За лигу от столицы нас встретили люди герцога Вэй-Мора. Коротко доложили обстановку:

– В столице ожидается попытка переворота, сир, – один из агентов подал записку от Иана.

Я прочел и буквально зарычал: все насмарку! Инспекция, суды, агенты влияния! Нордлог не оставил своих попыток захватить мой трон, только на сей раз он пожелала это сделать без меня!

Переждав вспышку королевского гнева люди лорда Иана вручили нам парадные камзолы и плащи, а для меня еще и магическое зелье бодрости.

Знал я эту гадость, и глотать совершенно не хотел, но выхода не было – после столь длительной и тяжелой скачки самостоятельно я не мог даже стоять.

– Сколько часов? – спросил я, выпивая знакомую болотного цвета жижу.

– Двенадцать, – ответил лакей в серой ливрее, аккуратно натягивая на меня рубашку.

Через несколько минут я смог встать, чтобы на меня надели камзол, регалии и плащ. Теперь у меня было двенадцать часов бодрости, за которые я потом буду расплачиваться минимум неделей полной потери сил. Что ж, это все мелочи, сейчас важно не упустить ситуацию!

Ворвавшись через Северные ворота мы с криками и шумом проскакали ко дворцу, извещая столицу о возвращении сюзерена. Делла встречала нас на крыльце. Присев в реверансе, она почтительно поцеловала мне руку, выражая при всех верноподданнические чувства и, тут же тревожно заглянула в глаза. Пришлось успокоено ей кивнуть и немедленно заняться делами.

Иан вызвал меня в столицу не зря: загнанный в угол Нордлог решился на крайний шаг: он собрал сильнейших шаманов Северного края и угрозами или подкупом добился того, что они изготовили «куклу». Так колдуны называли человека, лишенного души. Такому несчастному придавали любой вид с помощью иллюзий, но самое страшное, что «кукла» полностью подчинялась создателю или тому, кому колдун передавал контроль.

Агенты лорда Иана сумели увидеть завершение колдовства, и оба клянутся, что «кукле» придали вид короля Вадерии. Так что мое срочное возвращение в столицу было обоснованным. В самые короткие сроки следовало продемонстрировать высшей аристократии их короля, а потом изловить Нордлога и уничтожить «куклу».

Едва я вошел во дворец, как со всех сторон собрались придворные – жалобы, прошения, доклады, все следовало срочно принять и решить. Поэтому в сопровождении гвардейцев и магов я дошел до кабинета, где меня с нетерпением ожидал мэтр Фаллю. Мой неизменный секретарь уже приготовил бумаги на подпись и был готов быстро доложить содержимое тех бумаг, которые громоздились на моем столе.

Выдохнув, я опустился в кресло и взял в руки перо:

– Докладывайте, Фаллю, но кратко. У меня есть около десяти часов.

Секретарь лишь чуть-чуть приподнял брови, принимая информацию к сведению и, тотчас положил передо мной толстую пачку бумаг:

– Здесь требуется только ваша подпись, Ваше Величество. Это решения суда Королевской скамьи, принятые в Северных землях. Все бумаги проверены и одобрены вашими стряпчими.

Пока я подмахивал эти бумаги, мэтр приготовил следующую пачку:

– Это разрешения на открытие собственного дела на землях короны либо в коронных городах. Все рассмотрено и одобрено министерством, требуется только подпись и печать.

Еще пятнадцать минут я царапал бумагу и пергамент, а помощник мэтра капал на листы расплавленный сургуч, подставляя красные капли под королевскую печать. Увы, шлепать тяжелую золотую «гирьку» приходилось мне лично – в руках любого другого человека королевская печать не оставляла оттиска.

Затем секретарь разложил веером разрешения на аристократические браки, поздравления с рождением наследника (вновь требовалась подпись и указание «королевского дара»). Покончив с подписями, я откинулся на спинку кресла, давая отдых рукам.

– Мэтр Фаллю, на свадьбы отправьте молодым плащи, подбитые мехом, пусть подберут парные, гильдия недавно оплатила налог и как всегда три процента изделиями.

Секретарь коротко поклонился и сделал пометку в своем блокноте.

