Глухой хлопок выстрела вдребезги разбил тишину, заставил меня мгновенно вскочить на ноги и, поводя вокруг себя мечом, завертеться на месте, выискивая источник звука.

Выстрел повторился. И почти сразу же воздух вспорол чей-то крик. Исполненный неизбывного ужаса вопль.

Перескочив через скамью, я молнией пересек усыпанную слежавшимся мусором улицу. Разбрызгивая грязные лужи, проскочил переулок. Одним прыжком преодолел препятствие в виде грубого чугунного заборчика. И вылетел на параллельную улицу.

Исполненные ужаса крики звенели в ушах.

Там! Во дворах…

Вновь перемахнув через забор, я молнией метнулся вдоль глухой стены старого кирпичного дома и, подобно пресловутому чертику из коробки, выскочил во двор.

То, что я там увидел, мне очень не понравилось…

Оборотень. Звероподобная пародия на человека. Подмяв под себя все еще слабо подергивающееся человеческое тело, косматая тварь увлеченно работала когтистыми лапами. Да так, что во все стороны только брызги летели. Немного в стороне, круглыми глазами глядя на это кошмарное зрелище, прижалась к стене девушка лет двадцати. Красивая. И до невозможности чумазая.

Она-то и кричала.

Швырнув на тротуар обиженно зазвеневший меч, я выхватил пистолет. Серебряные пули против оборотня — идеальное оружие. В случае попадания сразу уложат наповал.

К сожалению, попасть-то я и не сумел. Оборотень, своим звериным чутьем моментально почувствовав появление на сцене нового действующего лица, оставил свою жертву и ринулся ко мне, нечеловечески быстрым прыжком уходя с линии огня. Пуля прошла мимо цели, оставив неровную щербину на кирпичной стене ближайшего дома.

Я успел выстрелить еще два раза. И опять — в молоко. Потом мне пришлось бросить пистолет и кувырком откатиться в сторону, уклоняясь от стремительного прыжка ликантропа.

Просто невероятно, до чего шустрая эта тварь.

Царапая грязный асфальт, оборотень круто развернулся и вновь ринулся в атаку. Но теперь я был готов. И меч в моих руках не дрогнул.

Чувствуя во мне куда более опасного противника, чем та парочка, тварь медленно кружила вокруг, время от времени щеря мясистые губы и издавая приглушенное рычание. Волосатые уши непрестанно подергивались. Из ощеренной пасти несло гнилым мясом. С длинных — в палец длиной — когтей капала на землю кровь. Человеческая кровь, но не моя. Слава Богу, не моя.

Девушка перестала визжать. Рухнув на землю, она на четвереньках поползла к распластавшимся в кровавой луже человеческим останкам, хныкая и что-то невнятно бормоча. В ее бессвязный лепет я не вслушивался — хватало и других проблем.

Вспоров когтистой лапой воздух, оборотень ринулся вперед. Я уклонился в сторону, но, видимо, недостаточно быстро. Длинный и острый коготь едва не располосовал мне шею. Кожаная куртка на левом плече украсилась идеально ровным, будто бы проведенным хирургическим скальпелем разрезом. Хорошо еще до тела не достал… Вроде бы не достал.

Отмахнувшись мечом, я наградил ликантропа длинной, но, к сожалению, вполне безобидной для него царапиной вдоль ребер. Тварь негодующе взревела — серебряные накладки на лезвии меча обожгли ее как огнем, — но решимости не потеряла. Желтые звериные глаза оборотня по-прежнему горели неугасимым пламенем ненависти ко всему роду человеческому. Разве что действовать он стал несколько осторожнее.

Опытная тварь. Очень опытная. И дневной свет, насколько я вижу, ее почти не смущает… Сколько же на счету этого монстра загубленных жизней?.. Наверняка не один десяток. Во всяком случае, инстинкт убийства у этого ликантропа отточен как бритва.

Серебристой молнией сверкнуло лезвие меча. Бесполезно сверкнуло. Лишь несколько состриженных волосков, кружась, упали на землю. Оборотень опять уклонился.

И почти сразу же, рыча, бросился в атаку.

Чтобы напороться на мой заблаговременно выставленный меч.

Хриплый рык перешел в захлебывающийся визг. Ощутив сжигающее его изнутри серебро, оборотень отпрянул назад, пытаясь соскочить со смертоносного лезвия.

