Я никак не ожидал увидеть Исара в Цере, уверенный, что братья друг с другом не в самых лучших отношениях. Я жадно рассматривал старшего брата, заметив появление седых волос на висках, хотя ему было лишь немного за тридцать. Вокруг глаз появилась сеть морщинок, оттенок меди в волосах потускнел, но Исар всё так же носил волосы зачёсанными назад и знакомую короткую бороду.

На свадьбу Каида Исар надел чёрные штаны, белую рубашку и тёмно-зелёный, почти чёрный кафтан, украшенный золотой вышивкой. Каждая сверкающая пуговица ему подходила больше традиционных нарядов Астары, но всё равно было непривычно, что теперь он жил в Сабоне, где существуют другие обычаи.

Я напрягся, не зная, какой реакции ждать. Мои глаза округлились при виде широкой улыбки старшего брата, которую я не видел с детства. В его глазах было столько облегчения, что мне стало стыдно за свою мнимую смерть. Рядом с Исаром и Каидом я всегда невольно вспоминал, что я младший среди братьев, и в этот раз моментально ощутил себя глупым и наивным, словно мне опять двенадцать.

– Может, перестанешь скрывать свою спутницу и познакомишь нас?

При виде Исара я успел скрыть Аару тенями в маленьком коридоре. Услышав этот вопрос, я не скосил взгляда, ничем не подтверждая его правоту.

– Как ты узнал, что я прибуду? Шейн тоже здесь? – наконец выдавил я.

Выпрямившись, Исар постучал пальцем себе по виску.

– Мой Дар. Предвидение. Здесь только я и Каид, Шейн всё ещё злится на меня.

– Ты помнишь предвиденное? Так ты знал, что я жив?

– Нет. – Он разочарованно качнул головой. – Я стал лучше запоминать сны, но никогда не знаю, предвидение ли это будущего или просто моё воображение. Я могу понять, что это было предсказание, разве что столкнувшись с увиденным лицом к лицу. Нынешнее мгновение я увидел пять дней назад, поэтому гнал коня так быстро, как мог, чтобы прибыть вовремя и удостовериться в догадке. Однако я так и не понял, как ты здесь оказался. Все эти годы я не видел о тебе ничего, Илос. Я думал, что ты…

– Прости, – перебил я.

– Нет, я заслужил, – тут же ответил Исар. – Заслужил тем, что был плохим старшим братом. Я не поддержал тебя, когда должен был. Тея умерла, а вы были неразлучны с детства. Только идиот, как я, не сумел вовремя понять, насколько тяжело тебе далась её потеря.

Я смотрел на брата, не в силах что-либо сказать. Он не злился, не ненавидел меня. Возможно, он даже не думал, что я убил Теялу.

– Теяла. Я не…

– Не нужно, Илос, – чуть строже остановил меня Исар. – Не стоит говорить о сестре и поднимать те вопросы, что мы не можем разрешить. Тогда я был предвзят в своём суждении, хотя требовалось просто поговорить. Я скорбел по Теяле, но при этом ненавидел тебя, Каида и Шейна за то, что ваша скорбь была в разы сильнее моей, и я стыдился признаться в этом. Я ощущал себя отвратительным, уверенный, что недостаточно любил Теялу. Я ваш старший брат, у меня Дар предвидения, но я не сумел защитить сестру и родителей от гибели, а братьев – от ошибок. Каждый из нас мечтает изменить всё, Илос, поэтому давай хоть на один день притворимся, что между нами всё хорошо.

Я кивнул, желая того же. Может, хоть на короткое время мы могли представить, что ничего не произошло.

– Я рад, что ты жив, Илос, и выглядишь лучше, чем раньше. Это всё, – Исар с интересом оглядел меня и мой наряд, – тебе очень к лицу.

– Намекаешь, что мне место среди дикарей? – с усмешкой уточнил я, зная, что мы думали о южных народах.

Исар засмеялся. Раньше он был сдержанным, но в тот момент казался более расслабленным. Словно за годы сбросил часть груза ответственности.

– Ты всегда был диким, Илос.

– Каид знает, что я жив? – не выдержав, с тревогой уточнил я.

– Нет, ты скажешь сам. Ну а спутницу-то покажешь?

Я тряхнул головой, вспомнив об Ааре, и отпустил её из теней. Она вышла на свет, опираясь на мою протянутую руку.

– Здравствуй, Аара. Кажется полное имя… Аара Зара Калануа?

Зара?

Принцесса с испугом уставилась на Исара, из-за чего тот вновь засмеялся. Я повернулся к самой принцессе.

– Твоё второе имя «Зара»?