– Новорожденным наследникам передать детские кинжалы из налогов оружейной гильдии, а юным леди… – тут я задумался.

Традиционным подарком была серебряная погремушка украшенная кораллом или слоновой костью, но т. к. в королевской семье давно не было младенцев, запасы игрушек истощились, а новых никто не дарил. Любой другой подарок будет воспринят как королевский намек, если не приказ.

– А юным леди вручить по серебряной шкатулке! – наконец решил я, вспомнив, что невиданное количество бонбонерок и «скорлупок» в одном из отделений сокровищницы. Кажется, их собирала бабушка? Или одна из теток-принцесс?

Мэтр Фаллю снова сделал пометку и подвинул просто башню из ровненьких листов пергамента, украшенных витиеватыми буквами. Я измерил стопку взглядом и вцепился в перо покрепче.

– Патенты королевских чиновников, приказы о наказаниях и наградах, – прокомментировал секретарь.

И снова подписи и печати. Сразу за дверью три младших секретаря торопливо добавляли к патентам нарядные футляры и раскладывали в шкатулки с названиями городов, которые повезут курьеры.

В кабинете я провел почти шесть часов из отпущенных мне двенадцати. Затем камердинер помог мне переодеться в небольшой комнатке рядом с кабинетом. Придворных и послов ждал торжественный ужин с государем.

Лорд Иан подозревал, что подмену попытаются организовать именно на официальном, но довольно частом при дворе мероприятии. Поэтому Камил и личный телохранитель главы СБ изображали лакеев у моего трона.

Отвыкнув за несколько недель путешествий от церемоний, я отстраненно смотрел на изыскано накрытый стол. Хотелось быстрее скрыться от изучающих глаз придворных, поговорить с Ианом и Аделаидой, а потом снова мчатся туда, куда меня тянет сердцем.

Увы. Сразу после первой перемены мне подали список «особых» блюд, которые полагалось вручить отличившимся придворным. Традиция предписывала громкое монаршье волеизъявление и длинную благодарственную речь получателя.

Были семьи, которым полагалась особенная часть блюда. Например, виконт Лунтьер имел право съедать одно ухо у поданной королю кабаньей головы. Чем предок виконта заслужил эту привилегию, знал, пожалуй, только дворцовый хронист, ибо семейство Лунтьер лет триста хранило тайну попойки короля Аустула, но виконт каждый раз требовал свое и всегда получал. Когда дары и привилегии закончились, подали сладости, а на галерее зазвучала легкая музыка для желающих потанцевать.

К исходу ужина я ощутил ледяные мурашки, поднимающиеся к затылку и понял: вот сейчас! И подал знак Камилу. Телохранитель немедля приблизился, делая вид, что подливает мне вино. На самом деле он прикрывал собой Аделаиду, а заодно пытался вычислить, откуда идет опасность.

Музыканты как раз добрались до красивого сложного перебора струн и сосредоточились на своих инструментах. Танцующие закружились в финальном па, а зрители забыли про тарелки и бокалы, наслаждаясь зрелищем. И в этот самый момент, когда никто не смотрел на короля мой трон начал падать назад!

Камил, стоящий ближе всех, уловил необычное движение краем глаза и развернулся, держа в руках защитную сферу. Этот похожий на мыльный пузырь шар, он и нахлобучил с размаху на…меня.

Обычно сферой прикрывают голову и грудь, но в этот момент я летел на пол, видя носки своих сапог. Поэтому сфера пришлась несколько ниже головы. Гораздо ниже.

Удар об пол выбил дыхание из груди, но я кубарем скатился с трона, опасаясь за свое здоровье, и вовремя! В этот же момент на стол рухнули сразу три огромные люстры, провисевшие в столовом зале не менее пятидесяти лет!

Тяжелые осколки хрусталя и бронзы полетели в разные стороны вперемешку с пауками, кусками штукатурки и битой посудой. Раздались крики ужаса и боли придворные и слуги попадали на пол, стремясь укрыться от ранящих «снарядов».

Защитная сфера не просто прикрыла мой «задний фасад», но и обездвижила, подрагивая радужной пленкой. Встать самостоятельно я не мог, зато хорошо ощутил, как меня схватили за одежду, потянув к драпировке в углу зала.