удивленная морда только-только стала поворачиваться на звук. Оборотень удивился, открыл пасть, в которую только что запихнул вырванный кусок мяса вперемежку с кожей и одеждой.

Собрался выплюнуть все и зарычать, но в этот момент тяжелый металлический набалдашник прилетел ему в скулу, раскрошил несколько клыков и отбросил в сторону. Я догнал, и совершенно забыв, что надо всадить кол в сердце, продолжил дубасить лежачего. По ребрам, по лбу, в лохматую коленную чашечку – Везде, где в тело прилетали серебряные вставки, появлялись красные кипящие волдыри.

Я точно сломал ему лапу, скорее всего, несколько ребер. А потом меня, наконец, скрутило. К горлу подступила тошнота, сдавила грудь и уперлась в подбородок. Не знаю, чтобы я тут устроил, будь у меня в желудке хоть что-нибудь кроме энергетического эликсира.

Содрогаясь в пустых спазмах, я опустился на землю рядом с телом. Смог выдохнуть, потому что сразу же понял, что это не Гидеон.

Для того, кем только что обедал зубастый монстр, тело выглядело странно. Труп был непросто холодным, а натурально ледяным, будто его только что вынули из морозилки. Он и подтаивать начал, на полу вокруг уже натекла небольшая лужа. Крови не было, хотя оборотень успел раскурочить бочину, пытаясь выгрызть печень.

Я вгляделся в лицо трупа – мужчина, усики дурацкие, челка, хоть и замерзшая сейчас, явно со следами укладки. Похож на клерка или приказчика (я плохо еще в местном рынке труда разбирался). И одежда соответствующая – брюки, плотный пиджак, похожий на форменный, на груди вышивка на манер бейджика. Карманы примерзли, покопаться там не удалось.

Я прищурился, пытаясь разобрать вышитую надпись, но света не хватало. Пришлось лезть за «зиппо».

В абсолютной, даже мертвой тишине, звонко щелкнула крышка зажигалки. Я чиркнул по колесику, вызывая пламя…

Вероятно, зажигалка спасла мне жизнь.

В момент, когда вспыхнуло пламя, у меня за спиной, чуть ли не в метре, дернулось и всполошилось черное тело. Второй деймос, как чертов ниндзя, бесшумно подкрался и уже занес лапу для удара. Но вспышка святого огня с резким запахом полыни – сработала на нем, как вспышка фотоаппарата, ослепив и заставив взреветь.

Я потерял пару драгоценных мгновений, когда мозг нацеленный на чтение надписи на груди трупа, не успел перестроиться. В свете пламени я отчетливо увидел то, что сбило меня с мысли еще больше – «Степановское рыбное товарищество».

Но дальше включились рефлексы. Я кувырком прыгнул через замороженное тело. Звук разрываемой ткани у меня на спине придал мне ускорения. Я ушел в сторону, запрыгнув за колонну.

Думал вызвать Муху, но рука вместо того, чтобы достать душелов, скользнула к ножнам за гвоздем. В левой руке все еще горящий огневик, в правой французский гвоздь, а вот кол, к сожалению, остался у трупа. Ладно, потанцуем.

Я выглянул из-за колонны, пытаясь найти оборотня. Теперь-то я его слышал – тяжелое дыхание и мягкие осторожные шаги, где-то за следующей колонной.

Придерживая теплую крышку, без щелчка закрыл зажигалку и вернулся в черно-белый полумрак. Вжался в колонну, присел на корточки и постарался даже не дышать. Не знаю, как у этих тварей обстоят дела с нюхом, но, надеюсь, горелая полынь ему его отбила.

Справа появилась мохнатая ступня, колено и часть ноги с выступающими рельефными мышцами – тварь замерла. Я слышал, как она втянула носом воздух, а потом чихнула, совсем по-человечески.

Пора!

Я со всей дури воткнул гвоздь в ступню, целясь поближе к пальцам, и вроде даже отрубил один или два. Выдернул нож и вскочил, на лету щелкнул зажигалкой и ткнул ей оборотню под нос.

Он отшатнулся и схватился лапами за глаза, открывая тело. Я, как швейная машинка, на пределе возможной скорости начал строчить его ребра. Пусть неглубоко и до сердца я не доставал, но пара процентов серебра в сплаве отлично делали свое дело.

Теплая кровь брызнула во все стороны, оборотень зарычал и попытался достать меня когтями, но меня там уже не было. Я погасил огонь и, петляя, побежал за другие колонны.

На кураже я повторил фокус с засадой, пропустил тушу вперед и успел сделать пару стежков на ляжке, идя сверху вниз, но гвоздь с противным скрипом застрял где-то в кости под коленкой. Выдернуть не успел, в плечо прилетела тыльная сторона лапы деймоса. Повезло, что деймос бил с разворота, но все равно будто машина сбила. Я пролетел несколько метров, чудом не выронив зажигалку.

Началась игра в кошки-мышки. Подранок хромал, периодически пытаясь вытащить гвоздь из ноги, но все равно его скорость впечатляла. Я плутал вокруг колонн, пытаясь подгадать лучший момент для рывка за брошенным колом. Дважды спасался только в последний момент, кувырками уходя из-под удара.

Наконец, раскачав оборотня и вынудив его прыгнуть в другую сторону, я бросился к трупу и схватил кол. Попутно заметил, что первый оборотень все еще в отключке, хотя раны перестали пузыриться и начали затягиваться.

Идеальный момент, чтобы добить, но за спиной выскочил подранок. Злой, взъерошенный, изо рта шла пена. На груди десяток волдырей, с коленом вообще творился какой-то гнойный ужас. Оно покраснело, опухло и сочилось белыми шипящими соплями. Смесь рыка и скулежа вырывалась из его пасти, каждый раз, когда он наступал на эту лапу.

Я переступил через подтаявшее тело, щелкнул зажигалкой, вызывая огонь, и поднял ее повыше. Оборотень по-собачьи повернул голову набок, потом на другой, а потом, брызгая слюной, выдал очередную порцию рева!

Я тоже размял шею, подкинул кол, перехватывая его поудобней. Но кричать не стал, а метнул зажигалку прямо в морду зверю.

Будь ты хоть оборотнем, хоть монстром из другого мира, хоть деймосом, но рефлексы есть у всех. И у него были. Он дернулся, инстинктивно поднимая лапы к морде.

А я в этот момент выдал второй свой лучший бейсбольный удар. Я подскочил к оборотню, перехватил «биту» двумя руками, замахнулся и рубанул сплеча, проломив и чуть ли не вдребезги разбив коленную чашечку. Нарыв лопнул, раздался хруст сломанных костей, и звон гвоздя, выпавшего из раны.