Поздно. Рывком провернув в ране меч, я с силой повел его вбок, взрезая живот и выворачивая наружу внутренности. Содрогаясь в предсмертных судорогах, оборотень осел на землю, судорожно царапая когтями залитый собственной густой кровью асфальт. Он еще пытался отползти, почти по-человечески всхлипывал и стонал. Но данная взаймы и время от времени подкрепляемая чужой кровью жизнь уже покидала его.

Оборотень неизбежно умрет. И очень скоро. Максимум через полчаса.

Однако я не имел права оставлять ему даже полушанса, и потому, подойдя поближе и хорошенько примерившись, нанес три последних завершающих схватку удара. Вытер вымазанный в липкой темной крови меч о свалявшуюся шерсть убиенного и сунул свое верное оружие в ножны. После чего спокойно отошел в сторону, подобрал потерянный в драке пистолет. Протер. Сунул в кобуру.

Сжавшаяся неподалеку от своего невезучего дружка девушка настороженно смотрела на меня. Будто бы ожидала, что я в любой момент превращусь в точно такую же когтистую волосатую тварь, как та, что сейчас отдыхает без головы посреди двора. Я улыбнулся и, подойдя, присел на корточки рядом. Искоса глянул на спасенную. Девушка заметно дрожала, но закатывать истерику вроде бы не собиралась. И то хорошо.

Ненавижу истерично визжащих дур, по глупости забравшихся в мертвую зону, а потом требующих, чтобы их немедленно оттуда «спасли».

— Тебя как зовут?

Девушка молчала, будто бы впав в прострацию и ничего не слыша. Пришлось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

— Имя? У тебя есть имя?

— Д-да… Ирина.

— Ира, значит, — дружелюбно констатировал я, отступая назад и заглядывая в соседнюю подворотню, дабы не пропустить возможное появление еще одного косматого урода. Оборотни редко ходят поодиночке. Звериная натура призывает их сбиваться в стаи. — Он тебя не укусил? Не поцарапал?

— Нет.

— Точно? — Я окинул скорчившуюся на грязном асфальте фигурку внимательным взглядом. Вроде бы крови видно не было. Но черт его знает. Иногда и маленькой царапины достаточно.

А вообще-то это уже забота не моя, а карантинной службы. Вот посидит месяца два в одиночной камере — будет знать, как по старому городу бегать.

Искатели острых ощущений, мать их… Нашли? Довольны?

Что мне теперь с ними делать?..

Ирина протянула руку и несмело дернула меня за рукав.

— Помоги, — едва слышно прошептала она. — Помоги ему.

Я непонимающе мигнул. А потом перевел взгляд на бессильно распростершееся в луже крови тело. Поразительно! Парень был еще жив. Это с такими-то ранами!.. К сожалению, я ничем не мог ему помочь. И даже будь здесь карета «скорой помощи» и бригада врачей из городской больницы, это бы ничего не дало. Бедняга был обречен. Спасти его мог бы разве что только Господь Бог.

— Извини, Ира, — я медленно покачал головой, — ничего нельзя сделать… Извини.

— Помоги, — снова прошептала спасенная, глядя на меня чуть ли не собачьим взглядом. — Пожалуйста, спаси его. Я… — Она шмыгнула носом. — Пожалуйста.

Я вздохнул и медленно поднялся на ноги. Вытащил из кармана телефон. Неуклюже потыкал в кнопки.

На этот раз опять дежурила Маринка.

— Привет, это я. Узнала?

— Здравствуй, Леша. Как там у тебя?

— Немного жарковато. И отчасти кроваво… — Я быстренько глянул на обхватившую себя руками замарашку и коротко спросил: — Есть машина?

— Дмитрий Анатольевич сказал, что для тебя есть всегда.

Хорошо. Жаль только, что использовать я ее собираюсь не совсем для той цели, на которую они там рассчитывают. Ну да ладно. Одним выговором в личном деле больше, одним меньше — какая разница? Бросить здесь эту девчонку я все равно не могу. А тащиться вместе с ней к воротам… Да на кой черт мне сдалось это удовольствие?

— Пусть выезжает. Адрес… — Я пошарил глазами по сторонам, высматривая номерные таблички. — Понятия не имею, что тут за адрес. Переулок какой-то. Пусть двигают к юго-восточным воротам и едут медленно. Мы на Меридиан выйдем.