– Я… как он… Да, Аара Зара – моё полное имя. – Принцесса вертела головой, не зная, кому из нас отвечать.

– Мой побочный Дар – видеть будущее. Я запомнил это имя из сна, ты мне его назвала. Прошу прощения, если сказал что-то не то, – объяснился брат, заметив мою реакцию.

– Нет, всё в порядке. Здравствуй, Исар, – растерянно пробормотала Аара, бросив на меня виноватый взгляд.

Я даже не знал, оскорбляться мне или нет, потому что принцесса назвала своё второе имя моему брату, хотя я не мог добиться ответа годами. Но, с другой стороны, это же было прорицание и не произошло на самом деле. В голове всё перемешалось.

– Пойдёмте, я отведу вас к Каиду. Со мной охрана не станет задавать вопросов.

Исар взял стоящую всё это время у стены трость и двинулся направо, заметно прихрамывая на левую ногу. Я выкинул все лишние мысли из головы при взгляде на его травму.

– Что произошло с твоей ногой? – Я взял Аару за руку и потащил следом, чтобы она не потерялась.

– Старая рана, Илос, – пожал плечами тот. – В день нападения на отца меня тоже пытались убить.

Будь я там, то мог бы его вылечить. Мои челюсти невольно сжались. Чувство вины расползлось в груди, и Исар заметил моё изменившееся выражение лица.

– Всё не так серьёзно, – расслабленно улыбнулся он. – Трость вводит врагов в заблуждение. Глупцы не понимают, что у меня в руках всегда есть лишнее оружие, неплохо выбивающее зубы, если мне не нравится, что они говорят.

Он продемонстрировал изысканно выполненную металлическую рукоять. У меня свело челюсть от мысли, насколько неприятно будет встретиться с ней. Исар хмыкнул, когда я невольно отстранился от трости.

Мы вышли на главную лестницу и начали подниматься на четвёртый этаж. Снующая мимо охрана и слуги хоть и поглядывали на наши странные одежды, но при виде Исара ничего не спрашивали, кланялись и спешили дальше. Аара, обхватив мою руку, охотно жалась ближе, одновременно жадно разглядывая убранство дворца.

Внутри стало в разы светлее, преобладал белый мрамор, на окнах висели светлые занавески, – словно, окружая себя светом, Каид мог изгнать любой мрак из своей жизни.

– Почему ты бросил Астару?

Сперва лицо Исара потемнело, но он быстро взял себя в руки и повернулся ко мне со снисходительной улыбкой.

– Ты встречался с Шейном, Илос? Он всё ещё зол, верно?

– Да, я виделся с ним совсем недавно.

– После смерти отца и выходки Каида мои же собственные советники, казначеи и учёные стали упрекать меня в моей же внешности, – горько усмехнулся он. – Вряд ли отец думал о такой вероятности. Он всегда видел в людях лучшее, решив, что главное – воспитать из меня достойного правителя, но было ошибкой окружать себя только «людьми востока». Стоило сделать правительство Астары более разнообразным, несмотря на то что представителей северян в Астаре было мало, а уж южан и вовсе единицы. И всё же несколько человек другой национальности среди министров могли сыграть решающую роль, но мы этого не предвидели, как и множество других проблем.

Я кивал, уже не рассматривая коридоры и не улавливая чужие любопытные взгляды. Всё моё внимание было приковано к рассказу брата.

– Шейн даже не замечал, как все советники с большей заинтересованностью смотрели на него, чем на меня. Он заперся в стенах своего павильона, оставаясь наедине со своим страхом перед чужими эмоциями. Я убеждал Шейна, что ему требуются тренировки и контроль. Я верил, что он сможет обуздать свой побочный Дар. Несмотря на все мои попытки, он вновь и вновь уползал в свою нору, прячась от мира. Скажи мне, Илос, ты видел, что министры держатся от Шейна подальше? Видел, как они лепечут перед ним, глядя в землю? – Брат наклонился ближе, заговорщически шепча последние вопросы, а усмешка не покидала его губ.

– Видел.

– А всё потому, что они боятся его Дара ощущать эмоции. Шейн, просто будучи собой, внушает им страх. Они не знали этого, ведь брат тихо сидел в своей конуре, изливая печаль в стихах, но я начал затаскивать его на собрания. Ты бы видел его, Илос. – Исар хлопнул меня по спине ладонью, едва сдерживая смех. – Они покрывались потом и начинали трястись, когда он указывал на кого-то пальцем и спрашивал: «Ты боишься. Чего?» Всех предателей, лжецов, заговорщиков и обманщиков он вычислял за мгновения, ведь люди не в состоянии скрыть чувства, даже если научились держать лицо.